— Она взяла моего пегаса? — спросил я.
Нико кивнул.
— Она направилась на Холм полукровок. Сказала, ей нужно попасть в лагерь.
Глава двадцать вторая
Меня оставили в дураках
Никто не имеет права похищать моего пегаса! Даже Рейчел. Я не мог сказать, какие чувства сильнее кипят во мне: злость, удивление, тревога.
— И что у нее было в голове? — спрашивала на бегу Аннабет.
К сожалению, я догадывался, что у нее было в голове, и от этого мороз пробежал у меня по коже.
На улицах творилось жуткое столпотворение. Все с разинутыми ртами глазели на последствия военных действий. В каждом квартале ревели полицейские сирены. Поймать такси не было ни малейшей возможности, а все пегасы улетели. Меня бы устроил кто-нибудь из «Лошадей для вечеринок», но они исчезли вместе со всеми запасами шипучки. Поэтому мы бежали, протискиваясь сквозь толпу недоумевающих смертных, запрудивших улицы.
— Она никогда не пройдет через защиты, — сказала Аннабет. — Ее сожрет Пелей.
Об этом я как-то не подумал. Туман не обманет Рейчел, как он обманывает большинство людей. Она без проблем найдет лагерь, но я надеялся, что его волшебные границы, словно некое силовое поле, не пропустят ее внутрь. Но мне как-то не приходило в голову, что на нее может напасть Пелей.
— Мы должны поторопиться. — Я посмотрел на Нико. — А каких-нибудь лошадей-скелетов ты не можешь вызвать?
Он вздохнул на бегу.
— Я так устал… и собачью косточку не смог бы вызвать.
Наконец мы выбрались на берег, и я громко свистнул. Мне не хотелось это делать. Хотя я и дал Ист-риверу песчаный доллар для волшебной очистки, вода здесь была ужасно грязная. Жаль, если кто-нибудь из морских зверей заболеет — ведь они откликнулись на мой зов.
В серой воде появились три кильватерные линии, и на поверхность всплыла стайка морских коней. Они жалобно ржали, отряхивая речной мусор со своих грив. Они были прекрасны — многоцветные рыбьи хвосты, а головы и передние ноги — как у белых жеребцов. Морской конь во главе стаи был крупнее остальных — вполне мог прокатить и циклопа.
— Радуга! — окликнул я его. — Как поживаешь, приятель?
Он недовольно заржал.
— Да, извини, — сказал я, — но тут срочный случай. Нам нужно попасть в лагерь.
Конь фыркнул.
— Тайсон? — переспросил я. — С Тайсоном все в порядке. К сожалению, здесь его нет. Он теперь большой начальник в армии циклопов.
— И-и-и-а-а-а!
— Он наверняка принесет вам яблок. А теперь — подвезите нас поскорей…
И вот Аннабет, Нико и я понеслись по Ист-ривер быстрее любого катера. Мы проскочили под мостом Трогс-Нек и направились в сторону Лонг-Айлендского пролива.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы увидели лагерь. Мы поблагодарили морских коней и вышли на берег, где нас встретил Аргус. Он стоял на песке, скрестив руки, все его сто глаз взирали на нас.
— Она здесь? — спросил я.
Он мрачно кивнул.
— Все в порядке? — спросила Аннабет.
Аргус помотал головой.
Мы пошли следом за ним. Трудно было поверить, что мы снова в лагере, — все вокруг казалось таким спокойным: ни тебе горящих зданий, ни раненых бойцов. Яркое солнце освещало домики, на полях посверкивала роса. Вот только лагерь был почти пуст.
У Большого дома явно что-то происходило. Из его окон лился зеленый свет — точно так, как в моем сне про Мей Кастеллан. На дворе клубился Туман — не обычный, а магический. У волейбольной площадки на носилках лошадиного размера лежал Хирон, вокруг него стояла стайка сатиров. Пират нервным галопом скакал туда-сюда по траве.
«Я тут ни при чем, босс! — виноватым голосом сказал он, увидев меня. — Эта чудная девчонка меня заставила».
На нижней ступеньке крыльца стояла Рейчел Элизабет Дэр. Руки у нее были подняты, словно она ждала, что кто-то из дома бросит ей мяч.
— Что она делает? — спросила Аннабет. — Как она пробралась через защиты?
— Перелетела, — объяснил один из сатиров, сердито глядя на Пирата. — И мимо дракона, и над волшебными границами.
— Рейчел! — позвал я, но когда я хотел подойти к ней поближе, сатиры остановили меня.
— Перси, не делай этого, — вмешался Хирон. Он попытался шевельнуться и поморщился. Его левая рука была в гипсе, голова забинтована. — Ей нельзя мешать.
— Я думал, ты ей объяснил, что к чему!
— Я и объяснил. И я пригласил ее сюда.
Я недоуменно смотрел на него.
— Ты говорил, что больше никому не позволишь попробовать еще раз! Ты говорил…
— Я знаю, что я говорил, Перси. Но я ошибался. Рейчел было видение о проклятии Аида. Она считает, что теперь это проклятие может быть снято. Она убедила меня предоставить ей шанс.
— А если проклятие не будет снято? Если Аид еще не достаточно очистился? Она ведь тогда с ума сойдет!
Вокруг Рейчел вихрился Туман. Ее трясло как в припадке.
— Эй! — закричал я. — Остановись!
Я побежал к ней, не обращая внимания на сатиров, но когда до нее оставалось метра три, я ударился во что-то — словно в невидимую преграду. Меня отбросило назад, и я упал на траву.
Рейчел открыла глаза и повернулась. Она была словно лунатик, то есть она видела меня, но как бы во сне.
— Все хорошо. — Голос Рейчел доносился откуда-то издалека. — Поэтому я и здесь.
— Ты погибнешь!
Она покачала головой.
— Мое место здесь, Перси. Наконец-то я поняла почему.
Она несла что-то в духе Мей Кастеллан. Я должен был остановить ее, но я даже на ноги подняться не мог.
Из дома донесся рокот. Двери распахнулись, и наружу вырвался зеленый свет. Я узнал теплый, плесневелый змеиный запах.
Туман распался на сотни дымчатых змей, которые поползли по колоннам крыльца, вокруг дома. Потом в дверях появился оракул.
Высохшая мумия в цветастом платье двигалась к нам. Вид у нее был, мягко говоря, еще хуже, чем обычно. Волосы клочьями выпадали из головы. Высохшая кожа растрескалась, как старое сиденье в автобусе. Ее остекленевшие глаза смотрели пустым взглядом, словно ничего не видя, но меня вдруг бросило в дрожь, потому что я понял; она направляется прямо к Рейчел.
Рейчел распростерла руки. Я не видел в ней и капли испуга.
— Ты заждалась, — сказала Рейчел. — Но теперь я здесь.
Солнце засветило еще ярче. Над крыльцом появился какой-то тип — он плыл по воздуху, светловолосый, в белой тоге, противосолнечных очках, на губах самоуверенная ухмылка.
— Аполлон, — узнал я.
