– Дживс никогда не ошибается, – сказал он. – Я мог бы и сам додуматься. Завтра же начну действовать.
Вы не поверите, до чего он расхрабрился. Еще до моего возвращения в Лондон он несколько раз разговаривал с девушкой и уже начал воспринимать это, как должное. В смысле, не впадал при встрече в прострацию. Теперь их связывал брат, и связь эта оказалась важнее совместных музыкальных экзерсисов со священником. Они вместе водили брата на прогулки. Я спросил Бинго, о чем они разговаривают, и он сказал, что обсуждают будущее Уилфреда. Она хочет, чтобы Уилфред стал приходским священником, но Бинго эту идею не поддержал: сказал, что в последнее время приходские священники ему почему-то не нравятся.
В день отъезда Бинго пришел нас провожать вместе с Уилфредом, они весело болтали, точно старые друзья после долгой разлуки. Когда поезд тронулся, я увидел, как Бинго покупает ему шоколадку в автомате на платформе. Умилительная, радующая сердце картина. Черт возьми, неплохое начало, подумал я.
Вот почему телеграмма, которую я получил от него две недели спустя, застала меня врасплох. В ней говорилось следующее.
«Берти, старина, послушай, Берти, приезжай как можно скорее. Все пошло прахом, Берти. Черт подери, Берти, ты обязательно должен приехать. Я в полном отчаянии, и мое сердце разбито. Пришли мне еще сотню тех же сигарет. Прихвати с собой Дживса, когда приедешь. Ты обязательно должен приехать, Берти. Я на тебя надеюсь. Не забудь привезти Дживса.
Бинго».
В жизни не встречал человека, который составляет телеграммы с такой расточительностью, как Бинго, и это при том, что он постоянно стеснен в средствах. Он совершенно не умеет сжато излагать свои мысли. Этот дуралей не задумываясь изливает израненную душу по два пенса за слово, или сколько там это стоит.
– Нет, как вам это нравится, Дживс? – сказал я. – Черт знает что такое. Я не могу каждые две недели бросать все и нестись сломя голову в Твинг, чтобы сплотиться вокруг Бинго. Телеграфируйте ему: пусть утопится в деревенском пруду и оставит нас в покое.
– Если вы соблаговолите отпустить меня на сегодняшний вечер, сэр, я готов съездить туда на разведку.
– Черт бы побрал этого Бинго! Боюсь, ничего другого не остается. В конце концов, ему нужны вы, а не я. Ладно, действуйте.
Дживс вернулся на следующий день поздно вечером.
– Ну что? – спросил я.
Было видно, что Дживс взволнован. Его левая бровь чуть заметно поднялась, что придало его лицу озабоченное выражение.
– Я сделал все, что мог, сэр, – сказал он, – но, боюсь, дела у мистера Литтла обстоят неважно. Со времени нашего отъезда, сэр, произошли события, изменившие счет не в его пользу.
– Что там еще стряслось?
– Помните мистера Стеглза, сэр, – юного джентльмена, готовящегося к экзаменам у мистера Хеппенстола?
– Какое Стеглз имеет к этому отношение? – спросил я.
– Брукфилд случайно услышал один разговор и утверждает, что у мистера Стеглза свой интерес в этой истории.
– Этого еще не хватало! Вы хотите сказать, что он принимает ставки на победителя?
– Насколько я понял, он заключил пари с другими учениками мистера Хеппенстола. На поражение мистера Литтла – он весьма невысокого мнения о его шансах на успех.
– Мне это совсем не нравится, Дживс.
– Мне тоже. Это не к добру, сэр.
– Насколько я знаю Стеглза, он наверняка подстроит какую-нибудь пакость.
– Уже подстроил, сэр.
– Уже?
– Да, сэр. В соответствии со стратегией, которую я с любезного разрешения мистера Литтла осмелился ему предложить, мистер Литтл повел мастера Берджесса на церковный благотворительный базар, и там они встретили мистера Стеглза в компании с мастером Хеппенстолом, младшим сыном преподобного мистера Хеппенстола; мальчик только что оправился от свинки и приехал из Рагби
[31]
домой на каникулы. Встреча произошла в буфете, где мистер Стеглз угощал мастера Хеппенстола. Короче говоря, сэр, джентльмены обратили внимание, с какой незаурядной энергией подкрепляют свои силы их подопечные, и мистер Стеглз поставил десять фунтов на то, что младший Хеппенстол «переест» мастера Берджесса. Позже мистер Литтл признался мне, что у него мелькнула мысль о том, что мисс Берджесс вряд ли будет в восторге, если узнает о подобном состязании, но спортивный азарт оказался сильнее благоразумия, и он принял вызов. Итак, состязание состоялось, оба мальчика проявили незаурядные бойцовские качества, мастер Берджесс оправдал надежды мистера Литтла и победил, впрочем, лишь после упорной борьбы. На следующий день оба участника маялись животами; начались расспросы, дети во всем признались, и у мистера Литтла – мне рассказал об этом Брукфилд, случайно проходивший мимо раскрытой двери в гостиную, – состоялся крупный разговор с юной леди: она недвусмысленно заявила мистеру Литтлу, что впредь не желает его видеть.
Да, с таким коварным типом, как Стеглз, нужно постоянно быть начеку. Он мог бы давать платные уроки Макиавелли
[32]
.
– Все было заранее подстроено, Дживс, – сказал я. – Стеглз сделал это нарочно – обычный трюк, чтобы вывести из строя фаворита.
– Я ни секунды в этом не сомневаюсь, сэр.
– Что ж, как видно, он оставил Бинго в дураках.
– Таково всеобщее мнение, сэр. По словам Брукфилда, в местной пивной «Бык и конь» ставки против мистера Уингема принимают из расчета один к семи, и до сих пор нет желающих.
– Ну и ну! Так в деревне тоже заключают на них пари?
– Да, сэр. И в Твинге, и в соседних селениях. История эта вызвала широкий интерес. Мне говорили, что даже в столь отдаленных местах, как Нижний Бингли, наблюдается всплеск спортивного азарта.
– Что ж, просто не знаю, чем мы можем ему помочь. Если Бинго такой болван…
– Мне кажется, нужно всегда бороться до конца, сэр, и я взял на себя смелость предложить мистеру Литтлу план действий, который может изменить счет в его пользу. Я порекомендовал ему заняться благими делами.
– Благими делами?
– В масштабах нашей деревни, сэр. Читать прикованным к постели, беседовать со страждущими – ну, вы понимаете, сэр. Можно не сомневаться, что положительные результаты не заставят себя ждать.
– Да, конечно, – с сомнением сказал я. – Но, черт подери, если бы я оказался прикован к постели, мне не доставило бы большого удовольствия видеть перед собой физиономию такого шизика, как Бинго, и слушать его несусветную чушь.
– Этот аспект, безусловно, нельзя сбрасывать со счетов, сэр, – сказал Дживс.
