Книга Маленькие радости Элоизы, страница 21. Автор книги Кристиана Барош

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Маленькие радости Элоизы»

Cтраница 21

Сегодня вечером она ляжет пораньше, она нырнет в сон и пустится на поиски голубых камешков, которые вот уже целый год усеивают ее дорогу. Она ни на кого не держит зла. В конце концов, как знать, лучше у нее получится или хуже? Элоиза проглотила слезы — к чему они, слезы? Толку-то от них…

Они возвращаются. Дедуля идет в свою мастерскую — обдумывать озарение, каких он от себя уже и не ожидал; Элоиза склоняется над уроками — быстрей, быстрей, лишь бы не думать ни о чем, кроме этих треклятых поездов, которые ходят только по страницам учебника математики и отправляются из пункта А в пункт В с единственной целью — мешать ей жить.


А Дедуля места себе не находил. Надо было выбросить эти фотографии. Воспоминания отравляют вкус сегодняшней жизни, они весят тонны.

Если бы он, когда вернулся из Малайзии, не женился на Камилле, в сердце своем нося образ маленькой туземки, которую так любил, может быть, он был бы более… Стоп. А Камилла? Разве он когда-нибудь интересовался: вдруг она тоже в сердце своем… Нашел время задавать себе идиотские вопросы!

Назавтра он собрал кучу сухих листьев, добавил хворосту, разжег костерок, взял в руки альбомы…

— Нет, дедушка, нет.

Позади него стояла Элоиза и внимательно смотрела, что он делает. Потом она подняла голову, взглянула ему прямо в глаза и положила ладонь (крепкая уже рука у девчонки!) на руку Дедули. Как редко она называет его иначе, да почти никогда не называет!

— Не надо. У меня будут дети, может быть, они не успеют с тобой познакомиться, и я буду счастлива показать им, какой ты красивый был верхом на лошади. «И как я похожа на Полину. Но этого я ему не скажу», — подумала она. Прошлое, оно — как кайенский перец в гаспаччо, все дело в количестве.

Дедуля убрал альбомы обратно в сундучок. Элоиза же кинулась к своему ящику со старыми игрушками: надо найти… найти что-то, что слишком давит на душу, что уже устарело, надо бросить это в огонь. Не зря же гореть костерку. «У меня тоже есть прошлое, которое меня жжет… Вот! Кукла кузины Терезы, вот! Папа на нее тогда наступил: бедняжка, какая же она косорылая!» Элоизе пришлось ее сохранить, и из-за того, что подарок, но главное — потому что уродина. Стоило попытать счастья? Нет, кукла не похорошела со временем…

Элоиза тихонько посмеивалась: «Иди, девочка, гори, ты свою роль сыграла!»

Дедуля и Элоиза, стоя бок о бок, смотрели, как обугливается тряпичное тельце.

— Когда я умру, знаешь, я хочу, чтобы меня сожгли, Дедуля…

— Вот те на! Почему это?

Малышка немного подумала:

— Не люблю червей, не хочу их кормить — разводить вонь. А огонь, он красивый, все любят на него смотреть, не так, что ли? Он такой красивый, огонь.

Она вернулась к тетрадкам: завтра понедельник, сочинение по латыни. Мадемуазель Леконт такая милая, не хочется ее огорчать. Тоже верующая, но совсем не такая, как Камилла. Элоизе кажется, что мадемуазель Леконт ничего не просит у Бога, даже не просит: «Спаси и сохрани!» Элоиза вздыхает: до чего все остальные на этом помешаны, до чего же им хочется обеспечить себе благополучие на том свете!..

— В конце концов, — размышляет Дедуля, — мне ведь тоже не нравится, что там, под землей, полно червей. Но Камилла ни за что не допустит, чтобы меня кремировали.

Он усмехается: Камилла уверена, что ему-то все равно гореть так или иначе, зато ей прямой путь в райские сады… При этой мысли у него вдруг появляется желание лучше понять ее, и он выводит из гаража старую колымагу — ту, что на бок укладывается на всяком повороте, встречает Камиллу на вокзале и целует в щечку на перроне.

— Какая муха тебя укусила? — орет старуха, но тут же снижает тон: люди смотрят! — Это мило с твоей стороны, Поль, никак не ожидала.

Конечно, делая обход распродаж с Терезой, Камилла не смогла купить ничего хорошего, но все-таки ценой суровой борьбы сумела урвать за бесценок какое-то барахло, которым теперь набьет и без того переполненные шкафы.

— После нашей смерти, — говорит Камилла, — все достанется Элоизе.

Точно. Эти бесполезные тряпки, ни черта не впитывающие, простыни, такие жесткие, что придется трем, а то и четырем поколениям обминать их задницами, чтобы хоть немного смягчить… Ладно, это все будет потом, а пока два старика возвращались в Параис — неторопливо так возвращались, и только один, ну, максимум, два взгляда были брошены прохожими в их сторону. Камилла ужасно гордилась тем, что все видели, как муж приехал за ней на вокзал, и эта крошка счастья в глазах других выглядела настоящим счастьем, пусть даже Камилла и не сияла, как новобрачная.

А малышка тем временем приготовила томатный супчик с сухариками. И они ели его холодным, сидя под липами, и спускался вечер — на этот раз совершенно мирный…

Вот так протекала жизнь. Время никогда не останавливается, даже тогда, когда хочется, чтобы оно остановилось хотя бы на несколько мгновений. «Ну и пусть, — думает Элоиза, — прошлое, оно жалит не хуже осы». Но вслух не сказала ничего, особенно — насчет осы, это запретная тема в семье: зачем затевать никчемушные споры.

11
Элоиза и зеленый рай

Элоизе уже четырнадцать. У нее совсем теперь другие бедра, а волосы такие густые и их столько, что они оттягивают голову назад. Подружки с крысиными хвостиками кисло цедят: «Интересно, чего она так воображает?..»

А на самом деле Элоиза вовсе не воображает, ей самой ее шевелюра кажется чересчур тяжелой, и она смотрится в зеркало без улыбки, потому что ее рот слишком напоминает рот бабули Камиллы, чтобы ей понравиться. И главное: сколько бы ни делала гимнастику для лица — ничего не помогает, даже если вытягиваешь сто раз губы в куриную гузку, чтобы они стали потолще, помясистее. Никакого результата. «Нет так нет, значит, и не надо, — смеется в конце концов Элоиза, — полюбите нас черненькими». Никуда они не денутся, все равно придется оценить ее такой, какая есть.

Они — это те в семье, кто знает Камиллу как облупленную и узнает под любым соусом. Ее брат Андре, например: он никогда не питал иллюзий насчет сестрицы. «Мой бе-едненький Поль, — обычное его обращение к зятю, — можно подумать, у тебя помутнение в глазах было в день, когда ты решил на ней жениться!» Или другой вариант: «Почему ты не сломал ногу накануне свадьбы, бе-едненький мой Поль?» Это — Дедуле.

А тетя Клементина, жена двоюродного дедушки Андре, задается тем же вопросом, правда, уже в свой собственный адрес: почему она не сломала ногу накануне своей свадьбы? Как правило, это бывает в дни, когда ее муж, перепив, впадает в гнев и выкидывает ее в окошко. Конечно, живут они на первом этаже, но разве ж это смягчающее обстоятельство?

Их дочка Альбертина — крестница Камиллы (ей тридцать лет с гаком) — все еще интересуется, зачем вообще нужны крестные. Ее собственная ни разу ничего не подарила ей, кроме изношенной одежды, которую сама уже надеть не могла, до того та была ветхая.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация