— Да, — ответил коммандер и показал за борт. — Кто это там в яхтенной шлюпке? Это он?
— Если я не обознался, — проговорил Уильям, — то да, это Гарсувин. Через несколько минут посмотрите на него сами.
Глядя на приближающуюся шлюпку, Уильям чувствовал себя так, будто, благополучно удрав от полиции на край света, угодил в руки закона в каких-то диких джунглях. Шлюпка неслась напрямик, словно стрела Немезиды.
6
Одет он был, разумеется, по-другому, и Уильям поразился при виде Гарсувина в белом, насколько точно он разглядел в нем «белого» клоуна под кричащим клетчатым костюмом на первой встрече. В необычном лице не изменилась ни одна морщина, ни одна черточка. Голая заостренная макушка, безбровый высокий лоб, темные блестящие глаза под набрякшими веками, вывернутые ноздри, широкий рот с узкими подвижными губами — все тот же грустный лицедей с тем же налетом деградировавшего аристократизма. И снова Уильям ощутил собственную ничтожность и в который раз отругал себя за такие чувства. Гарсувин смотрел бесстрастно — ни удивления, ни досады, ни удовлетворения при виде знакомого лица, только подчеркнутая вежливость, как и прежде. Словно они встретились в вестибюле лондонского отеля, а не на краю земли. Уильям представил коммандера и Рамсботтома, Гарсувин поприветствовал их с той же холодной учтивостью.
— Прошу прощения, мистер Дерссли, — просвистел он своим необычным голосом, негромко, но властно. — Нужно побеседовать с моим товарищем капитаном. Две минуты. А потом с вами.
— Хорошо, мистер Гарсувин, — как можно небрежнее кивнул Уильям. — И объясните ему, будьте добры, что мы никакие не чилийские революционеры, — если он еще сам не убедился.
— Конечно, конечно. — Гарсувин помахал крупной загорелой рукой. — Ваше преступление совсем пустяковое. — Он поискал нужное слово. — Traspaso.
— Что? Нарушение границ? На этой скале? — Коммандер презрительно рассмеялся.
— Нелепо, да? — улыбнулся Гарсувин. — Однако на официальном посту мыслят по-другому. Вы же понимаете, коммандер? Вам знакомо. Но все будет в порядке. Прошу прощения, через две минуты вернусь, и поговорим.
— Вот он, значит, какой, — задумчиво протянул Рамсботтом, глядя вслед Гарсувину, быстро шагающему по палубе. — Занятный тип. Даже для иностранца чересчур. С таким хоть целую жизнь рядом проживи, все равно не знаешь, чего ожидать.
— По-моему, я его видел раньше. — Коммандер силился заглянуть в прошлое. — Давно. Вот где — не припомню. Он тогда был довольно молод, а в остальном совершенно такой же. Вспомнить бы, где мы виделись, но голова болит — сил нет. Теперь так и буду мучиться. Когда поездишь по свету с мое — от Чатема до Шанхая — и повстречаешь такую уйму народа, знакомые попадаются на каждом шагу, словно обрывки старых писем. Лица, лица, сотни лиц… — В голосе послышались ворчливые стариковские нотки.
— Этот тип здесь не ради забавы, — заключил Рамсботтом, словно не слыша коммандера. — К гадалке не ходи. Так что будем блефовать.
Гарсувин вскоре вернулся и предложил перебраться с ним на яхту, чтобы побеседовать в тишине и покое. Компаньоны согласились, и уже в шлюпке Гарсувин завел разговор об острове.
— Теперь у чилийцев есть для него название, — сообщил он как бы между прочим. — Исла-Леона. Как раз наш знакомый, капитан «Майбо», придумал — издалека остров напомнил ему крадущуюся львицу. Я бы сам никогда не заметил. А вы, мистер Дерссли?
