Он безжалостно вводил в нее кончик своего члена.
— Я тебя заставлю умолять меня, чтобы ты крепко уяснила, чей пенис тебе нужен.
— Я тебя уже умоляю…
— Еще нет… — Он поводил бедрами, продолжая удерживать внутри ее только самую верхушку члена.
Она подалась ближе к нему, пытаясь насадить себя на него поглубже.
— Нельзя.
— Но мне нужно.
Он вышел из нее и прекратил двигаться.
— Так что именно тебе нужно, моя дорогая?
— Твой пенис. Мне нужен твой пенис…
— И?..
И? И? Если он не войдет в нее сию же минуту, она закричит и соберет в своей комнате всех обитателей дома.
— И?..
— Я жду.
Он застыл на границе ее тела, готовый стремительным движением ворваться в ее плоть. Чувствовалось, что он с трудом справляется с собой, пытается не поддаться ее чарам, и она уже хотела схватить его член и силой засунуть в себя.
— И… Я хочу… Я хочу тебя…
— Да, — прорычал он и мощным движением вошел в рай.
Сегодня он совсем не намеревался заниматься любовью с Элизабет. Он просто не мог устоять перед желанием посмеяться над Питером и его джентльменством.
В Элизабет было что-то, чему он не мог противостоять. Она была слишком сексуальна, страстна и желанна.
И все же, размышлял Николас, двигаясь в размеренном темпе, какой ценой Элизабет пришлось капитулировать перед ним? Она уже получила от сделки все, что хотела: деньги, право оставаться в Шенстоуне, секс…
Она практически ничем не поступилась, а он умудрился потерять контроль над всем. Какая ошеломляющая мысль! Он взял в руку ее ладонь и какое-то время внимательно ее изучал. Красивая рука, сильная. Достаточно сильная, чтобы убить? Достаточно отчаявшаяся, чтобы попытаться?
— Врага следует знать, — проговорила она обессилевшим голосом.
Он хорошо ее изучил. Девственница Элизабет попалась ему в руки, определив тем самым свою жизнь.
Он очень хорошо ее обучил.
Женщина, открывшая для себя секс, становилась дьяволом во плоти.
Она хотела вернуть себе то, что ей раньше принадлежало.
На что она может решиться ради этого?
Переспать с врагом? Заняться сексом с любимым?
С обоими? Ни с кем?
Невозможно предугадать, кто станет твоим врагом.
— Николас, — прошептала она в пылу страсти.
— Я все еще здесь. — В постели он все еще был хозяином положения.
— Я чувствую, — послышался саркастический ответ. — Надеюсь, ты сделаешь нечто запоминающееся, пока ты там.
Такова была она! Что поделаешь? Он с силой вошел в ее усталое тело и пока небо в алмазах.
Глава 10
Двумя минутами позже или часами? Элизабет услышала настойчивый стук в дверь. «Боже мой, только не Питер». Было темно. Николас уже давно ушел; обед, судя по всему, давно закончился. Спросонья она совершенно не была готова к общению с Питером. Какой сейчас час?
Она поколебалась минуту, затем схватила халат, зажгла газовую лампу на стене и чуть приоткрыла дверь.
— Отец?
— Ну?
— Что «ну»?
— Я думал, ты использовала головную боль в качестве предлога, чтобы сделать что-нибудь.
— Я могла бы убить его, — не без иронии предложила она.
— Я тоже подумывал о его убийстве, — пробормотал отец.
— Отец!
— Забудь. Забудь, что я вообще что-то говорил. Ты сделаешь то, что должно быть сделано.
Она уже все сделала. Ее настроение перешло от раздражения к страсти через минуту после того, как Питер закрыл за собой дверь. Она отдалась Николасу раньше, чем Питер успел дойти до конца коридора.
Что же она за женщина?
— Я пропустила обед? — спросила она.
— Да. И стычку Николаса и Питера. Не слишком прелестная картина. Каждый остался при своем мнении, однако я сильно подозреваю, что Николас может иногда подслушивать через смежную дверь. Тебе принести поднос с едой? Может, попросить Минну составить тебе компанию?
— Нет, нет. Я позвоню, если мне что-нибудь понадобится.
— Отлично, — проговорил отец и направился к двери.
Она медленно закрыла за ним дверь. И смежную дверь тоже, хотя ее распирало любопытство, почему за ней так тихо, не было слышно ни звука.
Теперь ей больше никто не помешает.
Она должна сохранять верность себе и своему отцу. Своему будущему и Питеру. Что бы ей ни предстояло, она должна попытаться.
Она выдвинула ящик с бумагами из-под кровати, села на пол и принялась за чтение.
Часы пробили час ночи. Элизабет отложила последнюю подшивку домашних счетов десятилетней давности, написанную неразборчивым почерком первой жены Уильяма.
Идея прочесть записи о подробностях управления Шенстоуном оказалась совсем не удачной. Слишком много времени было потрачено, и никакого толка. Затруднения заключались в том, что она не знала, что искать. Документ, соглашение, какой-нибудь дневник, меченые записки. Дневник был бы самой большой удачей.
Но скорее приходилось рассчитывать на записку или некое упоминание.
Нет. Если бы на самом деле существовал внебрачный ребенок, о нем не должно сохраниться никаких сведений в Эксбери. Уильям бы не допустил. Он бы увез ребенка куда подальше. Возможно, он в порыве отдал его брату и заплатил большие деньги, чтобы только тот уехал с ним из Англии на край света.
Россия была достаточно далекой страной…
А она пыталась сочинить историю, не основанную на реальных событиях.
Но она пока не просмотрела все коробки. На чердаке оставались еще две. Если в них ничего не обнаружится…
Что же она предпримет, если среди бумаг Уильяма она не найдет никакой улики?
Она не сдастся. Ни за что.
Однако… она может задавать вопросы. Слухи обязательно должны иметь под собой реальную основу. Она будет расспрашивать людей. Викария. Джайлса. Он всю жизнь прослужил здесь. И Кук. Согласно счетам, которые она только что просмотрела, Кук была нанята первой женой Уильяма.
Итак, у нее сложился план. Ненадежный, шаткий план, основанный на домыслах… и отчаянии.
И настойчивости ее отца и Питера.
Теперь она уже окончательно проснулась и Пыла полна энергии. Ей бы хотелось принести с чердака очередную коробку, но сейчас она была не готова на такой подвиг.
Она задвинула коробку под кровать и легла в постель.
