– Еще? Кто тебе сказал, что будет еще?
– Я говорю. Ты – талант и не ограничишься двумя фантазиями.
– Талант, пожалуй, тут ни при чем. Да и времени не хватает на это, – произнесла Элизабет нерешительно. – К тому же у меня в субботу свидание.
– Ты шутишь? – взвизгнула Лайла. – Кто он? Тот тип с клеткой для цыплят?
– Это была не клетка, а маленький вольер для ирландского сеттера. А типа зовут Тэд Рэндольф. Но свидание у меня не с ним. – Она не стала рассказывать сестре о прошлой субботе и Осеннем фестивале, поскольку та тотчас же сделала бы неправильный вывод. Сказала бы, что Тэд пошел не ради детей, а ради нее. – Адам Кэйвано пригласил меня на ужин.
– Неужели? Ну, дорогая сестричка, это может послужить великолепным сюжетом для следующей истории. Запомни все, до мельчайших подробностей.
– Лайла, это всего лишь ужин.
– Который, если ты правильно себя поведешь, может затянуться до завтрака, а то и до обеда. – Элизабет не удержалась от возгласа возмущения, но Лайла, как ни в чем не бывало, продолжала: – Хватит быть паинькой. Пора реализовать свои фантазии. Развлекайся, но только не влюбляйся в Кэйвано.
Лайла отвалила вскоре после того, как заручилась обещанием сестры подумать о своей дальнейшей писательской деятельности. Элизабет, к своему удивлению, обнаружила, что задержалась на целых пять минут, закрыла магазин и поспешила домой, чтобы не огорчать миссис Альдер.
Из-за дождя на дорогах творилось что-то невообразимое. С большим трудом она добралась до дома. Но не успела выйти из машины, как Миган и Мэтт бросились к ней.
– Мама, с Тэдом случилось что-то ужасное! – с театральными интонациями в голосе воскликнула Миган.
Отстранив детей, Элизабет вышла из машины и захлопнула дверцу.
– Что значит «ужасное»? До свидания, миссис Альдер, – бросила она вслед уходившей няне. – Да что же все-таки с ним случилось? – Она снова повернулась к детям, похожим сейчас на плакальщиков, и не сдержала улыбки.
– Мы думаем, он умер, или еще что-нибудь. Мэтт проговорил это с таким мрачным видом, что мать нарочно закашлялась, стараясь подавить приступ смеха,
– Но почему?
– Потому что его машина на месте, а он не отвечает, когда мы стучимся.
– Может быть, он уехал на мотоцикле?
– Мотоцикл в гараже.
– Ну, может, просто не хочет ни с кем общаться.
Или, что более вероятно, уже с кем-нибудь общается, подумала Элизабет. Она не виделась с ним с тех пор, как он в понедельник покинул «Фантазию», унося в пластиковом пакете подарок для своей возлюбленной.
Миган замотала головой.
– На кухонном столе стоят тарелки с едой. А он говорил, и не раз, что не терпит беспорядка.
– Видимо, у него сегодня просто нет настроения убираться.
– А может, он все-таки умер. А мы, вместо того чтобы посмотреть, стоим тут и рассуждаем.
Откуда у Мэтта такие мрачные мысли? Весь в меня, подумала Элизабет.
– Надо посмотреть, мам. Пошли!
Дети схватили ее с двух сторон за руки и потащили через двор.
– Уверена, ничего страшного не случилось, – попыталась она успокоить детей, – скоро вы убедитесь в этом. – Но дети были не на шутку встревожены. Надо развеять их сомнения, иначе этому не будет конца. – Ну ладно, пошли, – согласилась она после долгих уговоров и просьб.
У входа на веранду Элизабет снова заколебалась, но при одном лишь взгляде на детей набралась духу и постучала. Никто не ответил. Из дома не доносилось ни единого звука. Элизабет опять постучала.
– Видишь, мам, он не отвечает.
– Он умер.
– Не умер, – возразила Элизабет еще больше помрачневшему Мэтту. – Поверьте, все в порядке. – Заслонив лицо руками от света, Элизабет заглянула в дом сквозь решетку. Дети сказали правду. Стол был завален грязными тарелками и остатками еды.
– Дверь не заперта. Зайди посмотри.
– Миган, я не могу просто так зайти в дом к мужчине!
– Почему?
Вопрос прозвучал так невинно и так серьезно, что Элизабет не сразу ответила:
– Это невежливо, вот почему. – Что еще могла она сказать? Не объяснять же детям, что мистеру Рэндольфу, скорее всего, не хочется, чтобы его беспокоили, если он резвится с подружкой в постели или отсыпается после пьянки, или… На ум пришло еще несколько вариантов. Элизабет невольно встревожилась. Что же с ним там приключилось?
– А что, если Тэд заболел и ему надо помочь?
– Он может умереть, и ты будешь виновата, мам.
– Ну хорошо! – воскликнула женщина. Весь ее вид говорил о том, как трудно решиться на такой грех, войти в дом к мужчине, и дети видели ее колебания. Наконец она все же толкнула решетчатую дверь, затем – деревянную и обнаружила, что обе двери не заперты. Она осторожно шагнула внутрь, дети следовали за ней по пятам. – Нет, оставайтесь здесь. – Ей не хотелось, чтобы дети увидели свое божество в непристойной позе или просто в обществе представительницы противоположного пола.
– Мы тоже пойдем.
– Нет, я войду одна, посмотрю, не случилось ли чего-нибудь плохого, и сразу вернусь назад.
Опасаясь, что дети не послушаются, Элизабет закрыла за собой решетчатую дверь на задвижку и на цыпочках пошла через веранду. Прежде чем войти в кухню, она окликнула Тэда, и голос ее прозвучал неестественно громко, отдаваясь эхом в пустом доме. Возможно, он сейчас в городе с кем-нибудь из друзей, а она бесцеремонно вторглась в его владения! Как потом объяснить ему свой поступок?
Но почему тогда весь стол и вся раковина завалены грязной посудой? Без всякой причины Тэд не оставил бы кухню в таком беспорядке.
Не зная расположения комнат в доме, Элизабет осторожно направилась к центральной двери и снова окликнула Тэда по имени. Гостиная, в которой Элизабет очутилась, была обставлена с большим вкусом. Ничего сногсшибательного, современный стиль и во всем чувство меры. На журнальном столике аккуратной стопкой лежали «Ньюсуик», «Тайм», «Эсквайр». И ни одного журнала с голыми девушками.
– Вероятно, он держит их в спальне, – прошептала она.
Сумерки быстро сгущались, и в доме стало темнеть. Начавшийся было дождик, когда она возвращалась с работы, превратился в настоящий ливень и по окнам забарабанили крупные капли. Несмотря на темень, Элизабет не стала включать свет. И комнаты выглядели достаточно мрачно. Ее била нервная дрожь.
– Мистер Рэндольф? Тэд?
Снова никто не ответил. Элизабет облегченно вздохнула и направилась к кухне.
Но не успела сделать и нескольких шагов, как услышала слабый стон. Она замерла, прислушиваясь, не померещилось ли? Стон повторился. На сей раз немного громче.
