На четвертый день я, как обычно, позвонил Вике, чтобы
узнать, кто меня искал, и услышал, что звонила Каменская из уголовного розыска,
оставила свой телефон и очень просила ей перезвонить. Я дисциплинированно
перезвонил.
– Нам с вами нужно еще раз встретиться, – сказала она.
– Хорошо, я приеду, – послушно ответил я.
На этот раз она встретила меня холодно, смотрела с
нескрываемой враждебностью и вообще была какой-то другой.
– Вы нашли убийц Вити и Оксаны? – спросил я.
– Нет, пока не нашли. И в этом, Александр Юрьевич, есть и
часть вашей вины.
– Не понял, – озадаченно протянул я.
– Вы назвали мне не всех, с кого Андреев брал деньги за
передачи.
– С чего вы взяли? Я назвал всех.
– Может быть, забыли кого-то?
– Не может, – резко ответил я. – Я всех отлично
помню. И всех назвал.
– Понимаете, какая штука получается, – задумчиво
сказала Каменская, – мы нашли человека, который заказал газете статью о
вашей передаче. Совершенно нейтральный человек, ни в чем плохом не замешанный.
Понятно, что он выполнял всего лишь роль посредника. С него и взятки гладки. Но
ни с кем из тех людей, которых вы назвали, он не контактирует. Среди его
знакомых есть только один человек, который был гостем вашей программы, но в
вашем списке его нет. Как же так, Александр Юрьевич? Выходит, одного-то человека
вы умудрились забыть. Нехорошо.
Я начал злиться. Что она дурака валяет? Никого я не забыл.
Кроме одного, которого не назвал умышленно. Того самого, благодаря которому я
познакомился с Лутовым. Я просто не хотел, чтобы этого человека дергали
работники милиции, я не хотел, чтобы у него были неприятности из-за меня. К
убийству он не мог иметь никакого отношения, в этом я был абсолютно убежден. А
всех остальных деятелей я наизусть помню, хоть ночью разбуди. И чего она ко мне
привязалась? Крыса белобрысая. В этот момент я уже забыл, что именно благодаря
ей, белобрысой крысе, я узнал, что моей жизни не угрожает и никогда не угрожала
опасность, что никакого наемного убийцы не было. Сейчас эта странноватая
женщина вызывала во мне только раздражение.
– Я вам еще раз повторяю: я назвал всех и ни одного человека
не забыл, – зло сказал я. – Если вы не можете найти преступников, так
это ваша головная боль, и нечего перекладывать ее на меня.
– У-у, вот как вы заговорили, – негромко произнесла
она, глядя на меня с нескрываемым любопытством. – Ладно, не хотите
вспоминать своих оплаченных гостей, будем с вами кино смотреть.
Только тут я заметил, что в кабинете появился
видеомагнитофон, которого в прошлый раз здесь не было. Каменская вставила
кассету и снова уселась за стол с пультом в руках. На экране возникло мое
собственное лицо. Не успел я удивиться, как появилось второе лицо, и по
оформлению задника я сообразил, что это запись одной из моих передач. Как раз
той, где гостем был руководитель кризисного центра. Каменская остановила
воспроизведение.
– Припоминаете?
– Да, конечно, – рассеянно кивнул я. – И что из
этого?
– Пока ничего. Смотрим дальше.
Теперь на экране было лицо мне незнакомое. Человек сидел
прямо перед камерой, но было понятно, что в съемке участвуют по меньшей мере
двое, потому что чей-то голос задавал ему вопросы.
– Ко мне обратился человек с вопросом, может ли он
опубликовать в газете свой материал. Я ответил, что на рекламное пространство
существуют расценки. Он может купить место и печатать на нем все что пожелает.
Он сказал, что это будет авторская статья, а не реклама.
– И что вы ему сказали?
– Сказал, что если суть написанного в статье не противоречит
концепции издания, то возражений не будет. Он заверил меня, что в статье нет
ничего политического и ничего оскорбляющего властные структуры. Кроме того, в
ней нет ничего, что могло бы послужить поводом для обращения кого бы то ни было
в суд с иском о защите чести и достоинства.
– Вы сами видели статью?
– Нет, этим занимался редактор, ответственный за выпуск.
– Как называлась статья?
– «Прощай лицо, да здравствует грим!»
– Вы знаете человека, который к вам обратился?
– Он был мне незнаком. Но он оставил свою визитку.
– Где она? Вы можете ее показать?
– Вот, пожалуйста.
Теперь весь экран занимала белая визитная карточка, на
которой золотистыми буквами были написаны фамилия и имя. Они ровным счетом
ничего мне не говорили.
Каменская снова нажала кнопку «стоп».
– Вам знакомо это имя?
– Нет. Я никогда его не слышал.
– Хорошо, пойдем дальше.
Теперь на экране был человек, которого я помнил очень
хорошо. Татьяна Томилина. В студии я видел ее уже в гриме, и она тогда
показалась мне довольно привлекательной дамой. Теперь же она выглядела просто
уродиной. Без грима, да еще и свет неправильно поставлен…
– Я просто в отчаянии, – говорила она в камеру дрожащим
голосом. – Журналисты набросились на меня со всех сторон, обвиняя в
бесталанном графоманстве и в загребании бешеных гонораров. Я полностью утратила
уверенность в себе, я не могу дописать книгу, которую начала. Наверное, я
вообще больше никогда не буду браться за книги. Не знаю, как теперь жить…
Хорошо, что есть человек, который старается мне помочь. Он – моя единственная
надежда. Только он пришел на помощь в трудную минуту. Все близкие от меня
отвернулись.
– Кто этот человек? – спросил голос за кадром.
– Как ни странно, журналист. Он пришел ко мне с предложением
подготовить материал, который восстановил бы мою репутацию. Я отказалась,
потому что унизительно оправдываться, если тебя считают бесталанной. Я очень
переживала, и тогда он сказал, что может предложить мне другую жизнь, в которой
все мои проблемы будут решены. И теперь я надеюсь только на него.
Снова остановка пленки.
– Ну как, Александр Юрьевич, вам это ничего не напоминает?
– Ничего, – я пожал плечами. – На меня журналисты
со всех сторон не набрасывались. Так, куснули легонько один раз, гавкнули – и в
будку спрятались.
Я действительно не видел ничего общего между собой и этой
писательницей. Никто не обвинял меня в бесталанности, и творческий запал у меня
не иссяк. А то, что в трудную минуту какой-то журналист протянул ей руку
помощи, как протянул ее мне в трудную минуту Лутов, так ничего удивительного. У
каждого человека случаются трудные периоды, и почти каждому кто-то рано или
поздно приходит на помощь.
– Ну, раз не напоминает, тогда будем смотреть еще, –
сказала Каменская, в очередной раз нажимая кнопку.
Теперь сюжет был более динамичным. На экране появилось еще
одно знакомое лицо. Это был мой сокурсник, я знал, что сейчас он работает в
одной из крупных газет.
