– Нет, – дрогнувшим голосом сказал я, – эти имена
мне ничего не говорят.
– Вы совершенно уверены?
– Совершенно уверен. Я не знаю этих людей. Вероятно, встреча
с моей женой была случайной.
– Да, наверное. – Капитан с забытой мною фамилией
огорченно вздохнул. – Вся беда в том, что у нас есть точная информация о
передаче этих заказов. Тот киллер, за которым мы следили, почуял опасность и
был готов к тому, что мы в любой момент попытаемся его задержать. А у них
контора серьезная, все организовано, и он позаботился о том, чтобы заказы
передали другому исполнителю. Вот только мы не знаем, какому. Если бы не это,
можно было бы вздохнуть спокойно и ни о чем не волноваться. Киллер мертв, и
люди, на которых выписали контракты, останутся живы. А так нужно ждать, что
заказы будут выполняться. Ладно, Александр Юрьевич, простите, что задержал вас.
– Ничего, – великодушно ответил я.
В душе моей разлился мертвенный холод. Еще десять минут
назад я был жив. Страдал, переживал из-за гибели Вити и Оксаны, чувствовал
усталость, стремился домой к Вике. А теперь я умер…
* * *
– Как вы могли поверить в такую чушь?
Настя внимательно выслушала Уланова, не переставая
удивляться доверчивости людей. У убитого при задержании киллера найдена бумага
со списком заказов. Кино про шпионов! Да ни один уважающий себя наемник не
будет держать такую бумагу при себе. И вообще не будет ее хранить. Координаты
своих жертв он должен помнить наизусть. А если он не уважающий себя киллер, а
так, салага с пушкой в кармане, то он, во-первых, не почует опасность и,
во-вторых, не будет заботиться о том, чтобы передать заказы преемнику. У него
просто нет преемника, он не принадлежит ни к какой организованной группировке,
потому как салага и дурак. И в-третьих, если уж он передал заказы, потому что
почувствовал запах паленого, то зачем ему вообще эта бумажка? Тем более если он
ожидает в любой момент задержания, то нельзя ее хранить при себе. Чепуха
полнейшая. Набор информации, под которым нет знания элементарных вещей. Только
дилетант мог все это выдумать.
Но эти аргументы – для Уланова. Потому что для самой Насти
Каменской существовал совсем другой аргумент. Ничего этого не было. Никакой
операции по поимке киллера в Северо-Восточном округе в апреле этого года не
было. И вся эта история – сплошное вранье.
Но кто ее выдумал и зачем?
Глава 19
Татьяна Образцова была следователем до мозга костей. И это
означало не только безусловную преданность своей службе. Вся ее душа, весь
образ мысли как от чумы шарахались от понятий «верю – не верю» и тем более от
таких источников информации, которые в народе принято называть «ОБС», или «Одна
Бабушка Сказала». Она признавала только слова «доказано – не доказано». И не
терпела никаких неясностей. Разумеется, она была женщиной, к тому же личностью
творческой, и эмоции были ей вовсе не чужды, она обижалась, сердилась,
тосковала, горевала, расстраивалась ничуть не меньше, чем другие, но прежде чем
впадать в пучину депрессии, считала необходимым прояснить все до конца.
Поэтому утром, дав пришедшему поздно ночью Стасову как
следует выспаться, задала вопрос:
– Ты был на днях в ресторане «Золотой дракон»?
Спросила спокойно, без напряга в голосе и без прокурорски
пристального взгляда, как спрашивала пять минут назад, хочет ли он на завтрак
картофельные пирожки или лучше сварить сардельки и сделать овощной салат.
И Стасов ответил точно так же спокойно:
– Нет, не был. А в чем дело?
– Мне сказали, что тебя там видели.
– Обознались.
Он пожал могучими плечами и отправился в ванную умываться и
бриться. Выйдя оттуда минут через пятнадцать и усаживаясь за накрытый стол, он
спросил:
– А что там с «Золотым драконом»? Кому я померещился?
Татьяна отметила это про себя как хороший признак. Муж не
избегает опасной темы и не радуется втихаря, что торпеда мимо прошла, а вместо
этого сам возвращается к выяснению.
– Померещился не только ты, но и твой пиджак, твоя рубашка и
даже твоя зажигалка «Ронсон», а также внешность твоей спутницы, которая
почему-то ужасно похожа на Маргариту Владимировну Мезенцеву. Стасов, я не
прошу, чтобы ты мне что-то объяснял или оправдывался. Я только хочу знать,
правда это или нет.
Он медленно положил вилку на стол, отодвинул от себя тарелку
и встал. Татьяна стояла по другую сторону стола, глядя на него вопросительно,
но вовсе не тревожно.
– Кто тебе это сказал?
– А это важно? – ответила она вопросом на вопрос.
– Важно. Я хочу знать, кто и зачем тебя обманул. Я, знаешь
ли, как-то слабо верю в такие комплексные галлюцинации. Человек не просто
обознался, увидев похожее лицо, он еще одежду увидел, мою спутницу и даже
зажигалку. Либо это злая и неумная шутка, либо кто-то намеренно вводит тебя в
заблуждение. С какой целью? И кто этот доброжелатель?
– Ирочкин жених. Он видел тебя тогда у подъезда, помнишь? И
узнал.
– Повторяю, – голос Стасова стал металлическим и
жестким, – он не мог меня узнать. Потому что меня в этом ресторане не
было. Ни несколько дней назад, ни месяц назад, ни вообще когда бы то ни было. Я
никогда не бывал в нем и знаю только, что он находится в районе трех вокзалов,
на Каланчевке.
Татьяна тяжело опустилась на стул, машинально придерживая
живот рукой.
– Ты хочешь сказать, что с этим банкиром что-то не так?
Сядь, пожалуйста, мне неудобно на тебя смотреть, когда ты так возвышаешься надо
мной.
Стасов послушно сел и снова придвинул к себе тарелку. Никто
и ничто не могло повлиять ни на его крепкий сон, ни на здоровый аппетит.
– Таня, мы непростительно увлеклись собственными проблемами
и совершенно выпустили Иру из рук. Давай скажем себе честно: мы оба чувствовали
себя виноватыми за то, что сорвали ее из Питера и разрушили ее налаженное
существование, сделав, по существу, домработницей. Поэтому мы так обрадовались,
что у нее складывается какая-то личная жизнь и появляются перспективы удачного
брака. Нам казалось, что этим наша вина как бы искупается. Я прав?
– Ты прав, – со вздохом ответила Татьяна. – Ирка
сама говорила, что, если бы не переезд в Москву, она никогда не встретила бы
свое сокровище, а я радовалась, что она думает именно так, потому что этим как
бы умаляется наша с тобой вина.
– Вот именно. Можно мне еще пирожок? Обалденно вкусно. Так
вот, я продолжаю свой страстный монолог. Мы с тобой даже не удосужились
поинтересоваться личностью этого жениха, настолько наша радость за Иришку затмила
все на свете. Кто бы он ни был, лишь бы она была счастлива. А она счастлива,
это несомненно. Не исключаю, что мы с тобой познакомились бы с ним только на
свадьбе. Я каждый вечер провожу с дочерью и скоро вообще уеду с ней на юг, ты
поглощена мыслями о нашем будущем малыше, и интерес к новоявленному жениху у
нас отошел на задний план. Ну есть он – и слава богу, пусть нашей Ирочке будет
хорошо. Танюша, я старый опер, и мне это все ужасно не нравится.
