«Интересно, что бы на это сказал голос?» – подумал Легба.
‹Что на них лучше надавить. Поиграть на их бессилии и показать собственную мощь. А затем они падут к твоим ногам›
– Я разрешал тебе говорить? – спросил демон без особой злости.
‹Напрямую нет, но я уцепился за твою мысль и придал ей статус желания. Меня раздражает, когда я не могу комментировать происходящее›
Легба после некоторого размышления решил все-таки не затыкать голос. По крайней мере, какое-то время.
– Мне не нужны рабы, – прошептал демон, сворачивая на магистраль, – и не нужны поклонники. Мне нужны именно фанатики, которые пойдут за мной и будут верить слепо и беззаветно. Только тогда все получится.
Сначала он хотел выбрать любой другой дом, благо подобных мест хватало во всех секторах, но в конце концов приехал к уже знакомому гигантскому небоскребу с неприветливыми затемненными окнами. Коричнево-бурое здание отпугивало чужаков своим величием, а также неухоженной запущенной территорией вокруг, обитой железными пластинами дверью и святящимся экраном домофона, спрятанным под бронированный пластик.
Глупо и нерационально было думать, что перед обитателями этого дома у Легбы есть долг, но демону так хотелось. Еще ему хотелось исправить собственную ошибку или хотя бы попытаться это сделать. Голос мог бы вновь заявить о сентиментальности, но он молчал – либо остерегался нового отключения, либо считал, что это имеет свои резоны.
Легба подошел к двери, нажал кнопку домофона и принялся ждать, пока отзовется дежурный хикки. Вместо ответа на экране высветилось: «Доступ запрещен».
– Да неужели? – пробормотал Легба и добавил уже громче, обращаясь к безликому экрану. – У меня действительно важные новости. Не для всех. Для каждого из вас. Считай это доставкой по адресу того, что все обитатели этого дома попросили на последний праздник.
Демон ждал, покачиваясь – с пятки на носок и обратно.
По экрану шли черно-белые волны, по воздуху плыл чуть слышный треск.
«В прошлый раз он работал беззвучно», – Легба быстро обернулся, взмахнул рукой, поднес сжатый кулак к глазам и начала медленно разгибать пальцы. На ладони подергивал крыльями «Светлячок» – последняя модель мини-камеры, автономная работа до двух суток, идеальный режим подсветки. Демон, недолго думая, стряхнул «жучка» в рот и, тщательно прожевав, проглотил. Потом снова посмотрел на экран:
– Кто-то из вас любопытный. Кому-то хочется получить доставку ко времени. Разве нет?
Ответа не было.
Через десять минут, за которые Легба успел придумать вечность и разрушить ее до первородного хаоса, дверь приоткрылась.
Любопытные хикки прятались в тени, были видны только узкие бледные пальцы, цепляющиеся за дверной косяк до побелевших костяшек. Так, будто их обладатель вынырнул из глубины и пытается удержаться на краю колодца, а черная вода тянет за ноги обратно, в темноту и холод.
– Что я просил на последний праздник? – прошелестел бесплотный голос. «Светлячок» – и тот жужжал громче.
– Одиночество, – Легба пожал плечами. – Вам всем нужно одиночество. Но понятно ведь, что в этом городе его никогда не будет. А как хотелось бы оказаться наедине с самим собой, навсегда, создать сеть, в которой ближайший адресат будет находиться за сотни тысяч километров… Сделать по-настоящему автономную систему, не требующую доставки пиццы или новогодних подарков.
– Где ты видел такой рай?
– В том-то и дело, что нигде на Земле. Но это не значит, что его нельзя устроить в другом месте. Поэтому я и хотел попросить, чтобы строили вы. Как правильно. Поэтому вы и говорите со мной сейчас. А до этого – вышли из каморок. Спустились. Открыли дверь враждебному мерзкому миру. Радует лишь то, что я этому миру уже не принадлежу. И вас призываю к тому же.
В ответ шелест голосов призраков:
– Куда?… Когда?…
– Через сутки. Я найду ближайший колодец, ведущий в Цех, и скину в вашу локалку его координаты и карту. По ней вы найдете меня.
– Наша сеть закрыта, ты ничего не сможешь…
– Смогу, – Легба развернулся и зашагал прочь.
Уже садясь в мобиль, он включил периферийное зрение и увидел целый рой «Светлячков» – теперь на безопасном расстоянии. Демон посмотрел на себя в стекло приборной панели и попытался по-доброму улыбнуться. Почти получилось.
У дверей Санатория Легбе не пришлось ждать. Едва он подошел к двери, она широко распахнулась. В холле толпились роботы и д’алы. Ни одного воспитателя.
– Мы пошутили с ними.
– И рассказали сказку на ночь.
– И теперь у нас к тебе просьба.
– Ммм? – Легба опустил глаза. У его ног крутился робот-уборщик… тот самый, к которому ревновала Дамбала.
‹Что за глупости? Разве твоя правая рука может ревновать к левой?›
Вместо ответа Легба нагнулся и погладил робота. Потом присел на корточки, сравнявшись ростом с д’алами.
– Я выслушаю вашу просьбу.
– Санатории есть в каждом секторе. Надо забрать всех.
– Помоги.
– Явись к ним тоже.
Демон покачал головой:
– На это уйдет слишком много времени.
– Разве ты не можешь быть в тысяче мест одновременно?
Легба облизал губы. Во рту было кисло. Голос ехидно молчал.
– Пожалуй, могу. Но сначала я отведу к кораблю вас.
‹Ты же понимаешь, что Земле без д’алов придется очень плохо?›
– Почему это должно меня волновать? – Легба стоял у края пропасти и следил за тем, как стайки детей и роботов перебегают к кораблю по узким навесным мостам.
‹В конце концов, это твой дом›
– Не ожидал, что модуль совести сработает так запоздало. Мой дом – перекресток.
‹А их дом?›
– Определись, ты волнуешься об остающихся или о тех, кто полетит со мной?
‹Исключительно о тебе. Я же твой встроенный элемент кода›
– Жаль, что под землей ты резко поглупел и стал сентиментален.
‹Я всего-навсего сменил маску›
Вместо ответа Легба щелкнул пальцами, будто призывая невидимого собеседника к тишине, и направился к ближайшему терминалу. Он вышел в сеть, отпустив свое сознание, и понесся в потоках информации, оставляя на каждом перекрестке слепок себя – как будто снова оказался в доме у хикки. Только этот дом казался чуть больше.
Легба разгонялся и летел все быстрее, виток за витком наматывая себя на земную ось, растворяя себя в командах кодов и вновь собирая, каждый раз по-новому, каждый раз по-старому, каждый раз на шаг ближе к тому, кто не боится смерти, потому что сам ею стал.
Сотни д’алов зажмурились и провалились в сон, который снился им с того самого момента, когда их привозили в Санаторий и оставляли ночевать одних. Сотни д’алов ступили на узкую тропинку, широко раскинули руки, превратившись в живые перекрестки, и встретились с демоном.
