— Во-о-о-т как, — протянул Тантал, — спасибо, что поделился с нами этими бессмысленными цифрами.
— Это координаты, — пояснил я. — Широта и долгота. Нам рассказывали про это на уроках естествознания.
Даже на Аннабет это произвело впечатление.
— Тридцать градусов тридцать одна минута северной широты, семьдесят пять градусов двенадцать минут западной долготы. Он прав! Эти координаты дали нам седые сестры. Это должно быть где-то в Атлантическом океане, недалеко от побережья Флориды. Море чудовищ! Нам надо организовать поиск!
— Подожди минутку, — попытался притормозить ее Тантал.
Но обитатели лагеря хором закричали:
— Нам нужен поиск! Нам нужен поиск!
Костер разгорелся еще ярче.
— В этом нет необходимости, — твердил Тантал.
— НАМ НУЖЕН ПОИСК! НАМ НУЖЕН ПОИСК!
— Хорошо! — заорал Тантал, глаза его сверкали гневом. — Так вы, молокососы, хотите, чтобы я дал разрешение на поиск?
— ДА!
— Прекрасно, — согласился Тантал. — Я предоставляю право отважному воину предпринять это опасное путешествие, найти золотое руно и вернуть его в лагерь. Или погибнуть.
Мое сердце преисполнилось торжеством. Я не позволю Танталу запугать меня. Вот что мне предназначено было сделать. Я спасу Гроувера и лагерь. И ничто меня не остановит.
— Я разрешаю нашему победителю посоветоваться с оракулом! — возгласил Тантал. — И выбрать двух спутников для путешествия. И я думаю, что выбор победителя очевиден.
Он посмотрел на Аннабет и меня так, будто хотел содрать с нас живьем кожу.
— Победителем следует признать того, кто сумел завоевать уважение обитателей лагеря, кто доказал свою изобретательность и храбрость в гонках и обороне лагеря. Тебе поручаю я возглавить поиски… Кларисса!
Пламя замигало тысячью различных красок. Обитатели домика Ареса затопали ногами, восклицая:
— КЛАРИССА! КЛАРИССА!
Кларисса поднялась, вид у нее был ошеломленный. Но потом она взяла себя в руки и горделиво выпятила грудь.
— Я принимаю право на поиск!
— Погоди! — крикнул я. — Гроувер мой друг. Сон приснился мне.
— Сядь! — завопил кто-то из домика Ареса. — У тебя уже был шанс отличиться прошлым летом!
— Просто ему хочется снова оказаться в центре внимания! — поддакнул еще один голос.
Кларисса бросила на меня испепеляющий взгляд.
— Я принимаю на себя руководство поиском! — повторила она. — Я, Кларисса, дочь Ареса, спасу лагерь!
Одобрительные возгласы обитателей домика Ареса зазвучали еще громче. Аннабет стала протестовать, и ее сородичи из домика Афины присоединились к ней. Постепенно каждый из присутствующих принял чью-то сторону, поднялся нестройный шум, друг в друга полетели палочки с маршмеллоу. Я подумал, что это превратится в настоящую войну, пока Тантал не крикнул:
— Тихо, вы!
Его голос охладил даже мой пыл.
— Сядьте! — приказал он. — И я расскажу вам одну страшную историю.
Не знаю, что он там задумал, но мы все неохотно вернулись на свои места. Аура зла, исходящая от Тантала, была не слабее, чем у монстров, с которыми мне приходилось сталкиваться.
— Жил да был смертный царь, возлюбленный богами! — Тантал приложил руки к груди, и у меня возникло чувство, что он говорит о себе. — Царя этого, — продолжал он, — даже приглашали на пиршества непосредственно на Олимп. Но, когда он попытался взять немного нектара и амброзии на землю, чтобы узнать их рецепт, — всего лишь самую чуточку, не подумайте дурного! — боги наказали его. Они навсегда изгнали его из своих покоев! Его собственный народ издевался над ним! Его дети бранили его! О да, у него были ужасные дети. Точь-в-точь как вы!
Он указал скрюченным пальцем на нескольких ребят, сидевших возле костра, включая и меня.
— Известно ли вам, как он поступил со своими неблагодарными детьми? — мягко вопросил Тантал. — Известно ли вам, как он отплатил богам за жестокую кару? Он пригласил обитателей Олимпа на пир в свой дворец, чтобы показать, что не держит зла за душой. Никто не заметил, что куда-то исчезли его дети. А когда он угостил богов ужином, догадываетесь ли вы, мои дорогие, что они обнаружили в своих кушаньях?
Никто не решился ответить. Цвет костра стал темно-синим, злобные отсветы пламени трепетали на искаженном лице Тантала.
— О, конечно, в иной жизни боги наказали его, — хрипло произнес Тантал. — Жестоко покарали. Но он испытал хотя бы миг удовлетворения, не так ли? Дети его никогда больше не пререкались с ним и не оспаривали его власть. И знаете что? Ходит слух, что дух этого царя обитает сейчас в этом самом лагере, ожидая шанса отомстить неблагодарным и непослушным детям. Итак… есть еще недовольные тем, что мы отправляем Клариссу на этот поиск?
Никто не издал ни звука.
— К оракулу, дорогая. Ступай, — кивнул Тантал Клариссе.
Дочь Ареса заерзала на месте, словно даже она не хотела славы ценой того, чтобы ходить в любимчиках у Тантала.
— Сэр…
— Иди! — прорычал он.
Кларисса неуклюже поклонилась и торопливо пошла к Большому дому.
— Ну, а ты что скажешь, Перси Джексон? — спросил Тантал. — Какие замечания будут у нашего посудомойки?
Я промолчал. Я не собирался доставлять ему удовольствие снова наказывать меня.
— Хорошо. И позволю себе напомнить каждому: никто не покинет этот лагерь без моего разрешения. А всякий, кто попытается… конечно, если он останется в живых после этой попытки, будет изгнан навсегда, но этим дело не кончится. Отныне и впредь гарпии ужесточат комендантский час, а они всегда голодны! Спокойной ночи, дорогие мои. Приятных сновидений.
По взмаху руки Тантала костер погас, и обитатели лагеря поплелись отыскивать свои домики в потемках.
* * *
Я ничего не стал объяснять Тайсону. Он понимал, что я расстроен. Сообразил, что я собирался отправиться в путешествие, а Тантал мне не разрешил.
— Ты все равно пойдешь? — спросил он.
— Не знаю, — вынужден был признаться я. — Это будет тяжело. Очень тяжело.
— Я помогу.
— Нет. Я… хм, я не могу попросить тебя об этом, дружище. Слишком опасно.
Тайсон посмотрел на лежавшие у него на коленях кусочки металла, из которых он что-то собирал, — пружинки, колесики, какие-то проводки. Бекендорф дал ему кое-какие инструменты и разрозненные части, и теперь Тайсон каждый вечер возился с ними, хотя я очень сомневался, что он своими ручищами справится со всеми этими крохотными и тонюсенькими детальками.
— Что ты мастеришь? — спросил я.
Тайсон не ответил. Вместо этого он как-то жалобно проскулил.
