Гронв Пебир бежал в Пенхлин и сразу же послал гонцов к Хлеву Хлау Гафесу спросить, заберет он обратно только свои земли, или прибавит к ним владения Гронва, или удовольствуется золотом и серебром за то зло, которое Гронв ему причинил.
— Нет, клянусь небом, не это мне нужно, — ответил Хлев Хлау Гафес. — Пусть он явится на то место, где я стоял, когда он поразил меня копьем, а я буду стоять на его месте, и я метну в него копье — этого я хочу и на меньшее не согласен.
Гонцы все слово в слово пересказали Гронву Пебиру.
— Неужели мне придется согласиться? Мои верные воины, мои родичи и названые братья, неужели нет среди вас ни одного, кто пошел бы вместо меня?
— Нет, — ответили они.
До сих пор их называют третьим племенем предателей, потому что они отказались принять на себя удар, предназначенный их господину.
— Что ж, — вздохнул Гронв Пебир, — ничего не поделаешь.
Два врага встретились на берегу реки Канвайл, и Гронв встал на то место, где стоял Хлев Хлау Гафес, когда Гронв метнул в него копье, а Хлев ~ на место Гронва.
Гронв Пебир попросил Хлева:
— В нашей вражде виновата женщина с ее хитростями, поэтому позволь мне защититься плитой, что лежит на берегу.
— Пожалуйста, я не возражаю, — ответил Хлев Хлау Гафес.
— Господь вознаградит тебя.
Гронв притащил плиту и укрылся за ней, но это его не спасло.
Хлев Хлау Гафес метнул копье, и оно пробило и плиту, и грудь Гронву. Так умер Гронв Пебир. До сих пор на реке Канвайл в Ардидви лежит на берегу плита с дыркой. Ее и теперь называют Хлех Гронв.
Во второй раз Хлев Хлау Гафес отвоевал свои владения и стал жить, не зная горя, в своем дворце. Говорят, потом он стал господином над Гвинетом.
Глава восемнадцатая. Бог с ногой быка
Поэты, которые увлечены единственно поэтической Темой, не в состоянии четко разделить «священную историю» и «вымышленный миф» и показать, чем они отличаются друг от друга, если только они не готовы заявить, что Священное Писание не имеет никакого отношения к поэзии. Последнее было бы печально, и в наше время религиозной терпимости я не вижу необходимости придерживаться столь откровенно неисторического взгляда на авторство, происхождение, датировку и первоначальные тексты Ветхого завета, чтобы отрицать его тесную связь с Темой. В этой главе я свяжу вместе еще несколько разорванных нитей.
Миф о Хлеве Хлау Гафесе неплохо сохранился, хотя и был отредактирован, чтобы воздать богам за все волшебные подвиги, которые, как нам известно, если вспомнить мифы того же типа, были совершены богинями. Например, Священное Дитя Хлев Хлау рожден девственницей, но с помощью колдовства Мата, и Арианрод не только не ведает, что у нее есть ребенок, но еще и справедливо возмущена обвинением, тогда как в версии Кухулина его мать Дехтире понесла, проглотив муху без всякого колдовства. Нана из Фригии тождественна Арианрод, и ее сына Аттиса ожидала примерно такая же судьба, как и Хлева Хлау, правда, зачала она по собственной воле, воспользовавшись волшебной веткой миндаля или, как говорят другие варианты мифа, — граната. К тому же Блодайвет, жена Хлева Хлау, сотворена Гвидионом из цветов дуба, ракитника, таволги и шести других трав и деревьев, в то время как, согласно более старой легенде, она — Кибела, Мать Всего Сущего, и совершенно независима от мужей-демиургов.
То, что пальцы Блодайвет «белее девятой морской волны», подтверждает ее связь с луной. Девять — любимое число луны, луна движет волны, и девятая волна традиционно считается самой большой. Таким образом, Хеймдалль, двойник Хлева, привратник Северного рая и соперник Локи, был «сыном Волны», рожденным девятью волнами благодаря колдовству Одина (Гвидиона). После его поединка с Локи, во время которого оба были одеты в котиковый мех (тюленью кожу), Хеймдалль получил яблоко Жизни-в-Смерти от Идунн, тождественной Блодайвет, и проехал на своем коне «Золотом» по Млечному Пути, который также появляется в истории Хлева Хлау. Однако северные скальды исказили миф, подарив Хеймдаллю победу и уклончиво утаив тот факт, что Локи соблазнил жену Хеймдалля — Идунн.
