Еще один закат окрасил небо в пурпурный цвет. Проехав с дюжину миль, они достигли Кетсемета. Под пальмами возле источника остановился караван, встреченный ими накануне, и еще несколько путников.
Здесь не место для плотских утех, размышляла Джорджи, пока Чарлз готовил ужин из проса и фиников, а она сидела на корточках у костра, решая, что делать дальше.
Но ей оставалось лишь заползти в палатку и раздеться. После дневного зноя это должно было принести желанное облегчение. К ночи стало немного прохладнее.
Завтра все будет иначе, а пока она вынуждена либо бездействовать и ждать следующего дня, либо еще раз попытаться его соблазнить и заставить изменить свои планы.
Она подняла глаза на Чарлза, когда он подавал ей тарелку с едой, на которой горкой лежало вареное просо и остатки кролика. Это блюдо ничуть не походило на то, что она привыкла есть в Вэлли. Джорджи тяжко вздохнула и принялась есть пальцами, а Чарлз доставал пищу прямо из горшка.
– Пойду наберу воды для чая, – сказал он, когда они покончили с трапезой. – Возможно, принесу целое ведро, чтобы вы могли помыться. Не хочу, чтобы вы появлялись возле источника.
– Вот как? Почему? – осторожно спросила она.
– Кто знает, что может прийти вам в голову, – ответил он мрачно, – и кого мне потом придется убить.
– Даже если я пообещаю вести себя пристойно? – спросила она со смиренным видом.
– Не уверен, что вам известно значение этого слова, – проворчал Чарлз, исчезнув в темноте.
Да! Вот оно – это ворчливое недоверие к ней. Почему, собственно, он не разрешает ей идти, куда она желает, и делать, что хочет?
Она отлично разбиралась в этих сигналах, исходящих от самца. Он уже пошел на уступки, а для такого, как Чарлз Эллиот, это немало. Что-то заставило его изменить свою позицию. Это, несомненно, касалось ее и имело отношение к сексу.
Это было нечто такое, в чем он не желал признаться даже себе самому.
Догадаться, впрочем, было нетрудно. Поразмыслив, Джорджи поняла, что за холодностью скрывается его влечение к ней. Наверняка он ненавидел себя за это.
Наконец-то она поняла, что за птица этот Чарлз Эллиот и какие демоны его мучают. Интересно, как события развернутся нынешней ночью.
Глава 10
Он принес воду в одном из их трех бурдюков.
– Можете укрыться за палаткой, где вас защитят от любопытных взоров кусты, но берегитесь колючек.
Да, определенно он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел ее. Джорджи пошла за палатку. Минутой позже он появился, как раз когда она начала раздеваться. Ярко светила луна, и Джорджи скрывали лишь струйки дыма от соседних костров. Он стоял злой и мрачный, всем своим видом выражая неодобрение. Но ведь он сам предложил ей помыться. Видимо, захотел снова увидеть ее нагой и не смог побороть этого желания.
– Могу я рассчитывать остаться одна? – спросила она.
Он поднял бровь:
– Наконец-то вы решили продемонстрировать свою скромность.
– Ну, в этом случае я не стала бы при вас раздеваться. Можете остаться, если хотите.
Надо было немедленно уйти, но он не мог и проклинал себя за это.
Следовало бросить ее в Акке, но выбор сделан, и раскаиваться поздно.
Он налил воды в котел для варки пищи:
– Поторопитесь.
Она слабо улыбнулась:
– Я всегда старалась угодить зрителям.
Он с досадой швырнул котел на землю, и она поняла, что любое напоминание о Вэлли выводило его из себя.
Это было что-то новое. Она опустилась на колени, намочила часть своего одеяния из простынь и принялась обтирать им тело.
Ночной воздух холодил влажную кожу, пока она обтирала мокрой тканью ноги, живот и грудь. После длительного путешествия приятно было освежиться, хотя вымыться как следует одной только водой не удалось. Напряжение росло с каждой минутой и, казалось, раскалило воздух.
Было слишком темно, чтобы рассмотреть выражение его глаз, но она кожей чувствовала, как его взгляд блуждает по ее нагому телу, выдавая его страстное желание обладать ею…
Ее тело откликнулось на этот взгляд, и Джорджи охватило знакомое томление. Она помнила это ощущение и желала его. Она делала все возможное, чтобы заставить его сдаться. Он смотрел, как она моется, возбуждаясь от каждого ее движения. Особенно когда ее рука добралась до сладостного местечка между ног, а затем вернулась к соскам, затвердевшим от холодной воды и ставшим похожими на бутоны.
Ему хотелось слизнуть с этих сосков воду. Хотелось намазать их медом и съесть их. Хотелось…
Чарлз никогда не думал, что будет с такой силой желать публичную девку. Чего бы он не отдал, чтобы овладеть ею.
Он даже готов был отвезти ее в Англию.
Мужчине во время такого трудного и опасного путешествия необходимо иногда расслабиться, и в качестве развлечения он мог бы поиграть с ее телом. Но он не позволит ей путаться с другими мужчинами.
Теперь она принадлежит ему одному.
Бескрайние просторы пустыни – самое подходящее место, чтобы дать волю своим страстям. В пустыне нет свидетелей. Нет будущего. Только этот день, только эта минута.
Она должна заплатить за свою свободу. И она готова заплатить. В этом он нисколько не сомневался. Но только на его условиях.
– Никаких зрителей, – сказал он отрывисто.
– Что вы сказали?
– Вы все еще хотите в Англию?
Она обвязала простыню вокруг бедер.
– Вы же знаете, что хочу.
– В таком случае вам придется согласиться на мои условия. – Голос его дрогнул от волнения.
Да, да, да. Он хотел этого. Что бы он ни говорил, он хотел ее так сильно, что готов был торговаться с ней.
– Что за условия?
– Вы не будете больше выставлять себя напоказ. Будете вести себя скромно, чего бы вам это ни стоило, за исключением тех случаев, когда мы будем оставаться наедине.
– И что тогда? – не без ехидства спросила она, не сомневаясь в том, что он дал волю своим желаниям и жаждет овладеть ею.
– Тогда вы будете полностью в моей власти.
– О! И что вы станете со мной делать?
– Буду брать то, что пожелаю и когда пожелаю. Я не хочу овладеть вами. Хочу лишь прикасаться к вашей груди, вашим соскам в конце долгого утомительного дня в пустыне.
– Только прикасаться?
– Прикасаться к вашим соскам, когда они такие, как сейчас, похожие на бутоны.
У нее перехватило дыхание.
