— Но он же умер! — заметил мистер Фэддимен-Фиш, до крайности удивляясь услышанному. — Книги его в дешевом издании расходятся, конечно, вовсю, но он уже не имеет никакого значения: он же умер.
Вот так-то.
И они перешли к обсуждению книг, которые им были по душе. Энси знал одного молодого человека, «совершенно очаровательного, дорогая», который выпустил книгу о вышивании: «вы непременно должны ее прочесть, это поразительное произведение». У мисс Бэрден оказался двоюродный брат, молодой человек, только что окончивший университет, который пишет стихи — «прелестнее я ничего не читала», но эти идиоты издатели не желают даже взглянуть на них. Миссис Фэддимен-Фиш восторгалась книгой о Гитлере, написанной бывшим моряком, «принадлежащим к одной из наших самых родовитых семей»; но мистер Фэддимен-Фиш считал, что это книга посредственная: не раскупают. Он был всецело за роман, написанный одной молодой женщиной, — «вот кому надо дать Нобелевскую премию». Миссис Фэддимен-Фиш тотчас, вся исходя желчью, набросилась на роман, — а вернее, на молодую женщину.
Мистер Ривз не без чувства неловкости слушал все это и удивлялся. Зачем они выливают здесь эти ушаты грязи? Где же он был столько лет и почему до сих пор не знал, какие на самом деле мерзкие существа эти известные писатели? И почему те, о которых он слышал, такие низкие люди, а те, о ком никто не слышал, — такие замечательные?
Но у него не было времени поразмыслить над этой странной проблемой, ибо дамы удалились, и ему пришлось заняться портвейном. Он чувствовал, как в нем закипает раздражение всякий раз, когда взгляд его падал на темные галстуки мужчин, и он представлял себе, до чего же глупо выглядит он во фраке. Мистер Фэддимен-Фиш, налив себе портвейна, передал графин Энси.
— Минуточку, минуточку, — залопотал Энси, перед которым еще стояла полная рюмка, ибо он отказался отдать ее Эстер. — Я сначала допью этот дивный кларет.
Мистер Ривз, только было отхлебнувший портвейна, поперхнулся и отчаянно раскашлялся в салфетку. Кларет!…
— Извините, — еле выдохнул он, — портвейн не в то горло попал.
Мистер Фэддимен-Фиш с сосредоточенным видом заговорил о делах. Что ж, положение у него складывается не слишком блестяще, но ведь могло быть и хуже. Он считал, что торговля может снова стать на ноги только при одном условии — если уменьшат на шиллинг подоходный налог. Мистер Ривз согласился. Но что тогда будет с вооружением? Мистер Фэддимен-Фиш согласился, что вооружение — оно, конечно, необходимо, на него давно не обращали внимания, но низшие классы вообще отвыкли платить налоги, надо обложить налогом все предметы первой необходимости отечественного производства, за исключением изданий — «естественного средства просвещения нации». Мистер Ривз заметил, что он считал бы правильным облагать пошлиной все импортируемые товары, — только не бумагу, прервал его мистер Фэддимен-Фиш, — но с тем, чтобы облагать пошлиной внутреннюю торговлю, он никак не может согласиться. Энси спросил, а почему бы, собственно, правительству не прекратить платежей по военным займам, — тогда в стране была бы уйма денег. Мистер Фэддимен-Фиш сказал, что это привело бы к разорению вдов и сирот, — родственников у него не было, зато было вложено шестьдесят тысяч в военные займы, — а мистер Ривз пояснил, что это подорвало бы в людях доверие к правительству. Он считал, что слишком много денег уходит на жалованье уайт-холловским бюрократам, — вот где можно было бы навести немалую экономию. Конечно, конечно, — согласились все.
— Просто не могу понять, зачем нам вообще нужны правительственные учреждения, — раздраженно заявил Энси. — Я уверен, что мне от них нет ни малейшей пользы.
— Зато мы выбрасываем на ветер миллионы им на пособия, — сказал мистер Фэддимен-Фиш. — Кстати, позвольте я вам расскажу одну историю, которую на прошлой неделе я слышал в клубе…
Школьники очень остры на язык.
Они присоединились к дамам. Миссис Фэддимен-Фиш плела нескончаемую историю о том, какая им попалась мерзкая горничная — по ее милости они лишились лучшего своего дворецкого, ибо негодяйка имела наглость выйти за него замуж; под конец история эта каким-то непонятным образом перешла в другую — про индийского раджу, который сделал ей предложение в бассейне Монте-Карло. Тут возник обмен мнениями на тему о том, кто куда намерен ехать летом. Мисс Бэрден собиралась отбыть в Югославию и в восточную часть Средиземного моря — на «мамочкиной яхте». Миссис Фэддимен-Фиш думала отправиться в Канн, — теперь модно туда ездить летом, — и вернуться обратно с таким расчетом, чтобы к двенадцатому попасть в Шотландию, но вот беда: она никак не может решить, чье принять приглашение — лорда Мэрмана или же лорда Стейлхэма. А как бы они решили? Энси сказал, что это просто чудовищно: герцогиня Саламанкская пригласила его на все лето в свое удивительное поместье в Испании, так эта противная заварушка, которая у них там идет, все испортила… если бы она еще успела закончиться к середине июня, тогда все было бы в порядке, и он мог бы поехать…
Ривзы сидели молча: они никуда не выезжали дальше Остенде и Парижа. Миссис Ривз сказала что-то насчет красоты Елисейских полей, но миссис Фэддимен-Фиш величественно заявила, что Париж теперь больше не в моде. И там такая скучища, добавила мисс Бэрден, половину ночных кабачков закрыли по милости этих дурацких социалистов, которые стоят там у власти. Это напомнило мистеру Фэддимен-Фишу эпиграмму, которую он написал про мосье Блюма…
— Мистер Саймонс, — с порога объявила Эстер.
И в комнату весело ввалился мистер Саймонс в допотопном костюме для гольфа, — миссис Ривз он показался еще огромнее и нелепее, чем всегда. Мистера Ривза он приветствовал по-дикарски восторженно, миссис Ривз — смиренно, а когда стал обходить гостей, то и вовсе сник, столкнувшись с ледяным — кто, черт побери, этот хам? — приемом.
Он жалобно посмотрел на мистера Ривза.
— Я тут приберег для тебя, старина, немножко коньячку шестьдесят пятого года, — не слишком тактично заявил мистер Ривз.
— День сегодня — совсем пропащий, — неуверенно начал мистер Саймонс. — Пошел было я после обеда в клуб, но по такой мокрети даже мяча не видно…
— У вас тут есть гольф-клуб? — снисходительно осведомилась миссис Фэддимен-Фиш.
— Преотличный, — обрадовавшись, поспешил сообщить мистер Ривз. — Пятая лунка — просто блеск, правда, Джо?
— Это точно, — расплывшись в улыбке, подтвердил мистер Саймонс.
— Подумать только! — изрекла миссис Фэддимен-Фиш таким тоном, точно наличие гольф-клуба в Мэрвуде было чем-то до крайности нелепым и возмутительным. — Впрочем, теперь гольф-клубы, наверно, есть везде. Мой муж, конечно, играет во «Ржи и сандвиче» — по-моему, вы никогда не играете под Лондоном, правда, дорогой?
— Нет, разумеется, нет, — высокомерно заявил мистер Фэддимен-Фиш, — когда я прихожу в клуб, я хочу знать своих партнеров — ха-ха-ха!
— А вы охотитесь? — осведомилась миссис Фэддимен-Фиш.
— Случается, иной раз хожу по следу, — сказал мистер Саймонс. — Забавное занятие…
