Хиим'кии были парадными воротами в Старую Империю. Именно отсюда в свое величайшее плавание вышел самый легендарный корабль в истории человечества. Тот самый «Морской гусь», что первым сумел пересечь Срединное море и тем самым завоевал себе право быть синонимом подвига и удачи, дерзкого вызова богами и стихиям, прорыва в неизведанное и достижения невозможного. Недаром до сих пор, спустя тысячи лет, «Морской гусь» остается наиболее популярным названием для действительно хорошего судна.
Отсюда же спустя сотню лет армады имперских кораблей отправлялись покорять жителей берегов Срединного моря, а потом и всего океана. На восток, север, юг и запад несли они имперскую цивилизацию и культуру, получая взамен покорность, а также земли и богатства «осчастливленных» народов.
Если бы только можно было бы пройтись с подводным колоколом Готора по дну этой бухты, сколько бы всего удивительного, наверное, нашлось бы тут! Ведь если верить историческим записям, дно здесь должно быть буквально в несколько слоев завалено обломками кораблей, людскими скелетами и потерянными богатствами.
Увы… Но слава этой бухты была уже в прошлом. Хотя, кто знает, может быть, эта слава таилась и в далеком будущем? Сейчас в гавани, некогда вмещавшей эскадры в сотни вымпелов, стояло едва ли три десятка больших кораблей. А знаменитые, некогда грозные форты-крепости по берегам обветшали и теперь представляли собой большую ценность для любителей древности, нежели военных людей.
Тем не менее, таможня, как всегда и везде, бодрствовала, а портовые власти заботились о пополнении казны и своих карманов. Так что полностью разделаться с формальностями и отправиться наконец в город искателям приключений удалось только далеко за полдень. И потому, несмотря на настойчивые приглашения профессора, сгоравшего от нетерпения осмотреть все местные достопримечательности, вместо экскурсии по историческим местам путешественники предпочли отправиться в гостиницу и переждать наиболее жаркое время дня в своих комнатах или в общей зале, угощаясь прохладным вином и закусками. Благо Одивия Ваксай, бывшая тут уже не первый раз, прекрасно знала город и постоялые дворы, где усталый путник может рассчитывать на максимальный комфорт по вполне умеренным ценам.
Что характерно — почтеннейший Йоорг, намылившийся было отправиться обходить храмы и дворцы самостоятельно, едва пройдя сотню шагов по раскаленным каменным мостовым, поспешил присоединиться к общей группе. Профессорская хламида, конечно, очень почтенное одеяние — она придает фигуре величественность и внушает уважение окружающим, особенно когда ее обладатель стоит за университетской кафедрой. Но гулять в ней по раскаленному на солнце пусть и древнему, но городу — удовольствие невеликое!
— Тут всегда так, — пожала плечами Одивия. — Почему-то в Фааркооне в это же время года дышится куда более легко, и зной допекает намного меньше…
— Океанские течения, наверное, — бросая нетерпеливый взгляд в сторону ближайшей тени, пояснил оу Готор. — Несут прохладу, а тут — сплошная парилка. Гляньте — на улице никого, одни мы тут как глупые пеньки торчим… Пойдемте-ка лучше в гостиницу…
И правда, хоть в порту еще можно было увидеть какую-то людскую суету, улицы Хиим'кии в это время суток будто вымерли. Лишь унылый ветерок колыхал занавески на открытых окнах да гонял мусор по камням мостовых.
Лишь спустя три часа, когда солнце уже начало заметно клониться к горизонту, город начал оживать, на улицах зазвучали голоса, застучали шаги, заскрипели повозки, заиграла музыка.
Тооредаанские гости, дождавшись подобия прохлады, тоже соблаговолили покинуть свои апартаменты и прогуляться по городу. Но немного по разным маршрутам.
Ох уж эти прибрежные города-порты… Похожие друг на друга, но при этом подчеркнуто особенные и неповторимые. Выросший в скучной провинции Ренки уже давно успел влюбиться в их удивительную атмосферу бесконечного праздника, который отмечают экипажи кораблей, спешащие вознаградить себя за долгие дни, недели и месяцы строгой дисциплины, тяжелой работы, невкусной пищи и бесконечного однообразия лиц, разговоров и видов вокруг себя.
Они врываются в эту праздничную суету на короткое время стоянки, веселятся, как в последний раз, боясь упустить каждую секунду этого чудного карнавала, и уплывают дальше, а праздник остается, и в него вливаются все новые и новые участники со свежими силами и нерастраченным желанием жить и веселиться.
Даже те, кто день за днем проводит на берегу, не выходя из пыльной конторы или родовой лавки, заражаются этим настроением «один раз живем», и их лица приобретают особенное выражение, едва стоит заслышать звуки чужой речи, непривычной музыки или звона клинков. Да, они никогда не выезжали дальше пределов родного города, но зато весь мир регулярно приезжает в гости к ним. И можно, не отрывая задницы от лавки, поглазеть на незнакомых людей в странных одеждах горцев дальнего юга, послушать новости с Фесткийских островов или из почти не освоенных Западных Земель, где, по слухам, живут кровожадные дикари, которые все — и мужики, и бабы — ходят в юбках и совсем не понимают по-нашенскому.
Ренки бы с большим удовольствием просто пошлялся по этим улицам, посидел за вынесенными из таверн столиками, поглазел на представления площадных актеров и скоморохов. Но Одивия Ваксай потащила его в театр!
Хитрый Готор вместе с почтеннейшим Йооргом собрались посетить какой-то там храм — древний, как дерьмо Небесного Верблюда. И Ренки, коли не получится поболтаться по набережной, с радостью составил бы им компанию. Пусть даже его и не слишком интересуют древняя резьба по камню или какие-то там таинственные надписи на колоннах, которые никто не может расшифровать уже тысячу лет, хотя профессор надеется, что…
Древние надписи? Скучно? Но с Готором скучно не бывает! Ну почти не бывает. Даже в пыльной и невыразимо тоскливой Зарданской пустыне его можно было развести на рассказ о чем-то интересном, необычном и удивительном. Вроде того раза, когда он поведал изнемогающим от усталости солдатам каторжной команды о необычной жизни и повадках полевых не то мышей, не то сурков… Казалось бы — ничтожнейшая тварь, комок грязного меха и мяса, привлекательного разве что для зарданских шакалов. Но когда о них начинает говорить Готор, словно открываешь для себя дивную страну, где есть свои короли, дворяне и простолюдины… А уж про храм бы Готор наверняка рассказал много всего…
Но Одивии Ваксай захотелось в театр, а Ренки обязан был ее сопровождать.
Нет, вот как раз она-то на этом и не настаивала. Но, во-первых, девице не пристало ходить в театр одной. А во-вторых, кто знает, не дотянутся ли руки Краастов или каких-нибудь других многочисленных врагов военных вождей даже и до этих земель. А значит, долг оу Ренки Дарээка — не оставлять ее без охраны. Так что пришлось изъявить свой интерес к театральной жизни Хиим'кии.
Театралом Ренки точно не был. Ну в смысле он любил поглядеть на выступления площадных актеров, пусть даже кто-то и находит их вульгарными и пошлыми. Его веселили незатейливые комедии про Профессора-зануду и его смазливых дочек, похождения Доона Джуунаа — любовника и дуэлянта, или, на худой конец, перебранка Купчины и Жреца, сыплющих оскорблениями и пытающихся надуть друг дружку.
