Она с удовольствием представила себе сцену, которую предлагал Питер. Вдвоем на кровати, обняв друг друга. Обнаженные. Любящие.
Еще рано. Никакого секса.
— Нет. Нет. Я должна побыть одна в затемненной комнате, — проговорила она. Ох уж эта ложь. — Часок-другой, и я буду в порядке.
— Я пойду с тобой.
— Я спущусь к обеду, Питер. Тогда и увидимся.
Нельзя игнорировать мужчину и его пенис. Особенно когда мужчина постоянно предлагает, а она постоянно ему отказывает.
Он нахмурился.
— Я принесу тебе обед. Мы пообедаем… вместе.
— Посмотрим, как я буду себя чувствовать.
Господи, она уже и не надеялась от него отвязаться. Но он ведь так ее желал, и то, что она себя сдерживала, еще больше разжигало его страсть. Именно так и следовало его удерживать, как сказал Николас.
По крайней мере хоть что-то у нее получалось.
Но где же среди тех коробок с бумагами искать маленькую червоточину в прошлом Николаса? Перед ней стояла еще одна проблема.
Во-первых, ей понадобится не один час, чтобы просмотреть все бумаги. Во-вторых, она не могла все время сидеть на чердаке. Там было слишком темно, а пыль оседала на ее рукавах и юбке, что могло вызвать подозрения.
Необходимо было перетащить коробки в ее комнату, и, как бы тяжелы они ни были, она должна перенести их сама, да так, чтобы ее никто не увидел.
Боже, в какую историю она позволила себя втянуть? Она пробралась на чердак, схватила тяжелую коробку, торопливо пробежала по коридору, прячась за мебелью при любом звуке, затем нырнула в свою комнату.
Где же теперь прятать коробку? На доставку коробки с чердака ушел почти час. Питер мог прийти в любую минуту. Или ее отец. Или Николас.
Под кровать, быстро…
Коробка вошла с трудом, оцарапав углами великолепную деревянную отделку. Черт, черт, черт.
Послышался какой-то звук? Николас?
Ее одежда! Головная боль…
Она сорвала с себя юбку с блузкой и закинула их в шкаф. Кровать. Она должна лежать в кровати. Без халата. Он может лежать в ногах. Компресс. Есть ли у нее время? Она сбросила с себя покрывало.
Что, если сейчас войдет Николас?
Нет, он сначала постучит. Наверное.
Она нашла носовой платок, обмакнула его в кувшин на умывальнике. Вот так. Теперь осталось только…
Тук, тук…
Она нырнула в постель и набросила мокрый платок на лоб.
Черт, занавеси… Она выпрыгнула из кровати.
— Минуточку. — Она рывком задернула занавеси, залезла в кровать и натянула одеяло. — Войди-ите…
Дьявол… Ее голос прозвучал слишком энергично для страдающей головной болью.
Питер просунул голову в приоткрытую дверь.
— Ох, Элизабет, бедняжка, ты все еще лежишь. Позволь мне присоединиться к тебе.
— Не подходи, Питер. Я в порядке. Еще полчаса, и я спущусь вниз.
— Я могу тебе помочь одеться.
— Не надо. Спасибо, что проведал меня, — проговорила она намеренно холодно.
— Я знаю способ, как ты можешь выразить мне свою благодарность.
— Только не с головной болью, Питер.
— Послушай, мне не нравится, что я всегда иду у тебя на поводу.
— Но ведь ты знаешь, что со временем ты все получишь.
— Неужели?
— Больше всего на свете я хочу быть с тобой.
— Тогда почему ты медлишь?
— Не могу же я просто взять и отдаться тебе. Столько всего мешает нам.
— Ничто не может помешать мне залезть к тебе в кровать. Все остальное разрешится само собой, Но, очевидно, ты не в настроении. Что ж, используй свои возможности, Элизабет. Все возможности. Хорошо используй. — Он закрыл за собой дверь.
Предупреждение? Совет? Она сделала глубокий выдох и осторожно выбралась из кровати, чтобы запереть за Питером дверь. И еще нужно закрыть смежную дверь…
Нет…
Смеясь, на пороге стоял наполовину раздетый Николас.
— Прекрати смеяться, — раздраженно сказала она, забираясь обратно в постель. — Уходи.
— Мне больше понравилась идея Питера.
— Какая идея?
— Насчет «залезть к тебе в кровать». Он просто изнемогает от желания взобраться на тебя.
— Ты тоже, — пробормотала она, отводя взгляд. Ей с трудом удавалось не смотреть на его пах.
«Нельзя игнорировать мужской пенис…»
Господь всемогущий; его пенис нельзя было игнорировать даже при всем желании.
— Постоянно. Только не говори, что от его слов ты не намокла.
— На самом деле у него было довольно романтическое предложение: просто лечь и позволить ему войти в меня. Любая женщина загорелась бы желанием.
— У тебя напряглись соски.
— У тебя тоже.
Он был по пояс обнажен, но она могла смотреть только на его пах. Сегодня она не была готова к утехам с ним. Она даже не ожидала увидеть Николаса. В ее планы входил просмотр бумаг Уильяма. О Боже.
Что теперь делать? Нужно его отвлечь…
— Так почему бы тебе не раздвинуть ноги и не позволить мне войти? — Он начал снимать брюки.
Ей даже не нужно было его возбуждать. В тот момент, когда он сбросил штаны, она сама находилась уже на полпути к оргазму.
Почему же ей всегда приходилось ставить все с ног на голову, чтобы угодить другим?
Но такова была сделка. И лучше она будет придерживаться ее условий, чем позволит ему совать нос в ее дела.
Пропади он пропадом.
Она пожала плечами.
— Мы же заключили сделку, разве нет? Он забрался к ней на кровать.
— Да, мы заключили сделку.
Он раздвинул ее ноги, нащупывая ее дырочку через кружева кальсон, действуя в опасной близости от ее половых губ.
Она чувствовала, как он пытался контролировать свою энергию, мощь. Он держал себя в руках, водя головкой пениса по самому краю половых губ, вблизи от жара, источаемого ее возбужденной дырочкой.
Как у него все получалось? Она с уверенностью могла утверждать, что еще минуту назад совершенно не хотела его, но одно легкое движение заставило ее изнемогать от желания. Не оставалось никакого выбора, кроме как побыстрее со всем покончить.
Она изогнулась, моля его о проникновении, однако она чувствовала только самый кончик его члена, вибрирующий у входа во влагалище.
— Ты так и не надевала мои жемчужины, — произнес он. — Пожалуй, стоит тебе напомнить о них.