Когда Блодайвет предала Хлева, она была наказана Гвидионом, превратившим ее в сову. Еще одна редакторская правка времен патриархата. Блодайвет была совой за много тысяч лет до того, как родился Гвидион — это та же сова, которая изображена на монетах Афин как символ Афины, богини мудрости, и та же сова, что дала имя Лилит, первой жене Адама, и в качестве Синей Ведьмы Аннис высасывает кровь из младенцев в примитивном британском фольклоре. Есть поэма о Блодайвет-сове, сочиненная Давитом ап Гвилимом, в которой она клянется святым Давидом, что она — дочь властелина Моны, равного самому Мейрхиону. То есть она называет себя «дочерью Протея» — Мейрхион легко менял обличья — и отождествляет себя с древней друидической религией, запрещенной в 68 году Паулином в Англси. Давит ап Гвилим, самый популярный из всех валлийских поэтов, был огорчен современным ему отношением к женщине и сделал что мог, убеждая монашку, которую любил, вернуться в мир.
В «Сказании» только питающаяся гнильем свинья из Майнаур Пенарт независима от мужского волшебного жезла. Она — Керридвен, скрывающаяся под личиной Белая Богиня- Свинья. Мы еще увидим, что Арианрод, богиня родов, и Арианрод, богиня посвящения, которая дает имя и оружие Хлеву, и Блодайвет, богиня любви, и Блодайвет-сова, богиня мудрости, и Керридвен, старая свинья из Майнаур Пенарт, представляют пять ипостасей Богини. Это одна и та же богиня в своих пяти сезонах, которым соответствуют гласные «Alim», «Оnn», «Urа», «Eadha», «Idho» «Beth-Luis-Nion»-алфавита-календаря. Почему две Арианрод и две Блодайвет тут не разделены? Потому что пять ипостасей могут рассматриваться и как три ипостаси. Автор «Сказания», чтобы его история была понятнее, излагает ее в терминах года с тремя сезонами.
Точно так же Хлев Хлау меняет имя в зависимости от времени года. Далан — его новогоднее имя, хотя можно сказать, что Далан и Хлев Хлау — близнецы, двойники. Хлев Хлау (лев) — его весенне-летнее имя. Его осеннее имя неизвестно, а зимой он — орел у Нант И Хлева. В «Сказании» он представлен как замечательный наездник. Геракл ездил на диком коне Арионе, а Беллерофонт — на Пегасе. В ирландской легенде его двойник Луг первым вступает в битву на коне.
Сама история обмана напоминает, как Иштар обманула Гильгамеша, а Далила — Самсона. Самсон был палестинским солнечным богом, которого ошибочно включили в свод иудейских религиозных мифов, а потом представили как израильского героя времен Судей. Факт его принадлежности экзогамной и потому матриархальной культуре подтвержден тем, что Далила осталась со своим племенем, став женой Самсона. В патриархальном обществе жена уходит к мужу. Имя Самсон означает «солнечный», и «Дан», название его племени, соотносится с именем ассирийского бога-солнца. Самсон, подобно Гераклу, убивает голыми руками льва, и его загадка насчет пчел, залезших в шкуру льва, если вернуть ей иконографический смысл, показывает Аристея, пеласгийского Геракла (отца Актеона, царя оленьего культа, и сына Хирона-кентавра), убивающего горного льва на горе Пелион. Из дыры в шкуре и вылетает первый рой пчел. В Кухулиновой версии той же истории Блодайвет названа Блатнат; она выведывает у своего мужа, короля Куроя — единственного человека, сумевшего побить Кухулина, — его тайну. Тайна в том, что душа Куроя спрятана в яблоке в желудке лосося, который раз в семь лет появляется в ручье на склоне Слив Мис (на горе, где дольмен Амергина). Это яблоко может быть разрублено только собственным мечом Куроя. Кухулин — возлюбленный Блатнат — ждет семь лет и добывает яблоко. Потом Блатнат готовит купанье и привязывает своего мужа за длинные волосы к столбам ложа, а потом подает его меч своему возлюбленному, и тот режет яблоко пополам. Муж теряет силы и кричит:
