Книга Семейный круг, страница 16. Автор книги Андре Моруа

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Семейный круг»

Cтраница 16

— Не говорите; напишите.

Он написал:

«Чего же вам стыдиться? Ваша мать и вы — существа совершенно самостоятельные. Кроме того, она не преступница».

Дениза взяла бумажку, вздохнула и протянула руку за карандашом.

«Вы не правы… Она почти преступница… Она разбила жизнь моего отца, мою и моих сестер… С самого детства она причиняет мне нестерпимые страдания».

Он читал, склонившись над ее плечом.

— Ваша жизнь еще только начинается, — сказал он.

Девушка добавила, все так же на листке:

«Она уже кончена».

Стоя перед ней на коленях, он снова ее обнял и прижал к себе в скорбном порыве; она опять что-то буркнула, потом улыбнулась. Она удивилась, поняв, что это не доставляет ей никакого удовольствия, что она смотрит на него как бы со стороны и впервые чувствует свое над ним превосходство.

«Я ему нужна, — мелькнуло у нее. — А он мне — нет».

Всходила луна. Ночь обещала быть восхитительной. Дениза ощупью отыскала в траве карандаш и, уже в сумраке, написала крупными буквами:

«Я, кажется, полюблю вас».

Чтобы прочесть эти слова, ему пришлось встать и держать листок так, чтобы на него падал лунный свет.

После этого они стали вместе выходить почти каждый вечер. Он попробовал вести себя смелее, но Дениза была целомудренна, и он щадил ее. Теперь она рассказала ему о своем детстве; он и не представлял себе, что в реальной жизни могут существовать такие странные чувства. Он был испуган и заворожен.

XVI

Жак сдал второй экзамен на бакалавра в июле 1914 года; его отец требовал, чтобы он поступил на юридический факультет, в то время как Жаку хотелось заниматься медициной. Он сказал Денизе, что так как изучение права не требует особой усидчивости, он будет заниматься сразу на двух факультетах. В последние дни июля, в Пон-де-Лэре, они виделись очень часто. Они считали себя женихом и невестой и перешли на «ты». Госпожу Эрпен эта дружба тревожила.

— Какие у тебя виды на этого молодого человека? Ты же знаешь, что Пельто ни за что не позволят ему на тебе жениться.

— А я и не собираюсь выходить замуж.

— Ты рассуждаешь как ребенок; все девушки выходят замуж.

Госпожа Эрпен попыталась вовлечь в эти разговоры мужа, но он не выносил споров.

— А почему это тебя беспокоит? — говорил он.

Она пожала плечами. Всю жизнь он отрицал наличие каких-либо серьезных вопросов, чтобы уклониться от их решения.

Числа с двадцать пятого июля в Пон-де-Лэре стали поговаривать о возможной войне. Поговаривали, сами в нее не веря: Однажды Антуан Кенэ, состоявший офицером запаса, вошел в контору, где господин Эрпен распечатывал синие пакеты, и показал только что купленную им пару походных сапог.

— Мое военное снаряжение, — сказал он. — Надо их смазать.

— Перестань, — ответил господин Ашиль, — этим не шутят.

Смертоносная машина пришла в движение с ласковой неумолимостью. Подобно тому как карды безостановочно и не спеша несут хлопья шерсти к валикам с жесткими шипами, которые подхватывают, потом разрывают их, — так мужество и страх влекли к войне этот мирный городок и производили несложную сортировку смерти. В один день исчезли все молодые мужчины. Женщины с заплаканными глазами одни вернулись в притихшие дома. Потом мужчины постарше появились одетыми в военную форму. Господин Бельджати, кондитер, как имеющий чин сержанта, стал начальником отряда в восемь человек, на который была возложена охрана вокзала. Доктор Герен внезапно преобразился в майора медицинской службы, затянутого в мундир с бархатным воротничком и тремя галунами. Он уезжал на восьмой день мобилизации. Луи Эрпен, прапорщик территориальной армии, явился на медицинский осмотр, но пришел оттуда мрачный и сконфуженный. Выслушав его, военный врач сказал:

— Ну нет, друг мой. Оставайтесь дома и займитесь сердцем. В нестроевые!

По просьбе госпожи Эрпен доктор Герен повидался со своим военным коллегой, а вернувшись от него, сказал, что речь идет о серьезной болезни сердца. Госпожа Эрпен проявила большое участие.

— Дорогой мой Луи, — говорила она, — тебе надо бы показаться врачам, полечиться.

Он возразил «У кого?» — таким тоном, что она не решилась настаивать.

Поначалу в Пон-де-Лэре подумали, что придется остановить фабрики. Но вскоре север оказался захваченным немцами и заказы отхлынули к Трем Городам. Станки вырабатывали километры красного и синего сукна. Позже, когда для армии ввели небесно-голубой цвет, уличные ручейки, бежавшие к реке, окрасились в бледно-лазурные тона.

Дениза не вернулась в лицей к началу учебного года. Дедушка ее заболел. Отец, лишившись большинства своих служащих, попросил Денизу помогать ему. Она согласилась, она была рада быть ему полезной и уже не хотела больше жить в Руане, раз Жак уехал в Париж, он должен был поступить в армию, как только ему исполнится восемнадцать лет. Она научилась разбираться в сортах шерсти — в австралийских, коротких и мягких, во французских, длинных и жестких, и в тех, что шли из Марокко. А главное — она заново узнала отца.

И то, что она узнала, оказалось для нее полной неожиданностью. Она представляла себе его жизнь вне дома как нечто механическое и крайне простое. Она никогда не задумывалась над тем, что он делает весь день. Работая вместе с ним, она заметила, что, едва закончив деловую переписку, он открывает шкафчик, стоящий под окном, и вынимает из него книгу. Когда он в первый раз обнаружил перед Денизой этот тайник, он улыбнулся ей, словно сообщнице. Он стал показывать свою потайную библиотеку: Тэн, Ренан, Гюго, романы Бурже, книги по спиритизму. Пока она пробегала взглядом по корешкам, он наблюдал за ее впечатлениями. Когда она дошла до оккультных сочинений, он робко заметил:

— Как знать? Быть может, тут есть и доля истины?

Впоследствии они несколько раз беседовали, и он старался объяснить ей свое миропонимание. Она нашла, что отец милый и простодушный человек, очень благожелательный к людям, но что жизнь он знает куда меньше, чем Жак или Бертран. Любопытно, что, желая понравиться строптивой девушке, он старался вновь стать прямолинейным, каким был в юности. Она сделала и другое открытие, которое удивило ее еще больше. Однажды вечером она забыла в конторе непромокаемое пальто; вернувшись за ним, она увидела в объятиях отца мадемуазель Прота — тощую длинноносую машинистку. Дениза с отвращением затворила дверь. Какая гадость этот мир, где на каждом шагу видишь один только разврат! Потом она стала корить себя за нелепую щепетильность и даже почувствовала какое-то странное удовлетворение при мысли, что и ее матери тоже изменяют. А у машинистки красивые глаза. Быть может, она умница? Дениза упрекнула себя в том, что никогда не пыталась завязать с ней человеческие отношения. Встретившись с дочерью после этого случая, он долго не решался заговорить, потом сказал, оправдываясь:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация