Едва увидев ее, хозяин обвил ее руками и покрыл ее лицо поцелуями (с женщинами он по-другому не умеет общаться). Он поклялся, что Памела безобразная уродина (уж простите мне, дорогая мадам, грубость этого выражения) в сравнении с этой божественной красой, и добавил к этому, что Памелу увольняет немедленно, а на ее место берет эту новую девушку — как он полагал, дочь одного из его арендаторов.
При этих словах мисс Шам улыбнулась, как и ваша покорная слуга, а хозяин пригляделся внимательнее и раскрыл обман.
— Как! — воскликнул он. — Памела, это ты?
— Я думала, сэр, — отвечала мисс, — после того, что произошло, вы узнаете меня в любом платье.
— Ну нет, дерзкая девчонка, — отвечал он, — после того, что произошло, я скорее узнал бы тебя вовсе без платья!
Тут он стал вытворять то, что мы, женщины, называем «грубостями», когда это делается при посторонних; дело знакомое, и мисс с большой силой и отвагой защищалась.
Сквайр (он считает ее невинной девой, а о моей роли не имеет представления) решил сделать вид, что отправляет ее домой, а на деле отвезти в Линкольншир, в свое поместье, где служит экономкой наша старинная приятельница «мамочка» Джукс и где мисс в прошлом году родила от пастора Вильямса. Эту новость сообщил нам кучер Робин, кому хозяин доверил это дело, взяв с него слово молчать; но он, конечно, все нам разболтал, как поступил бы, думаю, любой слуга королевства.
Вы, мадам, должно быть, удивляетесь тому, что сквайр ни словом не упомянул о содержании. Думаю, ему это просто на ум не пришло, но не сомневаюсь, что этого недолго ждать. Я убеждена, что юная леди не сделает ничего такого, что было бы недостойно вашей дочери, и не допустит его к своим прелестям, не получив надежного ручательства, а сквайр, я уверена, не успокоится, пока они не спляшут вместе танец Адама и Евы. Ваша дочь отправилась в путь вчера утром и сказала, чтобы вы ждали ее письма, как только она будет на месте.
Пожалуйста, передайте от меня привет и наилучшие пожелания миссис Дэвис, миссис Сильвестер и миссис Джолли и позвольте, мадам, иметь честь оставаться с совершенной искренностью
Вашей покорнейшей и почтительнейшей слугой, Лукреция Джервис.
Если сквайр не сменит гнев на милость и исполнит свою угрозу, вы меня скоро увидите. Поживу у вас, если, конечно, для меня найдется местечко, пока я не встану на ноги и не устроюсь.
ПИСЬМО 8
Генриетта Мария Гонора Эндрюс — Лукреции Джервис
Мадам!
С большим удовольствием прочитала ваше письмо, вижу, вы сохранили обычную свою любезность, которой выучились, хороводясь с хозяином.
Весьма благодарна вам за заботу о моей дочери. Рада слышать, что она приняла такие дельные решения, и надеюсь, что она с толком их исполнит.
Все наши друзья благополучны и вас вспоминают. Прошу извинить краткость моей писульки: я повредила себе правую руку, подравшись с тремя молокососами-офи цериками. Приятно, что я отлупцевала всех троих.
Ваша подруга и покорная слуга Генриетта и т. д.
ПИСЬМО 9
Шамела Эндрюс — Генриетте Марии Гоноре Эндрюс
Дорогая матушка!
Думаю, о том, что произошло перед моим отъездом из Бедфордшира, миссис Джервис вам уже сообщила; я же только добавлю, что, проведя несколько весьма приятных часов в дороге, прибыла в Линкольншир, где встретилась с вашей старой знакомицей миссис Джукс, той самой, что прежде свела меня с пастором Вильямсом; теперь она, кажется, задумала продать меня хозяину, ну и отлично, я подскажу ей пару нужных слов.
На следующий день после приезда я получила письмецо от мистера Вильямса. Пересылаю его вам, вы давно хотели почитать, что он мне пишет. Это самое прекрасное письмо, что я получала от этого обворожительного человека, а сколько там Учености!
О! сколь прекрасно быть грамотным человеком
[27]
, и еще — говорить по-латыни!
Пастор Вильямс — Памеле Эндрюс
Миссис Памела!
Узнав чрез своего служку, вчерашним вечером бывшего с моими поручениями у достопочтенного мистера Питерса, что вы вернулись в наши палестины, желал бы нынче же лобзать ваши прелестные ручки, но, увы, долг велит мне провести вечер у соседа-священника, где ждет нас нетронутый бочонок эля, и я не запамятую поднять кружечку за ваше здоровье.
Надеюсь, вы не забыли своё обещание привезти мне хорошего шафранового табаку, ибо, по совести, в этом Богом забытом углу не найдешь, чем набить трубку. Как-то раз в трактире случилось мне попробовать здешний табак, так у меня сердце разболелось, хоть и затянулся я не более пяти раз.
С большой печалью узнал я, что ваша покойная госпожа ничего вам не оставила, хотя не могу сказать, что такой оборот событий сильно меня удивил. Ведь я слишком хорошо знаю это семейство, отец и дед мой, как и я сам, священствовали в этом приходе, предоставленном нам в дарение, и я очень хорошо с ними знаком, чтобы многого ожидать от их щедрот. Откровенно говоря, не знаю более никчемной семейки. Молодой джентльмен, мне говорят, самый что ни на есть распутник, обладающий ingenium versatile
[28]
ко всякого рода порокам, чему, впрочем, удивляться не следует, ибо чего иного ожидать от того, кто мальцом проявлял непочтительность к священному сану? Помню, еще одиннадцатилетним мальчишкой, встретившись на дороге с моим отцом, он не уступил ему дорогу и не снял шляпу! Увы, презрение к священнослужителям — повальный порок нашего времени, но пусть знают негодники, что они не в состоянии ненавидеть, презирать и пренебрегать нами хотя бы вполовину того, как мы ненавидим, презираем и пренебрегаем ими.
Однако я решился, преодолев свои чувства, обратиться к вашему хозяину с любезным письмом, поскольку есть вероятность, что вскоре он сможет даровать мне приход. Дело в том, что мой добрый друг и сосед, достопочтенный мистер Сквизтис
[29]
, как сообщил мне человечек, специально нанятый, готов окончить жизнь.
Вы видите, милая миссис Памела, с каким доверием я беседую с вами о сих предметах, ибо после знаков нежности, что были между нами, я должен в некотором роде почитать вас своей женой. Отказ от венчания грех, но, я уже говорил вам, грех простительный, и я в нем искренне покаялся, как, надеюсь, и вы; а кроме того, вы достаточно загладили свою вину, неустанно читая правильные книги и упражняясь в пении псалмов, чему я вскорости дам проверку, ибо в ближайшее же воскресенье намереваюсь произнести вам проповедь, а затем провести с вами вечер в удовольствиях, пусть и не совсем невинных, но их можно будет искупить частым и чистым покаянием. Засим остаюсь, милая миссис Памела,
