Книга Мельник из Анжибо, страница 41. Автор книги Жорж Санд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мельник из Анжибо»

Cтраница 41

— Как вы сказали? — вскричал Лемор, прервав свое возбужденное хождение по дворику. — Она лишилась последних средств к существованию?

— Да, лишилась начисто; и не притворяйтесь, будто вам это неизвестно: вы слишком хорошо все разведали и не можете не знать, что ее долг арендатору Бриколену вчетверо больше, чем предполагалось, и что владелица Бланшемона должна будет пойти служить в табачной лавке или на почте, коли захочет обучать сына в школе.

— Неужели это действительно так? — в изумлении повторял Лемор, которого сообщение мельника ударило как обухом по голове. — Какой внезапный поворот в ее судьбе! Словно бы гром небесный грянул!

— Да, гром среди ясного неба, — с горькой усмешкой подтвердил мельник.

— И что же, скажите мне, она этим ничуть не расстроена?

— О, ничуть. Скорее наоборот: она воображает, что вы теперь еще больше ее полюбите. А вы как расположены? Нет, конечно, не на дурака напали, а?

— Ах, что вы мне сообщили, мой дорогой друг! — отвечал Лемор, не услышав последней реплики Большого Луи. — А я-то хотел драться с вами! Вы оказали мне огромную услугу! Я ведь уже было совсем собрался… Вы посланы мне самим богом…

Приписав порыв Лемора чувству удовлетворения, которое тот, должно быть, испытывал сейчас, будучи вовремя предупрежден о крушении его стяжательских надежд, Большой Луи с негодованием отвернулся от него и в течение нескольких минут оставался погруженным в глубокую печаль.

«Сил нет, — говорил он себе, — смотреть, как такую доверчивую и бескорыстную женщину обводит вокруг пальца подобный хлыщ. Видать, она настолько же безрассудна, насколько он бессердечен. Мне следовало раньше сообразить, что она крайне неосмотрительна: об этом можно было догадаться хотя бы по тому, что она в первый же день знакомства со мной открыла мне все свои тайны. Она, по присущей ей доброте, способна отдать душу первому встречному. Ох, надо мне ее побранить, насторожить и предостеречь против нее самой в делах такого рода! А прежде всего нужно освободить ее от этого проходимца. Руки так и чешутся дать ему крепко по уху да поставить здоровенный фонарь под глазом, чтобы он долго не мог казать красоткам свою смазливую рожу…»

— Ну, господин парижанин, — произнес он, не оборачиваясь и стараясь придать своему голосу твердость и спокойствие, — вы послушали меня, и теперь вам известно, что я о вас думаю. Я узнал то, что хотел узнать: вы подлец. Таково мое мнение, и я тотчас же, если позволите, засвидетельствую его делом.

Но время этой речи мельник без какой-либо поспешности засучивал рукава, намереваясь обойтись одними кулаками; затем он встал и обернулся, удивленный тем, что его противник медлит с ответом. Но он удивился еще больше, увидев, что он во дворе один. Он пробежал по аллее, обсаженной георгинами, обследовал все закутки кофейни Робишона, обошел все близлежащие улицы, но Лемор как сквозь землю провалился. Никто не видел, когда он ушел. Возмущенный и чуть ли не разъяренный мельник напрасно обегал в поисках его весь город.

Проведя час в бесплодной погоне за Лемором, Большой Луи притомился и стал терять надежду на успех.

«Все равно, — сказал он себе, присев на тумбу, — ни один дилижанс, ни одна колымага не выйдут сегодня из города без того, чтобы я не пересчитал всех пассажиров и не заглянул каждому из них в лицо! Этот господинчик так просто не улизнет от меня… Но что это я! Как я мог забыть, что он вообще-то путешествует пешком, а уж человек, который не желает платить долг чести, заведомо постарается убраться прочь на цыпочках, без труб и барабанов. Да к тому же, — добавил он, понемногу успокаиваясь, — милейшая госпожа Марсель не поблагодарит меня, конечно, коли я отдубашу ее любезного. От такой сильной привязанности не отделываются в одну минуту, и бедная женщина может не поверить мне, когда я скажу, что ее парижанин вполне под стать жителям Марша [23] . Как же мне взяться за дело, чтобы она в нем разочаровалась? Это мой долг, и, однако, когда я думаю, какое горе я ей доставлю… Ах, бедняжка! Ну, можно ли обмануться до такой степени?

Рассуждая так с самим собой, мельник вдруг вспомнил, что ему надо еще продать коляску, и отправился к одному бывшему арендатору, который разбогател и переселился в город. Тот внимательно обследовал экипаж, долго торговался и наконец решился купить его, из страха, что этим предметом роскоши, предлагаемым по столь дешевой цене, завладеет господин Бриколен.

— Покупайте, господин Равалар! — говорил ему мельник с тем удивительным терпением, которое проявляют беррийцы, когда они, отлично понимая, что покупатель уже решил непременно приобрести их товар, из вежливости притворяются, будто всерьез верят, что еще неизвестно, состоится сделка или нет. — Я вам уже сто раз сказал и готов без конца повторять то же самое: вещь эта хорошая и красивая, тонкой работы и прочная. Такие вещички выпускаются только первейшими парижскими фабрикантами. Вам она достается просто задаром. Вы меня слишком хорошо знаете и не можете сомневаться, что я не связался бы с делом, где скрыта какая-нибудь ловушка. К тому же я не спрашиваю с вас ничего за посредничество, тогда как всякому другому вам пришлось бы приплатить. Видите, вам выгода со всех сторон!

Покупатель жался и мялся до самого вечера. У него сердце разрывалось от мысли, что ему придется выложить из своей мошны некоторое количество экю. Увидев, что солнце опускается, Большой Луи заявил:

— Ну, хватит, я не хочу ночевать здесь и отправляюсь восвояси. Вы, видать, не хотите заполучить этот славный экипажик, блестящий, словно зеркало, и такой дешевый. Я сейчас запрягу в него Софи и поеду обратно в Бланшемон, гордый, что твой Артабан [24] . Первый раз в жизни я покачу в коляске: это будет забавно, а еще забавнее будет видеть, как папаша и мамаша Бриколены погрузятся в нее в воскресенье и подадутся в Лашатр! Но на мой взгляд, вы с вашей хозяйкой выглядели бы в ней попредставительнее.

Наконец, уже к ночи, господин Равалар отсчитал деньги и велел слугам переправить чудо-коляску в свой сарай. Большой Луи погрузил багаж госпожи де Бланшемон на свою таратайку, запрятал в кожаный пояс вырученные две тысячи франков и, пустив Софи рысью, поехал, сидя на одном из сундучков и распевая во все горло, несмотря на ухабы и на громкий стук колес, катившихся по булыжной мостовой.

Он ехал быстро, в отличие от колымажника зная дорогу как свои пять пальцев, и луна еще не успела взойти, как он уже миновал лежащее на пути селеньице под названием Мер. Белый пар, клубящийся даже в теплые летние ночи над многочисленными ручьями Черной Долины, застилал широкими покрывалами, похожими на озера, далеко простиравшуюся темную равнину. Стихли крики занятых жатвой крестьян и песни пастушек. Вскоре единственными живыми существами, которые могли встретиться мельнику на пути, были светляки, рассеянные там и сям среди окаймлявших дорогу кустов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация