— Это меня не интересует. Мы можем двигаться? — оборвал его глава корпорации.
— Да, четыре из шести двигателей не пострадали…
— Принято. — Ульм наблюдал за приближением новой волны быстрых ракет. Просмотрев список уничтоженных кораблей защитников, он узнал, что эскадра корпорации сократилась на одну единицу — тяжелый крейсер «Чинейд». Лицо мужчины осталось бесстрастным — за свою жизнь Ульму довелось пережить как взлеты, так и падения. Гибель сорока человек экипажа и потеря двадцати миллионов, вложенных в боевой корабль, — только статистика. Полученная в будущем прибыль в любом случае покроет все потери, главное — сохранить то, что осталось.
— Тогда постараемся убраться отсюда! — принял решение глава корпорации и, помолчав, добавил: — Да, и следует отправить нападающим стандартное сообщение. Прекращаем действие контракта и больше не представляем угрозы. Сумму компенсации готовы обсудить…
— Они получат сообщение через двадцать две минуты. Мы используем сеть разведстанций в качестве ретрансляторов, — доложил офицер связи. — Еще столько же будет идти ответ.
Угловатая громадина «Иркуфа», словно нехотя, начала движение, сходя с орбиты Нунзы. Вокруг флагмана и десантного транспорта роились штурмовики, готовясь прикрыть два корабля корпорации, глава которой решил досрочно разорвать контракт.
Развалившись на мягком диване, я неожиданно отключился; пришел в себя от сработавшей аптечки — модуль впрыснул очередную дозу стимуляторов. Повернув голову, встретился взглядом с Сормом — гигант внимательно рассматривал меня.
— Подумаешь, одно ухо, гады, оттяпали! Ничего, вырастет новое, еще лучше, чем было… — пробормотал я, заглядывая в кабину. Там ничего не изменилось — командир управлял аппаратом, а Хасс изучал содержимое полупрозрачных экранов.
— Через сорок минут будем в Цамае, — сообщил Вохлик. — Связи все еще нет. По всем каналам — одни помехи…
— Датчики зафиксировали несколько мощных взрывов в атмосфере, — добавил Хасс. — Пора бы уже убраться отсюда, пока нам не досталось!
— Полностью поддерживаю! — согласился я.
В грузовом отсеке наемники с энтузиазмом копались в открытых контейнерах. Там находилось разнообразное научное оборудование — треноги, датчики и зонды. Один ящик оказался забитым крошечными дроидами-паучками непонятного назначения размером с ладонь. Шата задумчиво ковыряла прозрачный кокон с механическим созданием.
— Первый раз вижу такое, — сообщила девушка. — Даже не знаю, как их активировать. Никаких контрольных панелей и управляющих модулей…
— Один хлам! — разочарованно бросил Дэба, захлопнув крышку ящика.
— «Ифтихар» занимается исследованиями, — пожал плечами я, — если они что-то нашли, вряд ли будут хранить ценности здесь.
— И у этих не спросишь. — Наемник кивнул на двух лежащих пленников. Лица сотрудников корпорации изображали неземное блаженство. — Командир накачал их отборной дурью. Пока что толку от них не будет.
— Разумно, — кивнул я. — В этом случае у них не получится позвать на помощь, когда восстановится связь.
Над Цамаем зияла огромная прореха в облачной пелене, через которую виднелось звездное небо. С поверхности поднимались жирные столбы дыма, а над силовым полем купола висел легкий крейсер, в сумерках похожий на сверкающий клин; вокруг него кружили десятки летательных аппаратов. Развернутые вокруг города ракетные батареи вели огонь — из их коробов тянулись вверх тонкие ниточки ракетных шлейфов.
Наш кораблик снизил скорость, приближаясь к стене, опоясывающей город. Появившийся над консолью экран отобразил несколько строчек — искин успешно обменялся кодами доступа с постами обороны периметра.
— Вызов по лучу, — удивленно заметил Вохлик. — Надо же! Действует запрет на полеты частных кораблей. К счастью, на нас он не распространяется — у нас на борту сам Хиот Ракхам, а он не последнее лицо в корпорации «Ифтихар».
— Убийства, захват заложников, похищение чужой собственности… — пробормотал я. — Несомненно, корпорация будет очень рада поприветствовать тех, кто всем этим занимается…
— Связи со спутниками все еще нет, — сообщил командир. — Похоже, у хозяев серьезные проблемы. Так… есть подключение к местным коммуникационным каналам. Правда, там какая-то ерунда…
Я просмотрел обращение сурового вояки, отвечающего за вооруженные силы корпорации «Цамай», которой, собственно, и принадлежал город, а также треть территории планеты. Офицер кратко пояснил, почему введено особое положение — над столицей рванули какой-то мощный заряд, из-за чего большая часть спутников и ретрансляторов оказалась уничтоженной. Мужчина упомянул о врагах, которые предательски напали на мирную планету, но никаких подробностей не последовало. Мол, скоро доблестные вояки разберутся с агрессором — беспокоиться не следует.
Кое-кто из гостей попытался покинуть опасное место, не дожидаясь разрешения от властей, — вскоре обломки их сбитых челноков и грузовиков рухнули на город. Тем же, кто остался, тоже приходилось несладко — специалисты и те, у кого имелись средства, не покидали подземных уровней и особо защищенных убежищ. Безопасность тех, кто не укрылся, хозяева не гарантировали — за допуск на нижние уровни приходилось платить.
Ожидались диверсии — сразу две местные секты запустили в городскую сеть соответствующие заявления. Резко активизировалась запрещенная организация революционеров, которые под шумок принялись грабить и убивать «эксплуататоров». Об этих «борцах за свободу» я уже успел узнать — идеи Треугольника пользовались популярностью среди бедного населения и маргиналов. В общем, сейчас в городе было неспокойно, и два из девяти работающих телеканалов передавали обращения военных и слащавые обещания хозяев, которые заперлись в своем куполе. Остальные каналы транслировали развлекательные передачи, как будто ничего и не случилось.
В сумерках город выглядел довольно мрачно — через огромные ворота периметра протискивались колонны военной техники. Цамай покидали колесные транспортеры, ракетные установки, артиллерия и еще какие-то аппараты вроде длинных барж, скользящие над поверхностью, — на их палубах возвышались круглые башенки и сложные надстройки с зеркальными панелями. За ними следовали машины обеспечения — приземистые, широкие, похожие на раздавленных черепах.
Наш кораблик неторопливо двигался над темными ангарами и посадочными площадками, а искин услужливо выделял контуры летательных аппаратов, высвечивая значок принадлежности. Я заметил многотысячные толпы, собирающиеся на забитых техникой магистралях и площадях. Откуда-то снизу сверкнул импульс, и командир поспешил прижать корабль к земле.
— Почему хозяева не хотят их выпустить? — устало спросил я.
— Они все заключили контракт, — ответил Хасс. — На десять лет они не имеют никаких прав. Собственность корпорации…
— Неспокойно тут, — заметил Вохлик, выводя аппарат из-под обстрела. — Я даже не могу отправить запрос — нужен допуск. Думаю, наш яйцеголовый быстро бы помог, но он пока не в состоянии внятно дать понять, что именно хочет…
