— Вышиваю. И еще ездила утром в Эксбери.
— Дорогая, пора бы тебе посетить Лондон. Тебе определенно уже можно перейти к формальному трауру и начать понемногу выходить в свет. Можно организовать небольшой визит к миссис Фарли. Она будет очень рада тебя видеть.
Элизабет не понравились его слова. Парвеню… миссис Шарли… будет рада принять ее… в то время как раньше она была самым желанным гостем в дюжине домов. На таких условиях она не может показываться в Лондоне.
— Спасибо, Питер, — сказала она. — Я подумаю.
Никогда… пока она не проснется от происходящего кошмара.
— А вот и Николас, — произнес Питер. — Где же ты был?
— У меня было очень интересное утро, — ответил он, облокачиваясь о дверной проем. Трое из пяти были здесь. Интересно. — Я спускался в тоннель.
— А зачем? — спросил Питер. — Я думал, что мы уже разобрались с пожаром. Навсегда.
— Ну, кто-то действительно там разобрался вчера, — проговорил Николас. — Я не отдавал приказаний вычистить ту комнату. Но кто-то взял на свои плечи заботу об уборке углей и мусора. Кто-нибудь из вас знает что-либо об уборке? Элизабет? Нет?
— Какая разница? — снова спросил Питер. — Тебе бы все равно пришлось когда-нибудь все убирать.
— Может, и так. Однако там нужно было еще многое осмотреть. Там могла находиться разгадка…
— Разгадка? — насмешливо переспросил отец Элизабет. — Чего?
— Того, кто мог совершить поджог в той комнате.
Фраза на всех подействовала угнетающе.
— Мы же решили, что была просто случайность, вот и все, — продолжал протестовать отец Элизабет, когда они сели обедать. — А ты придаешь случившемуся намного большее значение, чем следовало бы. Такая мелочь… Что ты вообще надеялся найти в той комнате?
— Все сгорело до неузнаваемости, — сказал Питер. — Искать в таком хаосе — мартышкин труд. Наверное, об уборке позаботился один из слуг.
— Виктор, хочешь высказать свое мнение? Может быть, враждебные силы или, например, враг у ворот?
— Как будто такого не может быть, — фыркнул Виктор. — Ха. Здесь все понятно. Поджоги совершаются, когда необходимо что-то уничтожить. Там было много дыма, но почти не было огня. Тебе, Николас, крупно повезло, что уничтожить хотели не весь Шенстоун.
— Так что же было? — агрессивно спросил Питер. — Что там хотели уничтожить?
— Свидетельства, — ответил Николас. Рядом с телячьими отбивными и картофельными крокетами ответ прозвучал странно. — То, что кто-то хотел спрятать.
Вечером никому не удалось лечь спать пораньше.
— Он думает, что это один из нас, — сказал отец Элизабет, когда они все, кроме Николаса, собрались в библиотеке. — Боже, мне нужен бренди.
— А ведь только вчера мы праздновали твои удачные инвестиционные проекты, — проговорил Питер. — Какая перемена за один день. Теперь неожиданно среди нас затесалась тайна.
— Я больше не хочу ни о чем говорить, — заявила Элизабет.
— Такие разговоры слишком сильно действуют на нервы, — добавила Минна. — Думать о том, что кто-то мог специально поджечь и огонь мог распространиться дальше… — Она поежилась.
— Думаю, нам надо всем уехать в Лондон, — сказал отец Элизабет. — С нас достаточно. Какая тут гостеприимность. Скорее просто расследование Скотланд-Ярда. Я больше не буду такого терпеть. Только не в моем доме. — Он многозначительно взглянул на Элизабет.
— Надеюсь, ты сможешь найти себе дом, — пробормотала она.
— Мы все уезжаем, согласны? — продолжал он. — Элизабет?
— Отец… — в тон отцу ответила она.
— Этот человек перешел все границы, — запальчиво сказал он.
— Совершенно верно, ему только и нужно, чтобы мы все побыстрее уехали, — проговорила Элизабет.
— Ему нужно, чтобы мы покинули его униженными, — ответил ей отец. — Особенно ты, все еще распоряжающаяся слугами и следящая за чистотой и порядком в доме.
— Я отправляюсь спать, — сказала Элизабет. — Вы слишком шумите, а я очень устала.
— Хорошо. Тогда поднимемся наверх все вместе. Кто знает, что может скрываться в залах, — усмехнулся отец. — Может, Николас ждет, чтобы нас испугать, — тихим голосом добавил он, когда они поднимались по ступеням.
Питер всех проводил до их комнат, последней — Элизабет.
— Не бойся… ничего. Ни своего отца, ни Николаса.
— Постараюсь, — проговорила Элизабет.
— Все будет хорошо.
— Ты обещаешь?
— Насколько в моих силах. — Он поцеловал ее. — Сегодня все такие беспокойные. Я просто пожелаю тебе спокойной ночи.
Она медленно отодвинулась за порог своей комнаты и прикрыла дверь, все еще прижимая пальцы к тому месту, где запечатлелся его поцелуй.
Все будет хорошо…
…Насколько в моих силах…
Элизабет, казалось, снился сон. Откуда-то доносились музыка и смех, дом был озарен огнями, кругом слышались звуки шагов, топ, топ, топ… вверх и вниз по ступенькам, по коридору, за гардинами слышался любовный шепот…
…все счастливы…
…топ, топ, топ…
Подождите минутку… подождите меня…
Она бежала по коридору за странным звенящим звуком… подождите минутку, подождите!
Дым? Она почувствовала запах дыма?
Дом, озаренный огнями, топ, топ, топ…
Она резко села на кровати, чувствуя, как колотится сердце и дрожат руки. Она схватила халат, просунула руки в рукава… Боже, она больше никогда не будет спать без света.
Где же свеча?
Дрожащими руками она зажгла спичку и подняла над головой свечу.
В своей комнате она не заметила ничего особенного. Смежная дверь закрыта и заперта с ее стороны. Тогда что?
…топ, топ, топ…
Господи, звуки вполне реальны. Глухие звуки существовали на самом деле и приближались к ней…
Она заколотила кулаками в смежную дверь.
— Николас! — Она повернула ключ и распахнула дверь. — Николас! — горячо зашептала она в темноту, даже не зная, есть ли он там…
Она от неожиданности подпрыгнула на месте, услышав тяжелые звуки за дверью. Звук тел, падающих на пол? Трясущимися руками она поставила свечу и отворила дверь спальни.
Темнота. В коридоре было темно; кто-то потушил все лампы. Какие-то тени боролись, дрались… тело на теле… голоса… «Прекратите!»
«Остановитесь!»
Душераздирающий звук падения тела с лестницы.
Кто-то, возможно, Виктор, додумался вынести в коридор свечу. Минна, дрожа, стояла в дверях своей спальни. А Питер? А отец?
