Капитан взвалил на себя раненого и побежал в огонь. Чисто перепрыгнуть через пылающую кучу рванья высотой в полметра сил не хватило, офицер запнулся и едва не упал в огонь. Прыгающий следом Шмель успел удержать командира, они пересекли завесу пламени, и капитан увидел Чука, лежащего на бетонном полу. Офицер уложил Краба рядом и склонился над отключившимся бойцом.
– Он жив? – голос обнаружившегося здесь же доктора Иванова прозвучал в эфире непривычно тихо. – Его… укусили?
– Его чуть не сожрали живьём, – огрызнулся Харитонов, но взял себя в руки. Иванов гражданский, он всего лишь немолодой учёный, не в его силах помочь группе, и он честно старается хотя бы мешать по минимуму… – Живой наш Краб, – примирительно добавил офицер. – Сознание потерял от болевого шока. Промедол колоть теперь уже смысла нет…
– За что он получил такое странное прозвище? – неожиданно спросил учёный.
– Лучше него у нас в тыльном дозоре никто не работает, – негромко ответил Харитонов. – Он в боевом построении крайним идет. Часто приходится пятиться или идти с оглядкой назад, вот и прозвали Крабом. Если б не он, вы тут сейчас не сидели бы.
Капитан поправил противогаз на отключившемся бойце и осмотрелся. Краб и Чук лежали на небольшом пятачке цементного пола, очищенном от рванья и останков. Рядом с ними, словно изваяние, неподвижно сидел Жёлудь, молча обхватив ладонями ногу, перехваченную выше колена медицинским жгутом. Под жгутом в чулке ОЗК зияла рваная дыра, залитая кровавыми потеками, в которую был воткнут пропитавшийся кровью тампон от стандартного ИПП
[3]
, с наспех наложенной поверх повязкой, рядом на полу валялся использованный шприц-тюбик от Промедола. Недалеко от застывшего Жёлудя стоял Кот и ногами сгребал валяющееся всюду тряпьё к пылающему посреди тоннеля второму костру. Выходило, что разведгруппа находится на узком отрезке тоннеля, заткнутого с обеих сторон пламенем. У противоположного костра возился Шмель, швыряя в огонь всё, что могло гореть. Капитан поднялся и подошел к Коту.
– Дальше не пройти?
– Их там немеряно, – тихо ответил боец, запинывая в сильно чадящее пламя очередную кучу заскорузлого рванья. – Что впереди, что сзади. Мы еле успели зажечь огонь, я уж думал, что всё… – Разведчик замолчал, и офицер услышал яростное хрипение, доносящееся из темноты за костром. В особо сильных отблесках пламени можно было разглядеть сбившихся в бесконечную серую массу мутантов, возящихся с чем-то, стоя на коленях, и огрызающихся друг на друга.
– Дерутся за жратву, – безразличным голосом объяснил Кот. – Мы завалили нескольких, пока огонь разгорался. Патронов к автоматам больше нет, гранат тоже. У меня два магазина к пистолету, у Шмеля три, у Жёлудя один. Ещё есть один ПНС.
– Не поможет, – так же безразлично ответил офицер. – Огонь скоро погаснет, один ПНС погоды не сделает. У Чука боеприпасы забери, у него что-то было в разгрузке. Постреляем напоследок. У меня эфка
[4]
осталась, так что повеселимся, когда костер сдохнет.
– Да вроде нормально горит, – равнодушно пожал плечами боец, подбрасывая ногой в огонь какую-то тряпку. – Влажное только всё, не сразу загорается. А так-то барахло вокруг ещё есть.
Он развернулся и пошел к раненым, собирать остатки боекомплекта. Харитонов молча смотрел через языки пламени на грызущихся друг с другом мутантов, пожирающих трупы. Вот и всё. Отвоевались. И не надо даже за временем следить. Жизнь закончится раньше, чем воздух.
