Книга Семеро против Ривза, страница 41. Автор книги Ричард Олдингтон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Семеро против Ривза»

Cтраница 41

— Прелесть, — кротко пробормотала миссис Ривз.

— Правда, оригинальная комната? — настаивал Энси. — И такая элегантная. Верно, мистер Ривз?

— Угу, — произнес мистер Ривз.

— Я нашел вчера хорошенькую вещичку, — сказал мистер Самсон и, отправившись на другой конец комнаты, вернулся с маленькой коробочкой из эмали, которую он положил на ладонь миссис Ривз.

— Прелесть, — сказала миссис Ривз, почтительно держа ее и не зная, что с ней делать.

— Откройте крышку, — сказал мистер Самсон, вдруг улыбнувшись во всю необъятную ширину своего лица.

Миссис Ривз бережно приподняла крышку, и из скрытого внутри музыкального ящика тотчас раздалось унылое скрипучее позвякиванье. Мелодию почти невозможно было установить, поскольку не хватало двух нот, и, когда они должны были звучать, наступала тишина.

— Восхитительно! — взвизгнул Энси. — Какой это эпохи, Игги?

— Продавец сказал, что это восемнадцатый век, французская работа, — печально промолвил мистер Самсон. — А я думаю, что швейцарская. Это мелодия «Ranz des Vaches» .

— Как поэтично! — прочувствованно произнес Энси. — Вам не кажется, мистер Ривз, что эта прелестная музыкальная шкатулка навевает мысли о прошлом, об очаровательных маркизах и аббатах и… и о прочем тому подобном?

— Хм, — сказал мистер Ривз. — Как-то никогда об этом не думал.

— И бы с радостью перекупил ее у тебя, Игги, — сказал Энси, — если бы это было мне по карману. Но, — поспешил он добавить, видя, что мистер Самсон готов уже назвать цену, — я знаю, что ты не расстанешься с ней ни за что, и не стану лишать тебя такого сокровища. До чего же приятно знать, что есть еще люди, которые дорожат красивыми вещами, правда, дорогая? Люди, которые привносят немного жизни, и красок, и романтики в наш страшный мир господства науки. Ты благодетель нашего общества, Игги, настоящий благодетель. Я уверен, что ты принес жизнь и краски бедной леди Блейдбоун, когда сделал для нее эту очаровательную комнату.

— Ну, это такой пустяк, — скромно сказал мистер Самсон. — Теперь я мог бы придумать что-нибудь поинтереснее.

— Не говори глупости, Игги, — сурово сказал Энси. — Ты прекрасно знаешь, что ты один из самых знаменитых декораторов Лондона и толпы элегантных женщин жаждут, чтобы ты отделал им комнаты. А теперь покажи мистеру и миссис Ривз эту красивую спальню, которую ты только что отделал для себя.

Впервые в жизни мистер Ривз почувствовал благодарность к Энси. Его, конечно, нимало не интересовала красивая спальня мистера Самсона, но это позволяло ему втихомолку избавиться от рюмки с вишневкой и — что еще важнее — расправить ноющие мышцы, затекшие от сидения на жесткой скамеечке для дойки коров. Мистер Ривз с большой готовностью вскочил на ноги.

— Мне бы очень хотелось ее посмотреть, — покривив душой, сказал он.

Энси и миссис Ривз обменялись взглядами, как бы говоря друг другу: «Неплохое начало».

Игги повел их по лестнице, совсем такой же, как первая, с той только разницей, что здесь ковер был красный, кишевший серыми червями. Энси обратил внимание мистера Ривза на изящные хромированные пруты на ступеньках, которые придерживали ковер и которых не заметил мистер Ривз. А Игги, шедший впереди, меланхолическим тоном пояснял миссис Ривз, что он «обошел весь Лондон» в поисках шелка нужного оттенка для своей спальни.

