Он не мог дождаться минуты, чтобы увезти ее отсюда. Он нашел Дейн на кухне с мамашей Деззи.
– Да не стоит, милая, – говорила мамаша Деззи. – Мистер Гарри и не должен был ничего знать о торте и всем прочем, но я-то просто делала то, что надо, и все.
– Спасибо, – с улыбкой говорила Дейн.
– Не стоит, девочка. Смотри-ка, твой муж пришел сюда. Как говорится, вкуса желе не узнаешь, пока не откроешь банку. Ты вышла за него в воскресенье, а это значит, тебе с ним быть навсегда. – Она чуть подтолкнула Дейн к Флинту.
– Пора уезжать, – просто сказал он.
– Так скоро... – Дейн беспомощно смотрела на мамашу Деззи.
– В добрый путь, – сказала старая няня, ободряюще кивнув.
Флинт протянул руку жене, и она несмело вложила свою руку в его ладонь.
– До свидания, мама Деззи.
– Скоро увидимся, – в полной уверенности ответила няня, глядя молодоженам вслед.
Проводив их, она вернулась к своим горшкам и кастрюлькам.
– Скоро, скоро она вернется...
Солнце садилось, и лужайка перед домом погружалась в тень. Все уже было убрано, кроме столов. Двое рабов разбирали беседку. Ее предстояло погрузить на тележку и вернуть в Бонтер.
Все здесь дышало покоем – очевидный контраст недавней праздничной суете.
Флинт очень остро чувствовал это, наслаждаясь ароматным вином. Он ждал, пока Дейн переоденется, чтобы они смогли наконец уехать. Уехать так скоро, как это позволяла бы вежливость.
Но ему совсем не хотелось быть вежливым по отношению к Гарри Темплтону.
...Который в этот самый момент уговаривал Найрин сменить нарядное платье на что-то более удобное, что не требовало бы корсета и бесчисленных нижних юбок... что было бы легко сбросить с себя, как только они останутся наедине.
Найрин так устала от его увещеваний, что даже не пыталась отвечать. Стояла и бездумно смотрела в окно.
– Гарри, к нам едет еще кто-то.
Она хотела отвлечь его.
– Найрин, дорогая, молю тебя...
Ей это нравилось, когда он выпрашивал у нее что-нибудь, этот тон открывал много приятных возможностей.
– Гарри, это я тебя прошу: не ставь меня в компрометирующее положение. Флинт Ратледж сидит у тебя на веранде. К тому же у кого-то хватило наглости явиться сюда на два часа позже назначенного времени. Может, все же сначала стоит подумать о молодоженах? Обещаю, я всегда буду готова сделать все, что ты ни попросишь, когда они уедут.
Ну что же, ей придется. Придется, и все тут! Гарри все равно не успокоится, и к тому же еще эта карета, и Флинт Ратледж, один вид которого лишал ее самообладания.
И Дейн. Господи, ей никогда не избавиться от Дейн... Дейн Ратледж, Господи!
«...красивое платье... Гарри должен купить мне такое же, чтобы расплатиться за все, что я терплю...»
Скорее всего это карста, которая должна отвезти молодоженов в Бонтер.
– Ну, Гарри, мы должны оставаться людьми воспитанными и попрощаться с молодоженами. А потом, дорогой, мы отпустим льва на свободу...
Карета остановилась перед домом.
– Ты как раз вовремя, Дейн. Должно быть, экипаж прибыл за вами.
Они смотрели, как возница соскочил с Козел, но, вместо того чтобы направиться к Дейн и Флинту, обошел карету сбоку и открыл дверь. Из экипажа вышел мужчина. Стройный, хорошо одетый джентльмен. Он постоял минуту, огляделся и с таким видом, будто остался доволен увиденным, направился к ним неторопливой уверенной походкой.
И тогда Найрин смогла его рассмотреть получше – господин столь приятной наружности, что она готова была броситься ему навстречу и просить защиты.
Словно сквозь вату услышала она, как воскликнула Дейн:
– Господи!
И Гарри вторил ей:
– Черт!
Как будто визитер выбрал именно это время, чтобы испортить Гарри праздник.
И затем снова возбужденно-радостное Дейн:
– Питер! Питер приехал!
Никто не смог бы остановить ее. Забыв о подобающей ее положению степенности, она вприпрыжку бросилась навстречу брату. Через лужайку в распахнутые объятия юного бога.
Найрин была в смятении. Она и так ненавидела Дейн, но сейчас возненавидела ее еще больше. Еще один пункт в списке того, что отняла у нее Дейн Темплтон.
Господи, как она ее ненавидела. Она имела полное право обниматься с этим красавцем. С этим и с тем, с Флинтом, а ей, Найрин, оставалась лишь роль наблюдателя. Зеленея от зависти, она ждала того момента, когда Дейн позволит гостю подойти к остальным членам семьи.
О, она была и в самом деле очень хитрой, эта Дейн. Не зря она бросила на Найрин такой взгляд, словно могла постичь все ее тайные желания.
Найрин смотрела в синие искристые глаза Питера. Его взгляд завораживал. Словно во сне она протянула ему руку.
«Здравствуй, дорогой! Мне совсем не хочется становиться твоей мачехой».
И в этот ключевой момент узнавания и понимания она послала к черту все, что так тщательно планировала и так виртуозно исполнила. Послала к черту все три года, проведенные в Монтелете.
Глава 11
Все бесповоротно. Ничего изменить нельзя.
Но... если бы только она уговорила отца подождать еще один день, Питер избавил бы ее от необходимости идти к алтарю.
А теперь он приехал в Монтелет, испортив Найрин всю игру. А она, Дейн, стала миссис Ратледж, хозяйкой Бонтера, что бы это ни значило, навечно. Она села напротив Оливии на веранде второго этажа и смотрела на закат. Вечер опускался на реку словно шелковое покрывало.
Сказать Оливии ей было нечего, и поэтому тишина была весьма напряженной, прерываемой лишь звуками извне – стрекотом насекомых, шелестом листвы.
– Вы хотите пить, дорогая?
Голос Оливии надорвал тишину.
– Да, спасибо. – Дейн была сама вежливость. В конце концов, она общалась со свекровью.
Оливия взяла в руки серебряный колокольчик, лежавший на подносе.
Праксин буквально тут же появилась с подносом в руках.
– Миз Ратледж, – она уважительно поклонилась, и Дейн взяла стакан с лимонадом с подноса. – Миз Оливия?
Женщина жестом приказала прислуге поставить поднос на стол и уходить.
Дейн потягивала лимонад, любуясь тем, как день сменяется ночью. Оливия подняла стакан и посмотрела на него так, будто в руках у нее был хрустальный шар, по которому можно определить будущее.
– Клей уехал в Новый Орлеан, – сказала она наконец.