– Алексей Михайлович… – доктор Иванов, подслеповато щурясь, подошел к нему и тоже пнул в огонь какой-то мусор. – Может, попытаемся вызвать господина «Лидера»? Возможно, он нас услышит и вышлет подкрепление…
– Куда? – капитан усмехнулся. А что, «Господин “Лидер”» – это звучит. – Где нас искать? Да и не услышит он нас. Мы работаем на его частоте, если б рации доставали, то он был бы в курсе. Мы слишком далеко… или глубоко. Кто его знает. Это на воздухе рации…
Он умолк на полуслове. Воздух. В глубоких подземных тоннелях конвекция минимальна. Зажги в метро костер, и через несколько минут там будет такое задымление, что все попросту задохнутся угарными газами насмерть. В мирное время там, бывало, кусок провода вспыхивал в несколько метров длиной где-то посреди перегона, так приходилось движение поездов останавливать и людей с близлежащих станций эвакуировать, какие там костры! А сейчас огонь горит вполне нормально, и гаснуть не собирается, и дым вокруг непроницаемой стеной не стоит. Значит, где-то рядом есть выход на воздух, где-то совсем недалеко, надо лишь определить, куда уходит дым. На улице ночь, небо затянуто грозовыми тучами, электричества нет…
– Кот, Шмель, ищите люк! – капитан рванул висящий на груди автомат, упирая в потолок луч тактического фонаря. – В него уходит дым! Он должен быть где-то здесь!
В окутанный дымовым потоком потолок уткнулись лучи фонарей, и пятна света забегали в разные стороны.
– Вон он! – воскликнул Шмель, светя лучом за костер, отгораживающий разведгруппу от мутантов. – Шагов пять отсюда! Вижу боковой коридор, дым уходит туда!
– Будем прорываться! – капитан подошел ближе к огню. – Кот, боеприпасы нашел?
– У Чука было два магазина, – разведчик показал смотанную изолентой пару автоматных магазинов. – И к пистолету три. Гранат нет. Ножа и пистолета тоже.
– Всё осталось там, где его толпой снесло, – офицер снял с автомата тактический фонарь и забросил оружие за спину. – Он пытался отбиваться, когда его мутанты облепили. Пистолетные давай мне! Я пойду первым. Автоматные оставь себе, пойдешь крайним. Поменяйся автоматами с Жёлудем, у него тактический фонарь. Жёлудь, идти сможешь?
– Смогу, – глухо ответил тот, вытаскивая из подсумка ещё один шприц-тюбик с обезболивающим.
– Тогда на тебе доктор! Вячеслав Владимирович, пойдете вместе с ним, поможете друг другу. Шмель, сперва тащишь Краба, потом Чука! Кот, поможешь ему, если нам повезёт!
– Как мы туда дойдем? – Кот перезарядил автомат и посмотрел за костер, на пожирающих трупы мутантов. Вход в боковой коридор находился за их передними рядами, которые в настоящий момент огрызались на задние, стремясь не позволить им отгрызать куски от своей добычи.
– Вот так! – Харитонов выхватил из костра объятую огнем окровавленную тряпку и швырнул её в толпу мутантов. Пылающая джинсовая ткань упала на одного из пожирающих мертвеца мутантов, он злобно захрипел и дернулся, сбрасывая её с себя. Бывший некогда человеком монстр вскочил и принялся совсем по-человечески затаптывать огонь. Ближайший к нему мутант воспользовался моментом и прыжком занял его место у трупа. Затаптывающий огонь мутант тут же бросился в драку, и капитан швырнул в них следующий горящий кусок. Мутанты отпрянули от огня, но разбегаться не торопились.
– Сам по себе огонь мутантов не пугает, – сообщил доктор Иванов. – Они не любят пожары и большие костры, потому что инфекционный агент, управляющий процессами их жизнедеятельности, гибнет при высокотемпературной обработке. От отдельных горящих тряпок они не уйдут, но если мы сможем двигать в их сторону весь костер, то мутанты, несомненно, отступят. Для них это стимул.
