Импровизация Коринны в окрестностях Неаполя
Природа, поэзия и история соперничают здесь в величии; одним взглядом здесь можно обозреть все времена и все, что происходило в них необычайного.
Вон я вижу заполнившее кратер потухшего вулкана Авернское озеро, волны которого наводили некогда ужас
{196}; в недрах его клокотали пылавшие подземным огнем Ахерон и Флегетон — реки той преисподней, куда спускался Эней
{197}.
Огонь — губительная и созидающая сила, которая творит и разрушает миры, — в древности страшил людей, не ведавших его законов. Природа некогда поверяла свои тайны только поэзии.
На том холме находились город Кумы, пещера сивиллы, храм Аполлона. А вот перед вами лес, где была сорвана золотая ветвь
{198}. Вас окружает земля, воспетая в «Энеиде». Мы верим поэтическому вымыслу и ищем следов событий, созданных воображением поэта.
Тритон низринул в эти волны смелого троянца, дерзнувшего своим пением бросить вызов морским божествам
{199}; эти гулкие полые скалы остались такими же, какими их описал Вергилий, ибо могучее воображение художника всегда верно природе. Гений человека творит, когда он наблюдает природу, но впадает в жалкое подражание, когда вознамерится создать нечто несуществующее.
Среди этих чудовищных горных громад, свидетелей сотворения мира, виднеется Новая гора, образованная вулканом
{200}. Земля здесь неистовствует, как море, но не входит спокойно, подобно ему, в свои берега. Тяжелая лава, извергнутая судорогами бездны, прорывает долины, вздымает горы, и ее окаменелые волны говорят о бурях, сотрясающих недра земли.
Ударьте ногой об эту землю, и загудят подземные своды! Нам представляется, что населенная людьми поверхность земли ежеминутно готова разверзнуться. Почва в окрестностях Неаполя являет собой образ человеческих страстей: пропитанная серой, но плодородная, она, со всеми скрытыми в ней опасными и благими свойствами, как бы порождена огнедышащим вулканом, придающим прелесть окружающему пейзажу и колеблющим землю у нас под ногами.
Плиний изучал природу, чтобы еще больше восхищаться Италией: почтив все остальные достоинства своей родины, он стал восхвалять ее как самую красивую страну в мире. Стремясь к знаниям, как воин стремится к победам, он отправился с этого мыса к Везувию, чтобы наблюдать гору, объятую пламенем, и это пламя пожрало его
{201}.
О воспоминание, благородный властитель! ты господствуешь в этих местах! Что за странная участь: человек из поколения в поколение жалеет о том, чего он лишился. Можно подумать, будто ушедшие века были хранителями счастья, которого больше уже нет; меж тем как наш ум гордится своими успехами и устремляется в будущее, душа наша скорбит о древнем отечестве, с которым ее сближает прошлое.
Разве древние римляне, чья блистательная слава вызывает в нас зависть, сами не завидовали мужественной простоте своих предков? Некогда они презирали эту роскошную землю, и ее пышные прелести пленяли лишь их врагов. Взгляните на Капую, которая виднеется вдалеке! Она победила воина, который с непоколебимым упорством сопротивлялся Риму
{202} дольше всех воевавших с ним народов.
Затем римляне, в свою очередь, заселили эти места. В эпоху, когда им надлежало оплакивать свой позор и свое горе, они без стыда предались изнеженной жизни. В Байях они отвоевали себе морской берег и застроили его дворцами. Они врезались в горы, извлекая из них мрамор; владыки мира, ставшие рабами, они порабощали природу, стараясь позабыть о своем рабстве.
Цицерон погиб близ Гаэтанского мыса
{203}, который открывается вашему взору. Триумвиры
{204}, презрев потомков, лишили их мудрых мыслей, которые мог бы еще высказать этот великий человек. Последствия преступления триумвиров сказываются и в наши дни: совершенное ими злодеяние нанесло ущерб и нам.
Цицерон был сражен кинжалом тиранов. Сципион, еще более злосчастный, был изгнан из родной страны, тогда еще свободной. Он кончил свои дни недалеко от этого берега
{205}, и развалины его гробницы получили название «Столпа отечества»: потомки трогательно почтили память великого мужа, который жил мыслями о родине.
Марий укрывался в Минтурнских болотах
{206}, близ жилища Сципиона. Во все времена народы преследовали своих великих людей; но утешением может служить то, что после смерти им воздавали почести, и небо, которое римляне тоже мечтали завоевать, приняло в число своих звезд Ромула, Нуму, Цезаря — новые светила, что сияют не только небесным светом, но и лучами славы.
