Она молча развесила вещи на плечиках в шкафу и ушла на
кухню. Я углубился в книгу и некоторое время с удовольствием читал, забыв обо
всем, в том числе и о скорой неминуемой смерти.
– Саша.
Я оторвал глаза от книги и обнаружил Вику стоящей рядом с
диваном.
– Я внимательно тебя слушаю, дорогая, – предельно
вежливо произнес я.
– Саша, что с тобой происходит? Тебя как подменили.
– Подменивают младенцев в роддомах, а взрослые мужчины
никому не нужны. Не выдумывай, будь добра.
– Я не выдумываю, я же вижу: с тобой что-то происходит. Ты
стал злым, сухим…
– Ничего подобного. Я точно такой же, каким был раньше. Это
ты изменилась и теперь готова из мухи делать слона. Чего ты завелась? Только
оттого, что мне твоя юбка не понравилась? Так ты себя вини, а не меня. Это ты
сделала такую дурацкую покупку, а не я. Раньше ты никогда не купила бы вещь,
которая тебе не идет, потому и слов таких от меня не слышала. А то, что ты в
свои сорок натянула на себя юбчонку, которую впору носить двадцатилетней
девчонке, говорит только о том, что это ты стала другой. Ты, а не я. И не
сваливай с больной головы на здоровую.
– По-моему, если у кого голова больная, то у тебя. Что за
бес в тебя вселился? Ты плохо себя чувствуешь?
– Я чувствую себя прекрасно. А что касается бесов, то они
живут в каждом из нас. Если ты забыла великого Достоевского, советую
перечитать. И пожалуйста, сделай одолжение, не употребляй алкогольные напитки
днем, это дурной тон.
– Хорошо, – коротко ответила она. – Я могу
рассчитывать на ответное одолжение с твоей стороны?
– Можешь. Я тебя слушаю, дорогая.
– Сходи к психиатру. Говорят, эти болезни передаются по
наследству. Мне кажется, тебе пора позаботиться о состоянии твоих мозгов, с
ними явно не все в порядке.
Она вышла из комнаты, ожесточенно хлопнув дверью. Некоторое
время из кухни доносилось звяканье посуды, потом стали просачиваться аппетитные
запахи жарящегося мяса с луком. Мясо Вика готовила отменно. Я успел прочесть
еще несколько страниц, когда зазвонил телефон. В кухне был параллельный
аппарат, поэтому я не двинулся с дивана. Пусть Вика снимет трубку и поговорит,
это наверняка наш провинциал, интересуется, как добралась и успела ли стереть
прелюбодейское выражение с лица до прихода мужа.
Через некоторое время Вика снова появилась в комнате.
– Только что звонила Света Любарская, – сообщила она
таким тоном, словно я должен был немедленно проникнуться трагизмом происходящего
и начать рвать на себе волосы.
– И что Света сказала? – вяло поинтересовался я, не
отрываясь от книги, хотя отлично понимал, зачем она звонила и что сказала.
– Ты действительно сказал Виталию, что не придешь к ним на
юбилей?
– Действительно сказал. Не вижу в этом повода для
обсуждения.
– Почему? Почему ты сказал, что не придешь?
– Потому что не приду. Впрочем, это не означает, что ты не
можешь пойти. Я говорил только о себе.
– Что происходит, Саша? Любарские – наши друзья вот уже
сколько лет. Вы что, поссорились с Виталием?
– Нет. Просто я не хочу туда идти, вот и все.
– Почему?
– Потому что не хочу. Не хочу слушать идиотские разговоры о
том, что мне неинтересно, не хочу слушать сопливые туристские песни, которые
Виталий, когда выпьет, начнет петь под гитару своим козлиным тенором, не хочу
видеть, как его престарелая жена Света строит глазки всем подряд и при этом
глупо хихикает. Не хо-чу. Тебе понятно?
– Как ты можешь? – возмутилась Вика. – Виталий
очень неплохо поет, тебе же всегда нравилось. И Света совсем не престарелая,
она наша ровесница. Откуда в тебе столько злобы? Это же наши друзья.
– Мне никогда не нравилось, как он поет. Я притворялся и
терпел, именно потому, что, как ты выразилась, они наши друзья. А что касается
Светы, то я очень советую тебе посмотреть на себя в зеркало и вспомнить, в
каком году ты родилась. Пора уже перестать чувствовать себя молодой и думать
так же о своих ровесниках.
– Виталий на тебя обиделся, и Светка расстроилась. Нельзя
так вести себя, Саша, – укоризненно сказала она. – Зачем ты обижаешь
людей? Мало ли какие у всех нас недостатки, но надо быть терпимыми, иначе с ума
сойдешь, замечая за всеми малейшие промахи. Да, Виталий – не Юрий Визбор и не
Сергей Никитин, но он хороший порядочный человек, с которым тебя связывает
очень многое. У них со Светой двадцатилетие со дня свадьбы, и ты своим отказом
их глубоко оскорбил. Немедленно позвони им, скажи, что у тебя изменились
обстоятельства и ты обязательно придешь, а дело, которое у тебя было назначено
на вечер субботы и из-за которого ты отказался к ним пойти, ты перенес на
другое время. Давай, Саша, вставай с дивана и звони.
Подтекст этой пламенной речи я услышал очень хорошо. Ты,
дескать, не должен обращать внимания на то, что я старею и дурнею, потому что я
твоя жена и вместе прожито немало лет, и нельзя перечеркивать все это и обижать
меня только из-за того, что тебе не понравилась юбка, которую я купила. Ну,
Виктория Уланова, ну, актриса! Как будто она вообще способна сейчас на меня
обижаться! Я уже, можно сказать, одной ногой в могиле, из-за моих прогулов на
кладбище мне давно пора строгий выговор объявлять, а она со мной разговаривает
как с живым человеком, с которым собирается жить до старости. Что ж, молодец,
девочка, ты всегда была умненькой и тонкой. Впрочем, это я, кажется, уже
говорил.
– Я не буду никому звонить, – спокойно ответил я,
перелистывая страницу. – И в субботу к Любарским не пойду. Ты можешь пойти
одна.
– Они обидятся, – строго повторила Вика.
– Пусть.
– Что – пусть?
– Пусть обижаются.
– Но ты потеряешь друзей.
– Тоже пусть.
– Тебе не нужны друзья?
– Нужны. Но в принципе. В общем, так сказать. Виталик
Любарский и его дурочка-жена мне не нужны. От них одни хлопоты. Мне надоели его
бесконечные просьбы устроить его машину в сервис и на техосмотр, одолжить денег
или составить протекцию.
– Но ведь и он тебе в чем-то помогает, – возразила она,
не очень, впрочем, уверенно.
– Да? – Я оторвался от книги и с любопытством глянул на
жену. – В чем, интересно? Пример приведи, пожалуйста.
Она взорвалась. Глаза яростно засверкали, губы побелели.
– Как ты можешь! – почти закричала Вика. – Как
тебе не стыдно? Разве друзей оценивают по количеству оказанных ими услуг?
Друзья – это друзья, и никаких расчетов тут не может быть. Немедленно иди к
телефону и звони. А завтра утром поедем с тобой покупать подарок.
– Подарок ты сможешь купить и без меня, – я снова
уткнулся в книгу. – На юбилей к ним я не пойду. И все. Закончим на этом.
