Митридат охотно показывал местоположение этих городов, попутно объясняя сестре свои далеко идущие замыслы.
— Теперь, когда Боспор и Таврида под моей властью, я могу расширять свои владения с двух направлений. С южного побережья Понта Эвксинского, где находятся Синопа, Амис, Трапезунт и другие опорные города моей державы, я двину войско вдоль восточного берега моря сюда, в Колхиду. — Митридат показал пальцем на карте. — Из Колхиды я смогу проникнуть в земли гениохов и синдов и дальше, до самой Меотиды. Другое направление — из Тавриды к западному побережью Понта Эвксинского. Часть войска можно посадить на корабли, часть отправить по суше через Ольвию и Тиру. — Митридат показал по карте направление движения войск. — За рекой Петром лежат богатые приморские эллинские города: Истрия, Томы, Каллатия, Месембрия… Подчинив их своей власти, покорив одрисов и гетов, соседствующих с ними, я таким образом замкну Понт Эвксинский в кольцо своих владений. Представляешь, Роксана, какая это будет держава! Роксана покивала головой, рассеянно глядя на карту. Подобные замыслы ее не волновали.
— Когда ты намерен начать свои завоевания? — спросила она.
— Вот помогу Никомеду управиться с Гераклеей, закреплюсь в Малой Армении, после этого можно будет всерьез заняться побережьем Понта Эвксинского, — ответил Митридат.
Наступившая зима не позволила Митридату выступить с войском в Малую Армению. Спор из-за этой горной страны шел у Митридата с Тиграном, царем Великой Армении.
Но едва весеннее солнце пригрело землю и перевалы освободились от снега, понтийское войско двинулось в поход.
Воспользовавшись отсутствием Митридата, Роксана приложила все усилия, чтобы избавиться от Адобогион. Галатка отравляла ей существование тем, что вела себя с ней почти на равных, полагая, что привязанность Митридата уравнивает ее с царицей.
Вот почему, прознав, что Адобогион вскружил голову один из царских телохранителей, оставленных Митридатом для охраны дворца, Роксана делала все, чтобы влюбленным никто не мешал встречаться. Как искусный садовод, Роксана лелеяла этот любовный союз двух юных сердец, давая ему окрепнуть и пустить глубокие корни. Затем, действуя через своих служанок. Роксана помогла Адобогион и ее возлюбленному бежать из Синопы.
Желая предстать перед Митридатом в особом блеске телесной красоты, Роксана принимала молочные и медовые ванны, стремясь придать телу нежный белый цвет и благоуханность. Она завела массажисток и поваров, знающих секреты оздоровительных блюд. Она мыла волосы особым отваром из целебных трав, без устали занималась гимнастикой и плавала в бассейне.
Ей казалось, что теперь, когда между ней и Митридатом никого нет, ее личное счастье зависит только от нее.
Из Малой Армении доходили слухи о победах Митридата. Вскоре вслед за слухами в Синопе объявился и сам Митридат.
Он привез оружие и сокровища, захваченные в крепостях армянского царя.
— Наместники Тиграна хранили в горных крепостях все свои богатства, а я свалился как снег на голову и отнял их, — смеялся Митридат, показывая Роксане изумительные по красоте ритоны и кубки из чистого золота, груды золотых монет, которые пересчитывали царские счетоводы. Диадемы и ожерелья с изумрудами, гранатами и рубинами переливались и сверкали у него в руках, когда Митридат предлагал Роксане примерить их.
— Еще я захватил три тысячи прекрасных кобылиц. Неоптолем, сын Диофанта, погнал их в долину Хилиокомон, — похвалялся Митридат. — Кроме того, мне в руки угодили большие запасы зерна и меда. И целые залежи готовой к переплавке замечательной железной руды. Для ее перевозки даже не хватило повозок. Пришлось собрать у окрестных жителей всех мулов и ослов для доставки руды в Амасию и Синопу. — Значит, война закончилась? — с надеждой в голосе спросила Роксана.
— Малую Армению я захватил, но останавливаться на этом не стоит, — сказал Митридат. — Я приказал Диофанту и Сузамитре переправиться через Евфрат и вторгнуться в Акилисену, соседнюю с Малой Арменией область. За Акилисеной начинаются коренные земли Великой Армении, лежащие вокруг озера Ван.
— Ты собираешься завоевать и Великую Армению? — удивилась Роксана.
— Царство старика Тиграна прикрывает Понт от вторжений парфян, — ответил Митридат, — поэтому Великая Армения нужна мне как щит. Но области Акилисену и Оромантиду я намерен взять себе. Там большие залежи руды и в обилии растет корабельный лес.
— Сколько же продлится эта война? — огорчилась Роксана, уже решившая, что Митридат вернулся насовсем.
— Не знаю, — пожал плечами Митридат, — но пока мое оружие победоносно.
— А не мог бы ты доверить вести войну своим полководцам? Ведь ты потомок Ахеменидов, а ахеменидские цари не бросались очертя голову навстречу опасностям, — как бы между прочим заметила Роксана. — Тебе нельзя рисковать жизнью, мой милый, ибо все твои сыновья совсем малы и не могут занять трон, случись с тобой непоправимое. Разве победа теряет свою ценность, если в войске не присутствует царь? Разве царь Тигран стоит во главе армянского войска?
— Нет. — Митридат как-то странно взглянул на Роксану. — Тигран находится в городе Арташат, своей столице. Со мной сражались его военачальники.
— Вот видишь! — Роксана свысока кивнула головой. — Тигран больше твоего заботится о себе, а значит, и о своем царстве.
— Что ж, это не лишено мудрости, — пробормотал Митридат. — Мои полководцы лучше армянских, свидетели боги. К тому же там находится Тирибаз. Ты права, Роксана, незачем мне стоять во главе войска, достаточно того, что я стою во главе государства!
И Митридат остался в Синопе, передав все полномочия для ведения войны Тирибазу и Диофанту. Гонец с царским указом в тот же день умчался к войску. Роксана торжествовала: Митридат впервые послушался ее совета. В отношениях супругов наступила пора новых маленьких радостей и счастливых открытий. В опочивальне Роксана не без внутреннего торжества явила Митридату свою наготу как некий дар. Ее округлившиеся бедра, налившиеся полнотой руки и плечи являли собой красоту форм греческих статуй. В ней чувствовалась гибкость, какой не было раньше, и легкость движений, сменившая природную угловатость. Вдобавок благоухание густых шелковистых волос Роксаны, ее любящий взгляд, ласковые прикосновения нежных пальцев совершенно очаровали Митридата. Она была та же и в то же время какая-то другая, необыкновенная, неизведанная… Роксана возлегла на ложе в спокойном величии богини, не торопясь отдаться Митридату. От ее матово-белой кожи исходил еле уловимый аромат. Митридат, покрывая поцелуями нежное тело супруги, неожиданно для самого себя запустил язык в ее увлажненное чрево, чего с ним доселе не бывало. Он привык царствовать и в постели, вкушая сладость от обладания женщинами, но дарил ответную сладость до Роксаны лишь одной женщине — своей матери. Эта ночь стала для супругов неким откровением, словно окрылив их чувства друг к другу — Роксана впервые вознеслась на вершину блаженства благодаря Митридату. Он же был восхищен переменой, произошедшей в Роксане, той неутомимостью, с какой она возбуждала его. С уст Митридата сорвалось признание: «Ты самая дивная женщина на свете!»
