За окном раздался стремительный топот копыт. Это Зенон помчался в городок, даже не оседлав коня.
— И этот шею свернет, — проворчал вслед Виталис. — Еще и коня в темноте загубит.
— Почему это загубит? — сердито и встревоженно спросил мельник. — Дорога прямая и гладкая.
— Боже, Боже, какое несчастье! — без конца причитала старая Агата.
— Надо же было ему в святой день злого духа искушать, — сочувственно проворчал один из мужиков. — На машине разъезжать…
— Это не грех, какой же это грех? — вступился кто-то из молодых.
— Может, и не грех, но лучше не гневить Господа.
— Так расскажите же, люди добрые, по порядку, как все произошло, — попросил Прокоп.
Все собрались около телеги. Из избы вышли все домочадцы, откуда их, по всей вероятности, выпроводил Антоний. Начались подробные описания. Время от времени кто-нибудь из слушавших подходил к дому и заглядывал в окно. Знахарь, вопреки обычаю, видимо, забыл задернуть занавески.
Но знахарь ничего не забыл. Просто он знал, что не имеет права терять ни минуты времени. Прежде всего он начал осматривать Марысю. Слабое дыхание и едва прощупываемый пульс свидетельствовали о том, что она угасает. Следовало как можно скорее определить очаги повреждения. Рана у виска не могла стать причиной такого угрожающего состояния Она была поверхностной и, видимо, образовалась при падении от удара о какой-нибудь острый камешек, который разрезал кожу и скользнул по кости. Кость, к счастью, оказалась цела. Кожа на руках и коленях во многих местах была содрана, но переломов не было.
Пальцы знахаря быстро, но методично обследовали неподвижное тело девушки, ребра, ключицы, позвоночник и возвратились к голове. Как только они коснулись места, где голова соединяется с шеей, Марыся вздрогнула раз, второй, третий…
Он сразу же понял: перелом основания черепа.
Если мозг не поврежден, немедленная операция могла бы спасти девушку. Могла бы… Оставалась лишь хрупкая надежда, но все-таки она была.
Знахарь тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб. Его взгляд остановился на тех примитивных инструментах, которыми он пользовался до сих пор. Он отдавал себе отчет, что с их помощью не сможет сделать такую опасную и сложную операцию.
«Спасение только в докторе, — лихорадочно подумал он. — Дай Бог, чтобы он успел».
Знахарь промыл и осмотрел раны Марыси, после чего занялся Чинским. Молодой человек пришел в сознание и громко стонал. После того как с лица была смыта запекшаяся кровь, оказалось, что у него сломана челюсть. Хуже было с переломом левой руки. Сломанная по диагонали кость пробила мышцу и кожу.
Резким движением ножа знахарь обрезал рукав и приступил к операции. К счастью, пострадавший под влиянием боли потерял сознание. В течение двенадцати минут операция была закончена. Во всяком случае жизни Чинского ничто не угрожало.
В то же время Зенон как сумасшедший мчался в город. Возле костела он чуть было не сбил с ног какую-то женщину и, наконец, соскочил с коня перед домом доктора Павлицкого.
Доктор еще не спал и сразу сориентировался, что следует делать. Он послал сестру, чтобы она с почты дозвонилась до Людвикова, а сам достал из шкафа кожаный саквояж с хирургическими инструментами, проверил, все ли на месте, упаковал лекарства, шприц и бинты.
Сестра возвратилась с сообщением, что Чинские уже выезжают и через пять — десять минут будут в Радолишках.
«Поеду с ними», — решил доктор.
— Вы же можете ехать, тут есть конь! — настаивал Зенон.
— Ты что, с ума сошел! — возмутился Павлицкий. — Я должен трястись на лошади, да еще без седла?! К тому же машиной я буду быстрее на месте.
И он был прав. Неожиданно быстро подъехал большой автомобиль из Людвикова. Испуганные Чинские хотели расспросить Зенона о случившемся, но доктор объявил, что для этого еще будет время.
Спустя пять минут они въезжали во двор мельницы. Когда супруги Чинские вошли в пристройку, знахарь заканчивал бинтовать голову Лешека.
— Что с ним? Жив ли мой сын?! — вскрикнула пани Чинская.
— Жив, пани, и ничто ему не угрожает, — ответил знахарь.
— Что этот человек может знать?! Пан доктор, спасайте моего сына!
— Не стоит его мучить. Я расскажу пану доктору, что с ним. У молодого человека сломана челюсть в этом месте и левая рука, вот здесь. Я составил ему кости как следует.
— Прошу не мешать мне! — закричал доктор. — Я, наверное, лучше вас знаю, что нужно делать!
— Здесь уже нечего делать, — упрямо твердил знахарь. — Но ее, эту девушку, нужно спасать немедленно.
— Что с ней?
— Кость вдавлена в мозг.
— Пан доктор! — простонала пани Чинская.
Пульс Лешека был вполне удовлетворительным.
— Я сделаю только противостолбнячный укол, его нужно отвезти в больницу. Следует как можно скорее сделать рентгеновский снимок. А сейчас я посмотрю эту девушку.
Он наклонился над Марысей и попытался нащупать пульс. Выпрямившись, спустя минуту доктор сказал:
— Это уже агония.
— Спаси ее, пан доктор, — охрипшим голосом попросил знахарь.
Доктор пожал плечами:
— Здесь уже нечем помочь. Посмотрю только, что здесь… Хм… Ну, конечно… Перелом основания черепа.
Неподвижное тело начало вздрагивать.
— И повреждение мозговых оболочек, — добавил он. — Это доказывают конвульсии… Да… Здесь и чудо не поможет. Есть зеркало?
Знахарь подал ему кусок разбитого зеркала. Доктор приложил его к открытому рту пострадавшей. Зеркало слегка запотело.
— Ну что ж, — развел он руками. — Единственное, чем можно ей помочь, так это сделать укол для поддержания сердца. А вообще она безнадежна.
Он открыл саквояж, наполненный сверкающими хирургическими инструментами. Знахарь всматривался в них как зачарованный, просто не мог оторвать глаз.
Тем временем доктор наполнил шприц прозрачной жидкостью из ампулы и сделал девушке укол.
— Жаль, через несколько минут наступит конец.
И он снова повернулся к Чинскому, собираясь снять бинты.
Знахарь тронул его за локоть:
— Пан доктор! Спасите ее!
— Глупый человек! — раздраженно бросил Павлицкий и отвернулся. — Как я должен ее спасать?!
— Но это ваш долг, — мрачно ответил Косиба.
— Не вам говорить мне о долге. А еще я вам скажу, что если в результате вашей перевязки у раненого начнется заражение, то вас посадят. Понимаете? У вас нет права заниматься лечением.
Знахарь, казалось, ничего не слышал.
— Пан доктор, сделайте ей операцию! — просил знахарь. — А вдруг удастся?
