Рассказ об Адаме, который залез по шею в Иордан и постился, есть в ирландской книге десятого века «Saltair na Rann» и раннесредневековой «Жизни Адама и Евы», на которой основана «Saltair». Когда Адам постился, как говорит «Saltair», Бог простил его. Однако никакой источник не донес до нас сведений о мудрости, дарованной Моисею с помощью трех воскресных веток. Возможно, это говорит о некоей традиции ессеев, ибо для ессеев воскресенье было великим днем, и напоминает о трех рябиновых ветках в манускрипте Иоло. Сэр Джон Рис считает этот манускрипт подлинным:
Потом Мену ап Тайргвайт взял три рябиновые ветки, что росли возле Айниган Гаур, и познал все науки и учения, написанные на них, лишь ИМЯ БОГА, СОСТАВЛЯЮЩЕЕ ТАЙНУ БАРДОВ, осталось неведомым ему, да будет благословен тот, кто знает его. Конец поэмы, начиная со строфы 27, - это отдельное произведение, не относящееся к сочинению Гвиона и датирующееся примерно 1210 годом, когда — во время правления короля Хлевелина ап Иоверта — король Иоанн Английский вторгся в Северный Уэльс и получил над ним временную власть.
Доктор Айфор Уильяме выразил удивление по поводу того, что посреди «Cad Goddeu» Гвиона встречается Триада:
Три величайших потрясенья нам сулят
Потоп, Распятие и Страшный Суд.
Похоже, это — один из вариантов строк, которые я приводил в переводе Нэша и которые дважды встречаются в поэме:
А один рассказывает
Историю Потопа
И распятия Христова,
И скорого Судного дня.
Версия доктора Уильямса делает совершенно явственной историю из «Boibel-Loth»-алфавита о Геракле, плывущем по волнам в золотой чаше, принесенном в жертву на горе и ставшем судией и царем. Апостольский Символ Веры, в общем-то, та же старая история — «зачат Святым Духом, рожден Девой Марией — страдал, был распят — придет судить живых и мертвых».
Возможно, что апостольский Символ Веры, раннюю латинскую версию которого цитировал Тертуллиан во втором веке, на самом деле был составлен неким гностиком-христианином в Египте, синкретически смоделировавшим ее по Геракловой формуле. Ибо «зачат Святым Духом», если читать в свете гностицизма, имеет прямое отношение к Потопу. Согласно учению гностиков, впервые появившихся как секта в первом веке до нашей эры, Иисус явился в разуме Святого Духа Бога, который на еврейском был женского рода и, судя по Бытию (1:2), «носился над водою». Дева Мария стала физическим сосудом (женщиной), в котором эта идея получила воплощение, кстати, «Мария» у гностиков значит «из моря». Святой Дух мужского рода является продуктом латинской грамматики — spiritus мужского рода — и раннехристианского недоверия к женским божествам или полубожествам. Мужской принцип здесь алогичен, и это единственный пример подобного рода во всей литературе на латинском языке. Превращению Святого Духа в субстанцию мужского рода способствовала фраза из Первого послания святого Иоанна, в которой Иисус выступает как ходатай за человека перед Богом Отцом. В Евангелии святого Иоанна сам Иисус обещает, что Бог пошлет людям утешителя после его ухода, и этот утешитель (мужского рода), воспринимаемый как мистическая эманация Иисуса, был неправильно отождествлен с древним Духом, который «носился над водою». Гностики, которые говорили на греческом языке, отождествляли Святой Дух с Софией, то есть Мудростью, а Мудрость — женского рода. Поначалу в христианской Церкви Символ Веры произносился только во время крещения, ибо это была церемония посвящения в христианскую тайну и она предназначалась для взрослых людей. Крещение участников также являлось предварительной стадией в греческих мистериях, из которых возникало христианство, и в друидических мистериях.
Самыми знаменитыми были Элевсинские мистерии в городе, названном якобы в честь аттического царя Элевсина. Элевсин означает «пришествие», и этим словом в христианских мистериях обозначалось прибытие Святого Младенца. В английской традиции это — Рождество и четыре предшествующих ему недели. Матерью Элевсина была «Дэйра, дочь Океана», или «Мудрая из моря», которая отождествлялась с Афродитой, минойской богиней-голубкой, каждый год девственницей восстающей из моря возле города Пафоса, что на острове Кипр. Царь Элевсин — еще одно имя бога зерна Диониса, о чьей жизни повествовали великие мистерии, праздники урожая в конце сентября. Иногда его отцом называют Огигуса или Огигеса, царя Фив, во время правления которого случилось страшное наводнение и были затоплены плодородные земли Беотии. Поначалу во время ежегодных Элевсинских мистерий мистагоги, одетые как пастухи, выносили празднующим Священного Младенца, сына Мудрой, которая вышла из моря. Его сажали в liknos, или ивовую корзинку. Судя по сходным мифам о Моисее, Талиесине, Хлеве Хлау и Ромуле, мистагоги заявляли, что нашли его на берегу реки, куда он приплыл в этой самой корзинке, законопаченной осокой. Нужно сказать, что liknos использовалась не только для сбора урожая, как кормушка или люлька, но и как веялка. Непровеянное зерно сгребали лопатой, а сильный ветер, задувавший в щели между прутьями, отвеивал мякину. Наверное, мистерии вначале были праздником провеивания зерна, ибо они происходили через несколько недель после сбора урожая, когда наступает равноденствие и дуют ветры.
Эти мистерии довольно интересно дошли до нас в виде майоркских xiurell, белых глиняных свистулек, разрисованных красной и зеленой краской и изготовленных исключительно ручным способом в виде русалок, сложившейся кольцами змеи, мужчины с головой быка, женщины в длинной юбке и круглой шляпе с ребенком на руках или цветком вместо ребенка, или же с лунным диском на коровьих рогах, мужчины в высокой шляпе и поднятыми вверх руками, карлика на безрогом ушастом длинноногом животном с очень короткой мордой. Они участвуют — вместе с ветками айвы и рябины — в церковном празднике в деревне Бонанова возле Пальмы, когда деревенские жители восходят на гору в ночь на первое воскресенье после 12 сентября (праздник Святого Имени Девы Марии) или 23 сентября по старому стилю. Наверное, когда-то свистульки делались, чтобы призвать северо-восточные ветры для провеивания, которые, согласно местным записям, начинают дуть как раз в это время и в конце месяца сгоняют дождевые тучи с Атлантики и поливают посеянную чуть раньше пшеницу. Теперь об этом забыли. Зерно провеивают в любое время и никаким праздником это не отмечают. Русалка, которую тут называют «сиреной», наверняка представляет Дэйру (Афродиту), луну-мать Элевсина (бога зерна Диониса, которого изображали младенцем вместе с ней в свистульках). Мужчина с головой быка — это взрослый Дионис. Мужчина в шляпе — учитель, или grаn таsсаrа. Карлик, вероятно, тоже Дионис, но в чем смысл его длинноногого «коня» — непонятно. Ветки айвы и рябины, белая глина посвящены Богине — теперь Деве Марии, Змей — ветер. Поскольку только в это время на Майорке радуются ветру (здешние жители, занимающиеся в основном выращиванием деревьев, как дьявола боятся сирокко и говорят, что их кошельки висят на ветке дерева), то и свистульки обычно слышны на острове только тогда. Пахарь поет, когда ведет своего мула, а школьник — когда бежит домой из школы, а в другие часы furbis, flabis, flebis («чем пронзительней свист, тем дольше плач»). Остальную информацию о Белой Богине и свисте вы найдете в двадцать четвертой главе.
