— Сказал он, что делает в Сент-Эллене?
— Нет. Вообще говорил он не много. Они с Самсоном в тот же вечер напились.
Прежде Скотти любил Энди, как и все они его любили, но ясно было, что теперь он Энди не любит. Рой задумался — почему бы. И снова спросил себя: как же он сам относится к Энди. Он знал Энди таким, каким он был двенадцать лет назад, и такого человека он не мог не любить. Но сейчас к его чувствам примешивалась неприязнь. Он все острее чувствовал, что Энди не должен был возвращаться в Сент-Эллен. Рой был еще слишком слаб и не мог определить свое истинное отношение к Эндрюсу, но одно было для него ясно: он не потерпит, чтобы его в чем-нибудь обвинили. Пусть Энди сердится, пусть применит силу — это его дело, но любая его попытка очернить Джинни и самого Роя вызовет только отпор, это он знал твердо.
— Знаешь, — задумчиво говорил Скотти. — Энди чем-то похож на Мэррея. Хоть он и служил в армии, но, глядя на него, сразу признаешь в нем бродягу. Ему на всех и на все наплевать. Этакий жирный, равнодушный ко всему сержант, и к тому же бродяга.
— Ну и оставался бы в армии! — сказал Рой, находя минутное облегчение в своей вспышке, но еще более убежденный в том, что Энди ищет с ним ссоры.
Этого Рой уже не боялся, но, мысленно разделавшись с Энди, он обнаружил, что есть у него и другие, более страшные сомнения. В заповеднике Рой ни разу не сомневался в Джин потому, что никак не мог вообразить себе какие-либо отношения между ней и Эндрюсом. Когда он представлял ее себе, образ ее связывался для пего только с ним самим. Эту иллюзию он принес с собой из заповедника. Теперь, однако, все изменилось. Так близко от дома и вплотную к реальности он начал задумываться о самой Джин, и это принесло ему новые муки, новые вопросы: как она приняла возвращение Энди, так ли она довольна этим, как была бы довольна двенадцать лет назад? За все эти двенадцать лет она ни разу не сказала худого слова об Энди, ни разу не осудила его за исчезновение и, что важнее, никогда не была поставлена перед необходимостью выбирать между ними. Так что же она чувствует сейчас? Мог ли Энди так просто войти в дверь ее кухни и заменить собой сезонного, полупризрачного гостя — его, Роя? Рою не хотелось в это верить, но он знал, что не исключена и эта возможность. Энди вернулся, вот, возможно, и все, что теперь значит для него Джинни.
— А о Сэме он что-нибудь говорил? — спросил Рой, возлагая последнюю надежду на брата. Если Сэм держится крепко, может быть, все остальное не имеет значения, потому что Рой решил, что не пропадет, если уцелеет брат и его дом. Только бы Сэм был еще тут.
— Из слов Энди я понял, что Сэм еще на ферме, — сказал Скотти.
— А как давно это было?
— Уже с месяц.
— За месяц многое может случиться, — уныло сказал Рой.
— Когда ты думаешь сходить в город? — спросил Скотти.
Рою и самому хотелось задать себе этот вопрос.
— Мне кажется, я лучше подожду и разберусь во всем, — сказал он. — Надо нарастить немножко мяса и рассортировать мои шкурки, чтобы легче было с ними разделаться. — Теперь, когда Джинни была недостижима, он уже думал о том, как ему самому сбывать свои незаконные меха. — Должно быть, соберусь через неделю-другую, если только не появится тем временем друг-инспектор.
— А он знал, за кем гонится?
Рой пожал плечами.
— Скоро все выяснится. — Он сел за стол, не переставая ощущать неутолимый голод. — Если инспектор подозревает, что гнался за мной, ему надо еще это доказать. Я больше никуда не побегу.
Инспектор не показывался, но Рой сидел в своей хижине на озере Т еще долго после того, как силы его восстановились и все меха были рассортированы. Хижина стала единственной твердой опорой его жизни. Казалось невозможным покинуть ее ради коварных сюрпризов Сент-Эллена, ради клубка затруднений, в который впутаны были и инспектор, и Сэм, и Джин Эндрюс. Целую неделю он со дня на день собирался сходить в Сент-Эллен, но каждый раз вид хижины и озера останавливал его. Он был уверен, что так или иначе, но это его последние дни в последней хижине Муск-о-ги, и это казалось ему разумным доводом, чтобы не спешить. Он больше не гадал, что ожидает его в Сент-Эллене. На уме у него были только хижина и участок, словно в них был ключ ко всем решениям. Если у инспектора есть хоть тень каких-нибудь улик против него, тогда участок будет у него отобран. Но если инспектор и не отнимет его, все равно этим угодьям пришел конец, а с ними конец и ему; как пришел конец и Скотти, и Самсону, и Индейцу Бобу. Он знал это, и знал уже давно, но одно дело знать, другое — смотреть в лицо надвинувшейся беде. Если в Сент-Эллене ожидало его решение этого вопроса, то там ожидало его много других решений, поэтому, устав от ожидания, он наконец, взвалил на плечи свой тюк и в последний раз пустился в путь по озеру Т, пока еще оттепель не сделала лед ненадежным.
17
Когда он по обыкновению осторожно обогнул дальние фермы, Сент-Эллен встретил его полной темнотой: ни огонька ему навстречу, и с большой гранитной скалы он мог только представить себе уснувший городок. Нигде ни души и ниоткуда ни звука. Хотя Рой и очень тщательно продумал свое ночное возвращение, оно его не радовало. Даже инспектор — и тот одолел его, принудив красться как вора, и груз за его плечами едва ли стоил того унижения, каким за него было заплачено.
Подходя к ферме, он был уверен, что найдет там Сэма. Все было знакомо даже во мраке. Амбар, коптильня, странные силуэты заброшенных конных грабель и плугов, самая слякоть уже подтаявшего снега — все было по-прежнему, и прежним должен был остаться хозяин. Сэм должен быть здесь, и Рой без колебания переступил кухонный порог и тихо поднялся в свою комнату.
Он нащупал на комоде лампу, там, где ей и следовало быть, и вздохнул с облегчением. Потом чиркнул спичкой, поднес ее к фитилю и, подняв лампу, осмотрелся. На мгновение свет ослепил его, но затем то, что он увидел, ошеломило его словно обухом по голове. На его постели спали дети, а кроме того, в комнате было еще две кровати и в них другие дети, почти подростки. Какой-то мальчик в испуге выскочил из-под одеяла, и Рой, еще надеявшийся увидеть знакомое лицо, был и в этом разочарован.
— Не кричи, — сказал Рой мальчугану. — Я не знал, что вы здесь. Я не знал, что Сэм уехал. Только не кричи!
Мальчик не закричал, но один из малышей громко вскрикнул, и Рой не знал, что ему делать. Когда малыш вскрикнул еще раз. Рой поставил лампу на место, задул свет и вышел. В темноте он кубарем скатился вниз по лестнице и едва не потерял своего мешка, застряв в кухонной двери, а за его спиной уже поднялись в доме крик и суматоха. Он шел, пока не очутился на сорок четвертой расчистке, рукой подать от старого дома Мак-Нэйров, где жила Джин Эндрюс. Тут он остановился. Его тянуло только в два места, и он не решался на выбор, не зная, куда ему пойти, и еще в полной мере не понимая постигшей его беды.
Потом в сознании его остался только Джек Бэртон.