Уильям ответил угрюмо, что не видит ни малейшего сходства. Название — это, безусловно, мелочь, однако сознавать, что его Затерянный остров теперь официально значится в чилийских бумагах как Исла-Леона и вскоре будет нанесен на карты и лоции, было тяжело. Остров уплывал из рук вместе со всем содержимым. Смена названия будто ставила последнюю точку. Нет больше Затерянного, есть остров Леона — вот он, высится над ними, наморщив свои скалы под лучами стремительно заходящего солнца, но это больше не Затерянный. Он тает вместе с остальной сказкой, исчезает туда же, куда исчезла Терри — не та, последняя Терри, уплывшая на яхте «Сапфира», а другая, прежняя, исчезнувшая во время первой, неудачной, экспедиции к острову. Уильям убеждал себя, что прежняя Терри где-то на Затерянном, и отправлял их обоих в фантастические Южные моря, которые тоже таяли вместе с остальной сказкой. Очнувшись от этих печальных видений, Уильям встретил устремленный на него пристальный взгляд Гарсувина. В нем читалась непонятно чем продиктованная ирония.
Под навесом на верхней палубе яхты сидели четверо — за столиком, уставленным бутылками, сифонами и бокалами. Две женщины, двое мужчин. Один из них, осанистый и представительный, показался Уильяму смутно знакомым. Неужели? Да, точно. Благородный высокий лоб, римский нос, квадратный подбородок, сенаторский облик… Сомнений быть не может, это второй коммандер Айвибридж, надежда Лиги имперского единства, малайского рыболовства и австралийских внутренних перевозок. Тогда одна из девиц — его секретарь, та самая, высокая и стройная, с бледным треугольным личиком и огромными фиалковыми глазами с поволокой? И тут Уильям угадал, только теперь в ней не осталось почти ничего секретарского. Уильям смотрел на них, остолбенев. Это не люди, это кролики, вытащенные фокусником из шляпы. Но кто же фокусник? Гарсувин? Разумеется, Гарсувин, который как раз принялся знакомить всех между собой. Разделался он с этим быстро, Уильям успел лишь мельком взглянуть на оставшихся двоих — стройную, очень смуглую смазливую девицу и мужчину средних лет с дубленой кожей и кустистыми седыми усами, судя по всему, латиноамериканцев.
— Вот мы и встретились, мистер Дерсли! — пропел коммандер Айвибридж своим оперным баритоном. — Помните, вы ко мне заезжали?
— Прекрасно помню, — ответил Уильям, постаравшись вложить угрозу в короткий ответ. — И никак не ожидал увидеть вас здесь.
— Охотно верю! — громко и почти безмятежно расхохотался коммандер Айвибридж. — Но тем не менее вот они мы.
На большее времени не хватило. Гарсувин, извинившись перед своими гостями, попросил троих путешественников проследовать за ним в кают-компанию — такую уютную и элегантную, что Уильям с товарищами снова почувствовали себя оборванцами. Послав стюарда за сигарами, сигаретами и спиртным, Гарсувин, не тратя лишних слов, перешел к делу.
— Прошу меня простить, джентльмены, — извинился он перед коммандером и Рамсботтомом, — что обращаюсь не к вам, но я не знаю вашей роли в этой истории.
— Они мои компаньоны, — поспешил вставить Уильям.
Гарсувин в ответ обозначил вежливый кивок.
— Но все равно разговаривать, мистер Дерссли, я буду с вами, на то есть веская причина. Вы прибыли сюда на шхуне с Таити, чтобы разведать имеющееся на острове месторождение. Я прав? Прав. Вас к этому подвиг рассказ дяди, моего старого знакомого, Болдуина Тоттена. Однако вы опоздали. Остров не ваш, и вы не имеете права проводить тут разведку. Чилийское правительство объявило его своим…
— Это нам известно, — перебил Уильям.
— Отлично! Вам известно. Возможно, вам известно и то, что я заключил небольшой договор с чилийским правительством, дающий мне право распоряжаться островом за скромные отчисления в пользу Чили.
