Мервин узнал об этом в тот вечер, когда они танцевали в «Неугомонном сыре» и он задал ей вопрос напрямик, называя все вещи своими именами:
— Скажи, Клариса, почему ты даешь человеку от ворот поворот? Хоть убей, не вижу, почему ты не соглашаешься выйти замуж за человека? Ведь я же предлагал тебе это уж не знаю сколько раз. По-моему, ты играешь любовью хорошего человека и смеешься над ней.
И он обратил на нее взгляд, отчасти молящий, а отчасти намекающий на твердость сильного мужчины. Кларисса Моллеби засмеялась эдаким веселым звонким смехом и ответила:
— Ну, если хочешь знать правду, ты же такой осел!
Мервин ничего не понял.
— Осел? То есть как осел? Ты имеешь в виду — неумный осел?
— Я имею в виду, — ответила девушка, — балбес. Олух. Болван. Недоумок, и притом пустоголовый. На днях дома за обедом была упомянута твоя фамилия, и мама сказала, что ты — безмозглый ни на что не годный недотепа, абсолютно лишенный намека на характер или целеустремленность.
— А? — сказал Мервин. — Значит, она так? Так, значит?
— Да, так. И хотя я редко схожусь во мнении с мамой, в данном случае я считаю, что она, против обыкновения, попала в яблочко, выжала силомер до звонка и имеет право получить приз — по выбору сигару или кокосовый орех. На мой взгляд, она произнесла то, что называют mot juste.
[25]
— Да неужели? — сказал Мервин, оскорбившись. — Ну так разреши и мне сказать кое-что. Если уж речь пошла о мозгах твоей матери, по моему мнению, лучше скромно отступить в тень, а не пытаться выставлять себя специалисткой. Очень подозреваю, что именно она на днях спрашивала носильщика на вокзале Чаринг-Кросс, как ей добраться до вокзала Чаринг-Кросс. А во-вторых, — сказал Мервин, — я тебе докажу, есть у меня характер и целеустремленность или нет. Отправь меня странствовать в поисках чего-нибудь, будто рыцаря в старину, и увидишь, как быстро я доставлю заказ согласно поставленным требованиям.
— Какие там еще странствования?
— Ну, повели мне сделать что-нибудь для тебя, или раздобыть что-нибудь для тебя, или поставить кому-нибудь фонарь за тебя. Ну, ты же сама знаешь, как это бывало.
Клариса задумалась, а потом сказала:
— Всю жизнь я мечтала зимой поесть клубники. Доставь мне корзиночку клубники до конца месяца, и мы рассмотрим этот твой брачный проект и дадим ему серьезную оценку.
— Клубники? — сказал Мервин.
— Клубники.
Мервин сглотнул:
— Клубники?
— Клубники.
— Но послушай, черт подери, КЛУБНИКИ?!
— Клубники, — подтвердила Клариса.
И вот тут, читая между строк, Мервин уловил, что хочет она клубники. А вот как достать клубнику в декабре, этого он представить себе не мог.
— Я мог бы доставить тебе апельсины.
— Клубнику.
— Или орехи. Ты не предпочтешь отборные орехи?
— Клубнику, — твердо сказала девица. — И тебе еще здорово повезло, мальчик мой, что тебе не придется искать Святой Грааль или чего-нибудь в том же духе, а то отправиться сорвать для меня веточку эдельвейса с какой-нибудь вершины в Альпах. Учти, я не говорю ни «да», ни «нет», но одно скажу: если ты принесешь мне корзиночку клубники, уложившись в указанный срок, я поверю, что ты набит не только опилками, чему ни один сторонний наблюдатель не поверит, и я извлеку твое дело из архива и подробно его рассмотрю в свете новых данных. Если же ягоды не будут доставлены, я признаю правоту мамы, а тебе с той минуты придется впредь обходиться без моего общества.
Тут она умолкла, чтобы перевести дух, и Мервин после длительной паузы собрался с силами и издал мужественный смех. Немного сиплый, если не просто блеющий, но он его издал.
— Заметано, — сказал он. — Заметано. Если ты именно этого хочешь, то, короче говоря, заметано.
Мервин, сын моего кузена, провел беспокойную ночь, не просто ворочаясь с боку на бок, но делая это в известной степени лихорадочно. Если бы эта девица была хоть чуточку менее обворожительной, говорил он себе, она живо получила бы от него телеграмму с предложением катиться на все четыре стороны. Но поскольку обворожительной она была до предела, ему оставалось только поднатужиться и взяться за выполнение программы согласно предписанию. И пока он попивал свой утренний чай, его более или менее осенило.
Ход его рассуждений был примерно таков. Мудрец, оказавшись перед дилеммой, советуется со специалистом. Если, например, он столкнется с заковыристым юридическим казусом, он тотчас отправится на поиски ученого законоведа, вытащит свои восемь фунтов шесть шиллингов и изложит ему суть проблемы. А если, решая кроссворд, он встанет в тупик, отыскивая слово из трех букв — первая «э», третья «у», — которое означает «крупную австралийскую птицу», то передаст это дело в опытные руки редактора «Британской энциклопедии».
И по аналогии, столкнувшись с вопросом, как собрать клубнику в декабре, следовало отыскать того из его знакомых, кто прославился особенно дорогостоящими вечеринками.
А это, пришел Мервин к бесповоротному выводу, бесспорно, Уффи Проссер. Покопавшись в памяти, он без всякого труда вспомнил десяток-другой случаев, когда ему навстречу попадались хористки, взиравшие на мир ошалелыми глазами, а когда он спрашивал, что с ними, они объясняли, что просто еще раз мысленно переживают экзотические наслаждения вечеринки, которую накануне устроил Уффи Проссер. Уж если кто-нибудь знает, как раздобыть клубнику в декабре, то, конечно же, Уффи.
А потому он отправился к вышеуказанному и нашел его в постели. Уффи постанывал, вперив взгляд в потолок.
— Наше вам, — сказал Мервин. — Что-то у тебя зеленоватый вид, старый ты покойник.
— Я и чувствую себя зеленовато, — ответил Уффи. — И мне хотелось бы, чтобы ты без абсолютной необходимости не врывался сюда до рассвета, вот как сейчас. Часам к десяти вечера, если очень поберегусь и тихонечко полежу, я, полагаю, вновь войду в форму, достаточную для того, чтобы без содрогания смотреть на кошмарные рожи. А сейчас от одного вида твоей мерзейшей физии меня бросает в неописуемую дрожь.
— Ты вчера устроил вечеринку?
— Угу.
— А случайно, клубники у тебя не подавали?
Уффи затрясся и закрыл глаза. Казалось, он борется с каким-то могучим чувством. Затем перестал трястись.
— Не упоминай при мне эту гадость, — сказал он. — Я больше ни разу в жизни не взгляну на клубничину. А также на омара, икру, гусиный паштет, креветки под майонезом, а также на то, что хоть отдаленно напоминает коктейли «Бронкс», «Прицеп», «Дыхание ящерицы» и «На Западном фронте без перемен», как, впрочем, и любые марки шампанского, виски, коньяка, шартреза, бенедиктина или кюрасо.
Мервин сочувственно кивнул.