В юности мистер Ривз спал на простой железной кровати с жестким матрасом, и спальней ему служила комнатка, обклеенная самыми дешевыми, какие только могут быть, обоями, с рисунком, которого мистер Ривз даже не замечал; там стоял комод, умывальник и сосновые стулья, выкрашенные желтой краской, — из тех, что до сих пор еще встречаются в спальнях бедных служанок. Спальня его сына Бейзила была обставлена предельно просто, с соблюдением строжайшей экономии. Таким образом мистер Ривз был совершенно не подготовлен к тому зрелищу, которое предстало его взору, когда он следом за Энси вступил в спальню мистера Самсона.

Вся комната, за исключением потолка, была вымазана или заляпана фиолетовой краской. Роскошный диван, которому мистер Ривз отвел бы место в восточном гареме, если бы ему когда-либо пришлось заниматься такими вещами, был изящно обтянут фиолетовым шелком, с вышитым на нем большим черным крестом. На фиолетовых диванных подушках стояли большие готические буквы: «И. С». Стулья, ночной столик, туалетный стол и подзеркальник — все было выкрашено в фиолетовый цвет. На туалетном столе стояли шкатулки из фиолетового лака, фиолетовый флакон для духов с опрыскивателем и маленькие фиолетовые флакончики. Даже гребенка и задняя сторона щетки для волос были фиолетовые. Напротив постели висел огромный черный крест, прикрепленный к фиолетовой стене букетом цветов, а на фиолетовой скамеечке под ним стоял ночник. Больше всего неискушенный взор мистера Ривза поразили две картины, висевшие по обе стороны гаремного дивана. Они представляли собой жуткую мазню, приобретенную где-нибудь в Баварии или Австрии, — подношения ныне заброшенным храмам во исполнение какого-нибудь обета. И та и другая изображали избавление от неминуемой смерти благодаря божественному вмешательству. На одной — красавица Юнгфрау ловко принимала на себя слепящую вспышку раздвоенной молнии, отводя удар от бородатого фанатика на леднике. На другой — местный святой, при всех своих атрибутах (с нимбом и пальмовой веткой в руке), усмирял не хуже бравого полисмена взбунтовавшуюся лошадь, впряженную в тележку с краснощекими куклами. Изо рта персонажей, как на старинных политических карикатурах, вырывались благочестивые восклицания, а божественный промысел изъяснялся словами молитв.

Мистер Ривз был потрясен. Не будучи ревностным посетителем церкви, он исповедовал самую примитивную веру и сейчас с отвращением смотрел на эту дань религиозным предрассудкам. А наличие распятия в спальне, где, естественно, происходят самые интимные вещи, казалось ему просто святотатством. На кой черт нужно обычному нормальному молодому парню устраивать себе такое святилище? «Просто он баба, — с возмущением подумал мистер Ривз, — настоящая баба». Он случайно увидел себя в длинном зеркале, вставленном в фиолетовую полированную раму, которого он доселе не заметил, и сам удивился, каким возмущением дышало его лицо. Не примирила его с Игги и ванная, куда вела фиолетовая лакированная дверь, спрятанная за фиолетовой занавеской. Здесь все было зеленое и стояла большая римская ванна из какого-то искусственного заменителя, напоминавшего малахит.

Энси был в экстазе. И для этого были все основания. Ведь он не только пытался продать Ривзам товар, именуемый «Игги», но, будь у него деньги, он бы с наслаждением отделал свою собственную холостяцкую спальню именно в таком внушительном стиле. Вспомнив о своей ванне, которая была всего лишь имитацией под оникс, Энси глубоко вздохнул.

— Ну, разве не прелесть? — взвизгнул Энси, обращаясь к миссис Ривз. — Вы хоть оцените, дорогая, то, что я привел вас сюда. Игги, это совершенно божественно. Я завидую тебе. Это творение гeния.

От этой вполне заслуженной похвалы маску мумии эллинистического периода тронула медленно расползшаяся, самодовольная улыбка.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация