— Мы все обсудили, — сообщил слегка набравшийся, но ничуть не повеселевший Рамсботтом. — Оно нас не слишком устраивает. Пятьдесят процентов — и мы расскажем все, а известно нам многое, поверьте на слово, мистер Гарсувин.
— Половину?! Это смешно.
— Разумеется, смешно! — вскричал младший Айвибридж. — Вы просто держите нас за дураков.
Коммандер посмотрел на него устало, открыл рот, но передумал и, ничего не сказав, только ссутулился в шезлонге.
— Что же здесь смешного? — перешел в наступление Рамсботтом. — По праву остров наш. Мы прибыли первыми. Мы точно знаем, что там находится и какую ценность представляет — а вы не знаете и, может статься, никогда не узнаете, если мы не скажем.
Гарсувин только улыбнулся. Младший Айвибридж поднял свои великолепные государственные брови. Двое чилийцев задумчиво курили. Откуда-то из темноты, либо с бака яхты, либо с крейсера, доносились приглушенные рыдания аккордеона.
Рамсботтом утер лоб.
— Я скажу, как мы поступим, — и это окончательное условие. Мы берем сорок процентов. Сорок процентов, и мы все рассказываем. Не забывайте, эти знания нам самим не с неба упали.
Гарсувин снова улыбнулся:
— Мое предложение тоже окончательное, и оно не меняется. Либо вы соглашаетесь, либо я беру его назад. Если соглашаетесь — десять процентов ваши. Не хотите — как хотите. Вы расклад знаете, джентльмены, у вас нет никаких прав на остров, вы даже высадиться на нем больше не сможете без моего разрешения. Без вашей помощи я обойдусь, а десять процентов предлагаю лишь по доброте душевной. Хоть мистер Дерссли и не признает мой уговор с покойным дядюшкой, мне жаль, что вы, проделав такой путь, остаетесь ни с чем.
Рамсботтом переглянулся с товарищами. Выражение его круглого лица недвусмысленно заявляло, что всю эту речь он считает полным блефом. Компаньоны молча согласились, и Рамсботтом, хохотнув, покачал головой.
— Ну нет, мистер Гарсувин. Этот номер не пройдет.
— Вы отказываетесь?
— Разумеется. Мы не вчера родились.
— Что ж. Тогда считайте предложение недействительным. Вы не получаете ничего.
— Это мы еще посмотрим. А вы что рассчитываете добыть?
— То же, за чем приехали вы, — вставил Айвибридж.
— Предположим, но вы ведь еще не выяснили, за чем мы приехали, а на это уйдет время. И, может статься, немало. Так что теперь вы думайте, господа. — Рамсботтом попытался рассмеяться от души, но получилось не очень убедительно.
— Вы заблуждаетесь, — ровным голосом проговорил Гарсувин. — Мы знаем, что вы искали. Руду, из которой добывают радий.
Шах и мат. Вся игра с треском провалилась.
— Вот ведь черт подери! — воскликнул Рамсботтом, переводя взгляд с друзей на Гарсувина.
— Как вы узнали? — выпалил Уильям.
— Среди прочих ваших вещей на «Майбо», мистер Дерссли, был обнаружен небольшой прибор. Мой добрый друг капитан, исполнившись любопытства, прихватил его с собой сюда, на ужин. Мне тоже стало любопытно. Как я вам уже говорил, с нами на яхте находится ученый — он этот прибор опознал. Как там? Ах да — электроскоп. Вот что это. Используется для анализа урановых руд. Еще одно название… — Он повернулся к эксперту, и минуты две они тараторили на испанском. — Да, его мы тоже знаем. Смоляная обманка. Вот что вы нашли на острове. Теперь я могу восстановить всю историю с самого начала. Ваш дядя обнаружил это занятное вещество. Привез кусок с собой. Отдал на экспертизу по приезде в Англию, сообщил вам о руде перед смертью, вы провели повторную экспертизу и прибыли сюда. Здесь вы тоже намеревались подвергнуть породу анализу, что и сделали.
