– Провожу эксперимент, разумеется! – ответил учёный, снимая с себя гермошлем. Без него голос экспериментатора сразу же зазвучал громче и отчетливей. – Мы ведь затевали всё именно ради этого, не так ли?
– Но это первые испытания на людях! – руководитель был явно напуган, прекрасно отдавая себе отчет в том, что произойдет в случае гибели экспериментатора на глазах у правительственной комиссии. – Мы не знаем, насколько правильно сконструирован вирус! Скорее примите антидот!
– Антидота в этой лаборатории нет, – невозмутимо изрёк доктор Вильман, оказавшийся худым и немного сутулым человеком с серыми глазами и недлинными прямыми светлыми волосами. – Я позаботился об этом заранее. Чтобы не было соблазна и эксперимент прошел чисто. Не волнуйтесь, господин директор, всё пройдет идеально, я уверен в своём детище.
Он полностью избавился от скафандра, под которым обнаружился деловой костюм без галстука, вернулся к своему креслу и уселся в него, разваливаясь по-хозяйски.
– С вашего разрешения, – продолжил он, – я позволю себе развлечь наших высоких гостей, пока вирус делает своё дело. Начнем с краткого ликбеза, потом перейдем к сути. Итак! Идея по-настоящему эффективного биологического оружия будоражит умы военных и ученых довольно давно. Наука не стоит на месте, и на сегодняшний день многие страны усиленно развивают это направление. Некоторым из них даже удалось достичь определенных результатов. Микроорганизмы – возбудители опасных, экстремально заразных и практически не поддающихся излечению болезней, вроде лихорадки Эбола или бубонной чумы, по сути уже вчерашний день. Слишком опасно, не поддается контролю и несет угрозу не только противнику, но и своему народу, и вообще всем, кто попадет под заражение. Это невыгодно. Современные военные разработки позволяют создать новые типы болезнетворных организмов, которые могут поражать население, не обладающее специальной вакциной, свой же народ может таковую получить. Это уже лучше, но всё равно крайне хлопотно: нужно изготовить огромные количества антидота, обеспечить его доступность среди своих, что подразумевает очень серьезные затраты и прочие действия. Такое не оплатить любому желающему, не говоря об отсутствии гарантии того, что в процессе приготовлений информация не станет достоянием общественности или шпионских служб многочисленных врагов. Посему подобный путь я для себя отверг сразу, и уверен, что каждый из здесь присутствующих со мной согласится. Третий путь, которым сейчас идут наши зарубежные коллеги, это применение нанотехнологий, позволяющих манипулировать микроскопическими структурами. Созданные с её помощью микроорганизмы и химические соединения должны уметь целенаправленно воздействовать на некие конкретные цели. Например, разлагать топливо или разрушать взрывчатые вещества прямо внутри боеприпасов. Соединенные Штаты, как хорошо известно тем, кто здесь присутствует, ведут работы по созданию насекомых, которые стали бы разъедать бетонное покрытие, выводя из строя взлетно-посадочные полосы противника, а также разрушать металлические части военной техники и разлагать ГСМ. Определенного прогресса нашим коллегам уже удалось добиться – не так давно были запатентованы микроорганизмы, способные успешно разлагать полиуретан, содержащийся в антикоррозионной краске, которой покрываются корпуса кораблей и самолетов. А известная нам лаборатория занимается разработкой так называемого «антиматериального биокатализатора», который смог бы разрушать пластик. Помимо всего этого американские и английские коллеги плотно экспериментируют с успокоительными средствами, которые можно применить в военных целях. Тот же диазепам, также известный как седуксен, в случае применения к армии противника может вызвать временную недееспособность, долгосрочный вред здоровью или даже смерть. Осталось только создать надежный способ доставки транквилизатора к вражеским солдатам без учета желаний последних!
Доктор Вильман иронично усмехнулся, вновь посмотрел на свой монитор и принялся приклеивать себе на шею медицинский датчик, сверяясь с появляющейся на дисплее информацией.
– Но по-настоящему надежное оружие может дать только генетика! – заявил ученый минуту спустя, когда один из мониторов зрительного зала начал выдавать наблюдателям параметры состояния его жизнедеятельности. – Совершенное оружие! Оружие, уничтожающее врага безжалостно, безошибочно и всюду, где бы он ни укрылся! Оружие, от которого нет спасения, оружие, которое не требует управления и риска погибнуть в битве. Оружие, удар которого заметен только тогда, когда уже ничего невозможно противопоставить, и, самое главное, что никто и никогда не сможет доказать или даже вообще понять, кто же это оружие применил! Шедевр военного дела, выходящий далеко за рамки примитивных боевых действий и по своим масштабам сопоставимый лишь с деяниями карающей длани Всевышнего! Вот что такое настоящее оружие!
Он сделал многозначительную паузу и с легким пафосом в голосе продолжил:
– Идея «этнической» бомбы, которая могла бы действовать избирательно, поражая носителей определенных типов генов или даже узких генетических структур, разрабатывается довольно давно, и не только в нашей стране. Первые эксперименты в этой области проводились ещё в гитлеровской Германии, затем в ЮАР, США и прочих странах – теперь уже неважно, где! Потому что никто из них не смог создать совершенное оружие. Я объясню нашим уважаемым гостям, почему все вышеуказанные оказались не в состоянии достичь цели. Дело даже не в том, что сама процедура «избирательного поражения» есть нечто недостижимое. В наши дни генетика идет вперед семимильными шагами, и ошеломляющий прогресс в этой науке позволяет добиться нужных результатов при определенном упорстве. Главная проблема заключается в том, чтобы безошибочно определить потенциальную цель для нанесения генетического удара! История последних тысячелетий препятствует этому. В течение веков множество этносов, абсолютно различных по происхождению, перемешивались в её горниле, а прежде близкородственные группы расходились весьма далеко. Представителей так называемых «чистых» генотипов на планете практически не осталось. В качестве примера: французы, считающие себя отдельной нацией, в действительности несут в себе следы кельтской, латинской и германской крови, недаром их страна в своё время называлась Галлией, по названию кельтского народа галлов. И название «Франция» она получила благодаря народу франков, которые являются германцами. И так далее! Или рассмотрим славян! У их южных племен, так называемых полян, было очень даже велико вливание иранской крови, у северных и северо-восточных племен – угро-финской. А германцы?! После падения античного мира, в начале «темных веков», они смешивали свою кровь с кельтами на западе, а на востоке – со славянами. Многие современные исследования гласят, что современное европейское население произошло от древних земледельцев с Ближнего Востока! Даже среди населяющих разные районы Европы людей ученые находят отчетливые генетические различия. Например, в Греции и на Балканах сейчас в организме человека присутствует от семидесяти до ста процентов генов, унаследованных от ближневосточных земледельцев. У северных европейцев подобных генов лишь десять процентов, в холодных странах ещё можно отыскать тех, у кого их нет вообще, если повезет! С другими народами дела обстоят ничуть не проще.
