В свою защиту Чейз напоминал себе, что Таня умерла, а он жив. Поскольку она так самозабвенно любила его, вряд ли она захотела бы, чтобы он отказался от радостей жизни.
Радостью его жизни стала Марси.
Она была смешной, забавной, воспитанной, интересной, всегда придумывала новые места, куда пойти, или новые занятия. Они даже ездили вместе на родео в соседний городок. Чейза удивило, какое удовольствие получила там Марси, хотя во время скачек на быках положила руку ему на бедро и сказала, что рада, что он здесь зритель, а не участник.
— Было бы очень плачевно, если бы ты изуродовал свое прекрасное тело.
От столь простого комплимента Чейз ощутил радость. Марси всегда говорила ему подобные вещи, которые удивляли его и приносили облегчение. Иногда она была милой, игривой, а иногда вдруг распущенной.
Марси стала полноправным членом семьи Тайлер. Супругов теперь считали примерной парой. Теперь говорили не просто «Чейз», а «Чейз и Марси». Сейдж начала названивать из Остина, прося у Марси различные советы. Та подарила Девон душ для ребенка. Она ходила с Лори по магазинам и даже помогла ей выбрать платье. Лаки признался, как был не прав насчет женитьбы брата.
— Я рад, что ты не послушал меня, Чейз, — сказал он недавно. — Ты сделал правильный выбор. Марси — настоящая драгоценность. Умная, симпатичная, честолюбивая, сексуальная.
Последнее слово прозвучало с немного вопросительной интонацией.
— Сексуальная, — Чейз попытался сдержать улыбку и не смог. Его брат громко расхохотался.
— Сексуальная, да?
— Сексуальная.
— Я так и думал. Эти рыжие… — Лаки задумчиво покачал головой. — В них что-то есть, правда? Как будто их изнутри пожирает огонь.
Чейз был готов согласиться, но обсуждение внутреннего огня Марси смущало его по многим причинам. Он ткнул брата в живот.
— Ты, извращенец, поговори в таком тоне о своей беременной жене.
Чейз немного морщился, когда речь лишь заходила о ребенке Лаки. Он даже мог теперь спокойно говорить об этом, ощущая только слабый отзвук своих былых страданий.
— Бедная Девон. Ты все еще забираешься на нее, горячий и тяжелый?
Лаки потер локти.
— Есть много других способов, мой старший братец. Или ты не знаешь?
Он знал.
Потому что они с Марси перепробовали все и даже изобрели несколько своих.
Однажды вечером Марси принесла Чейзу вазу с воздушной кукурузой, когда он раскинулся в большом кожаном кресле перед камином, невнимательно следя за ходом детективного фильма на экране телевизора. Через несколько секунд кукуруза была рассыпана про комнате, а супруги сплелись в объятиях, тяжело дыша.
Оба остались одетыми. Чейз решил, что искать эрогенные зоны жены под одеждой — самая сексуальная штука в жизни. Пока через несколько дней они не стали вместе принимать душ. Прислонившись к кафельной стене, супруги занялись любовью, влажные, гладкие, игривые.
Однако, когда Чейз забирался Марси под свитер целовать ее грудь или выдавливал намыленную губку ей на лоно, следя за пенным следом взглядом, он всегда чувствовал огромное удовольствие.
И она — тоже. Марси никогда не старалась скрыть наслаждение. Леди оказалась очень горячей. За ее холодными профессиональными манерами и подчеркнутой практичностью никто не подозревал подобную чувственность.
Тем не менее супруги еще не достигли пика счастья. Прошлым вечером Марси превратила обычный приветственный поцелуй перед парадной дверью в наиболее сексуальное переживание в жизни Чейза.
— Не могу дождаться, — прошептала она ему прямо в губы, расстегивая его брюки и опуская внутрь руку. — Будь моим гостем.
Чейз совсем не ожидал такого после рабочего дня. Жена опустилась на колени и заменила руку своим ртом. Когда все кончилось, супруги уже лежали на софе в гостиной, расслабленные и бесстыдные.
Когда Марси улыбнулась, Чейз произнес:
— Господи, а ты великолепна!
Однако он жил с ней достаточно долго, чтобы понять, что она по-прежнему считает себя целомудренной, словно невинная девушка. У нее был хороший профессиональный имидж/ Когда это отражалось на ее внешнем виде, возникало чувство надежности.
— Я бы хотела быть милой.
Они лежали, обнявшись, на огромной кровати. В отличие от первой брачной ночи, свет теперь горел все время, пока супруги готовились ко сну.
— Ты милая, Марси.
Она покачала головой.
— Нет. Но я хотела бы быть такой.
— Ты милая, — настаивал Чейз, целуя жену мягкими губами.
А позже, когда его руки прикоснулись к ее грудям, она грустно вздохнула.
— Я хотела бы, чтобы они были больше.
— Это неважно. Они такие чувственные.
Влажные следы языка Чейза доказали правильность сказанного.
— Но не больше.
Чейз приложил палец к губам Марси.
— Если бы они были больше, это было бы безразмерно. В таком случае мне понадобились бы двенадцать дюймов.
Его глаза округлились, когда она воскликнула:
— А ты думаешь, у тебя меньше?
Чейз крепко обнял жену, и они рассмеялись.
Занимаясь любовью, супруги не заметили друг в друге ни единого недостатка.
Жизнь Чейза так неожиданно обогатилась, что он больше не приглашал Лаки после работы в «Местечко». Теперь он никогда не задерживался и сразу шел домой. Если Марси еще не было из-за вечернего показа домов, он нетерпеливо ходил, ожидая ее возвращения.
Казалось, ему всегда нужно было так много сказать ей. По целому часу они рассказывали друг другу, как прошел их день. Оказалось, что Марси прекрасно готовила, являлась отличной собеседницей на любые темы и изобретательной любовницей. Каждый день Чейз мысленно представлял их совместный вечер.
Вот почему он однажды, вернувшись с работы, испугался деловой поездки в Хьюстон. Может, он мог бы убедить Марси оставить ее агентство на Эсме и поехать с ним? Они нанесли бы визит ее родственникам, походили бы по магазинам. Да, может, она согласится.
Чейз вошел в дом и окликнул жену, хотя ее машины перед парадной дверью еще не было. Значит, Марси пока не вернулась. Он отключил сигнализацию, просмотрел почту, взял газеты, достал из холодильника пиво и огляделся в поисках записки. Марси всегда заботливо оставляла мужу записки с информацией, куда она пошла и когда вернется. Сегодня записки не было. Чейз стал подниматься по лестнице в комнату, чтобы переодеться, когда зазвонил телефон. Он вернулся и взял трубку.
— Алло?
— Кто это?