— Жулье! — взревел Рамсботтом. — Самое настоящее жулье!
— Да уж, — с усилием выдавил коммандер. — Грязные методы. Сперва вы читаете чужие письма, потом роетесь в чужих вещах… Это мошенничество и бесчестная игра.
— Вы забываете, друг мой, что меня обманули первым — ваш мистер Дерссли, причем гораздо более жестоко. А потом вы сами начали блефовать. Я же, по доброте душевной, предлагал вам небольшую долю.
— Да-да, — оборвал его Рамсботтом. — Мы знаем. Вы говорили.
Набрякшие веки Гарсувина снова приподнялись чуть выше обычного, и темные глаза сверкнули.
— Больше не скажу. Теперь вы остаетесь ни с чем. Можете ехать. Для вас на этом острове все кончено, забудьте о нем. Скатертью дорога.
— Хорошо-хорошо, Гарсувин, — с досадой буркнул Уильям. — Не трудитесь растолковывать.
— Если желаете знать мое мнение, — заявил Айвибридж с важным видом, — это целиком и полностью ваша вина, Дерсли.
Уильям не выдержал.
— Засуньте свое мнение знаете куда? — выпалил он, испепеляя этого надутого индюка взглядом. Такой грубости он сам от себя не ожидал.
Гарсувин остановил его жестом, потом повернулся к капитану корабля и перешел на испанский. Из всей тарабарщины Уильям уловил только, что Гарсувин о чем-то договаривается, а капитан соглашается.
— Мы завернули назад вашу шхуну, — наконец обратился к ним Гарсувин, — поэтому нужно как-то доставить вас обратно. Когда мы исследуем остров, яхта отправится в Вальпараисо, где мы займемся формальностями. Вы ведь туда не хотите?
Они не хотели. Они никуда не хотели ехать на яхте Гарсувина.
— «Майбо» же, перед тем как вернуться в Вальпараисо, зайдет на остров Пасхи, — продолжал он. — Капитан может отвезти вас туда. Но если вы желаете на Таити…
— Желаем, — подтвердил Уильям.
— Тогда придется подождать на острове Пасхи попутную шхуну до Папеэте. Рано или поздно такая объявится. «Майбо» отходит на остров Пасхи утром. Поедете на нем?
Обменявшись взглядом, друзья кивнули. Судя по их виду, они чувствовали себя так же скверно, как и Уильям.
— Тогда можете перебраться на «Майбо» вместе с капитаном. Шлюпка придет уже скоро, как он сообщает.
Рамсботтом, решивший бороться до последнего, ткнул в Гарсувина пухлым пальцем.
— Секундочку! Прежде чем вы распорядитесь, как нам жить дальше… Вы заявляете, что получили концессию, что остров практически у вас в кармане — но где подтверждение? Где доказательства, что у вас больше прав на этот остров, чем у нас?
— Разве крейсер не достаточно убедителен? — выступил Айвибридж.
— Убедителен, но не в качестве доказательства. И потом, я не с вами разговариваю. Я бы много хорошего мог вам сказать, однако не сейчас.
— Вам нужно подтверждение концессии? — осведомился Гарсувин. Опять этот невыносимый, слегка снисходительный тон. — Извольте. Хотя вы ведь, кажется, не читаете по-испански.
Все напрасно. Документ, продемонстрированный Гарсувином, без всяких сомнений (пусть компаньоны и не могли прочитать его дословно), являл собой официально завизированную заявку на разработку ресурсов острова любым удобным для заявителя способом, оставляя за ним монополию. Эта бумага стала последней каплей. Они сели в лужу. Отыскать Затерянный, прикоснуться к нему — и все лишь затем, чтобы теперь смотреть, как он растворяется в тумане, рассыпается в прах. В этой действительности Затерянный остров больше не существует.
