– Покража небось.
– Ты за этим пришел? – спросил я. – Товар толкнуть?
Улыбка Ларриоса стала натянутой:
– Не расслышал, как тебя зовут.
– Точно. Ты не расслышал.
Ларриос скривился в очередном прищуре:
– Ты не местный, не из Десяти Путей. Зачем к нам пожаловали Кенты?
– Побираться, – подал голос Деган от двери.
Я зыркнул на него и резко сказал:
– Мы искали Федима. Но теперь ищем, кто его мочканул.
– И это тоже, – согласился Деган.
– А можно спросить – зачем?
Я пропустил это мимо ушей.
– Чего ты хотел от Федима? – спросил я снова.
Ларриос щурился на меня.
– Федим из ваших, да? – проговорил он после недолгого молчания. – Они вас опередили.
– Они? – переспросил я.
Теперь вопрос проигнорировал Ларриос. Он посмотрел на труп.
– Ты мертвый важнее, чем живой, – сказал он покойнику и осклабился. – А ни соколика не срубить. Поделом тебе.
Я приставил к груди Ларриоса рапиру и задержал.
– Ты сказал – «они».
Он поглядел на клинок, потом на меня. Попытался нахамить, но голос не сдюжил.
– Кто такие «они», зависит от того, кто такой ты.
– Я человек с клинком, и у меня кончается терпение.
– Хороший… довод. – Взгляд Ларриоса вторично прошелся по помещению и снова уперся в меня. – Федим жаловался, что на него наезжают. И ныл, что платит за крышу, а никому дела нет.
– Знаешь, о ком речь?
– В смысле – кто его за яйца брал? Понятия не имею – здесь же не кордон, а проходной двор, ты в курсе? Я помню только, как Федим сказал, что, когда он пригрозил пожаловаться Никко, они ему в лицо рассмеялись.
Отлично. Эти ребята не только наезжали на нашего брата, но и смеялись над Тузами. Если Никко узнает… Нет, про это мне не хотелось думать. Лучше по одному несчастью за раз в порядке поступления.
– Я знаю одно, – продолжил Ларриос. – У этих ребят серьезная крыша.
– С чего ты взял?
– Шутишь? Гнобят не только Никко – Нийян Красные Ногти, банду Пяти Ушей. Может, еще кого-то. Черт, да я слышал, что даже ребята Келлза на западной стороне…
– Погоди, – сказал я, сделав стойку. – У Келлза и впрямь есть люди в Десяти Путях?
Какого хрена ему тут делать? Я надеялся, что это досужие бредни.
Ларриос пожал плечами.
– Ну…
– Шобла, – сообщил Деган.
– Что? – Я повернулся к двери.
– Резуны, – сказал он, обнажая меч, и шорох стали только подкрепил сказанное.
Я глянул на Ларриоса.
Тот замотал головой:
– На меня не смотри, я работаю в одиночку.
Ему, похоже, стало не по себе.
– Много? – спросил я Дегана.
– Достаточно.
– Достаточно для чего? Чтобы порезвиться, потрудиться или чтобы вырыть нам по могиле?
– Достаточно для того, чтобы подумать о черном ходе.
Я воскресил в памяти заднюю часть лавки.
– Его тут нет.
– Очень жаль.
Я кольнул Ларриоса:
– Кто они?
– Откуда мне знать, черт побери?
Я выбил из-под него табурет, и Ларриос растянулся на полу. Я присел на корточки и приставил лезвие к его горлу.
– Если узнаю, что это ты навел, то обещаю тебе медленную и мучительную смерть.
– Нет времени, – вмешался Деган.
– Клянусь, – прохрипел Ларриос. Он взмок как мышь. – Я пришел один. Я просто хотел забрать товар. Клянусь!
Я долго смотрел ему в глаза. Два варианта: либо убить, либо довериться.
А, к черту! Деган был прав, времени не осталось. К тому же, если их куча, как он сказал, им незачем человек внутри. И в той же мере плевать, что он с нами.
Я чуть отстранился и указал подбородком на длинный нож, висевший у Ларриоса на поясе:
– Умеешь с ним обращаться?
Ларриос положил ладонь на рукоять и улыбнулся. Зрелище вышло неприятное.
– Справлюсь.
– Теперь мы друзья до гроба, и я могу умереть спокойно, – изрек Деган от двери. – В одиночку, защищая занавеску, зато спокойно.
– Ты еще не умер, – напомнил я, выпрямился и направился к нему, предоставив Ларриосу подниматься с пола.
– Они еще не подтягиваются, – проговорил Деган.
Теперь он отошел от занавески и смотрел в щель между нею и косяком. Он посторонился, и я вгляделся в густевшие сумерки.
Скорую заварушку выдает поведение местных. Они не кричат и не устраивают кипиш – по крайней мере, в знакомых мне частях города. Они медленно рассасываются и исчезают. Это что-то вроде шестого чувства толпы, инстинкт выживания. И он сейчас заработал вовсю, так как вечерняя улица необычно вымерла.
Взамен я увидел троих мужчин, которые отирались на углу напротив, и еще двоих справа. Слева мужчина и женщина играли в пристенок. Прямо по курсу стояли в дверях еще трое, и я отчетливо разглядел прислоненные к двери луки. Все эти личности слишком часто поглядывали на лавку Федима.
– И еще четверо на этой стороне улицы, – сообщил Деган, когда я отступил от занавески. – Они зашли в дома, перед тем как ты выглянул.
Я негромко присвистнул:
– Двенадцать? По нашу душу?
Деган саркастически усмехнулся:
– Досадная лесть, согласись?
Я бы сказал, – устрашающая. Кто выставляет двенадцать клинков против двух? Неприлично, абсурдно и совершенно излишне даже при участии Дегана. Кто-то хотел не просто убить нас, а полностью стереть с лица земли.
– И ты не видел, как они подошли?
– Их делянка, им проще, – пожал плечами Деган.
Я постучал рапирой по сапогу. Возможно, они просто караулили нас до чьего-то прихода. В конце концов, они еще не начали…
– Понеслось, – сказал Деган.
Я чуть отвел занавеску кончиком рапиры. Так и есть: пятеро, стоявшие по концам улицы, медленно двинулись в нашу сторону. Троица в дверном проеме пока не трогалась с места.
– Они не будут спешить, пока не подойдут, – сказал Деган. – Надеются, что мы запаникуем и попытаемся пробиться. Драться на открытой местности проще.
– Хорошо, что мы не паникуем, – сказал я.
– Хорошо, – улыбнулся Деган.
– Есть чем запустить?
