В результате Игорь все же полез в рукотворный тоннель, но при этом ощупывая дорогу перед собой деревянным шестом, ради которого пришлось смотаться на поверхность и нанести маленький урон лесу. Еще, на всякий случай, он был обвязан поперек талии прочным шнуром — как раз на случай, если сорвется. Эспозио в данном случае приходилось товарища страховать.
То, что тоннель искусственный, стало ясно практически сразу — его края были выплавлены, даже сейчас по прошествии тысячелетий с момента строительства этой базы видно было, что его пробивали, используя технологию, весьма похожую на земные. В принципе, тот же комбайн, проложивший сюда дорогу, проплавлял туннель ничуть не хуже. Единственно, что выбивалось из общей картины, отсутствие хоть каких-то отложений на полу, а значит, его все же регулярно чистили.
Ползти было одно удовольствие — ровный пол, сам тоннель не изгибался, только имел небольшой наклон, очевидно, для облегчения стока воды. Правда, эта самая вода моментально вымочила одежду, но с этим неудобством приходилось мириться, равно как и с тем, что она была холодной. Да и вообще здесь было неожиданно холодно…
Додумать мысль о неприятных особенностях подземного климата Игорь не успел. Да и вообще, «…твою мать» было единственным, что он успел сказать, когда пол внезапно провалился под ним и он камнем рухнул вниз. Шест, который Игорь держал почти за середину, лег поперек нового прохода, но провисел на нем бывший пилот не более секунды — деревяшка с треском переломилась, и он с воплем полетел дальше. Еще метра на два. Рывок — и он уже качается на веревке.
Свет укрепленного на лбу фонаря выхватывал из темноты неровные, осклизлые стены — за этим колодцем, похоже, никто особенно не следил. Вдобавок, Игорь несколько раз приложился боками и плечами, а главное, все еще побаливающим локтем о стены. Выругавшись, он уперся в них, раскорячившись в абсолютно неэстетичной позе, но зато обеспечив себе приличную опору. Сделал он это, как оказалось, вовремя — подняв голову, Игорь еще заметил в свете фонаря блеснувший оплавленным камнем свод тоннеля и края дыры, в которую провалился, а потом они словно подернулись рябью и задернулись чем-то, напоминающим темно-фиолетовые чернила. Впрочем, цвет почти сразу же сменился на темно-серый, и сверху упал конец обрезанной, как ножом, веревки. Ну, это фокусы известные — банальное силовое поле. Отключилось, пропустило объект и вновь включилось. Кое-как поднявшись наверх, Игорь пощупал его — ну да, ощущения, как и при касании аналогичных отечественных полей, одновременно и твердое, и в то же время какое-то нематериальное. И, что интересно, даже цветовая гамма та же самая.
Ну, вот и все, крышку чайника закрыли, и теперь — вниз, другого пути нет. По каким критериям выбирается момент открытия и закрытия поля, Игорь не знал, но в том, что обратно его не выпустят, убедился. Теперь лишь бы Эспозио от великого ума следом не полез.
Ругаясь про себя и мучительно вспоминая уже вроде бы давно и прочно забытые навыки горной подготовки, Игорь полез вниз. Теперь вызывающий еще недавно такое раздражение ручеек воды под брюхом казался не стоящей упоминания мелочью — здесь вода, причем грязная, была всюду. Скользкие от нее стены проворству тоже не способствовали, а разгрузочный жилет, ремень с пистолетом и висящий за спиной автомат цеплялись за многочисленные неровности. Мешало это порой страшно, и оставалось благодарить автомат за то, что он был достаточно компактным, а себя — за здравый смысл. А то поддался бы на уговоры Эспозио да прихватил с собой гранатомет — вот тогда бы посмеялись. В смысле, поматюгаться бы пришлось на всю катушку, ибо ничего другого делать просто не оставалось бы — не бросать же вниз оружие. Впрочем, и сейчас Игорь время от времени выдавал сквозь зубы все, что думает об этом месте, хотя, конечно, в основном просто сопел и пыхтел.
Спуск закончился внезапно — колодец вдруг резко, почти без перехода, расширился, камень на краю откололся, и недоделанный скалолаз совершил второй за последние двадцать минут полет, короткий и богато озвученный. Впрочем, ругань прервалась сразу же после того, как падение закончилось, и Игорь потерял дар речи от изумления. Ничего удивительного — он висел в воздухе метрах в пятидесяти от дна гигантской полости, на дне которой в строгом порядке располагались непривычные взгляду механизмы и конструкции. Назначение кое-чего можно было понять — самое интересное, что простейшие механизмы практически ничем не отличались от тех, что он видел раньше. Кстати, они и сотни лет назад выглядели почти так же, удачные решения живучи. Именно поэтому лебедку, или, скажем, кран Игорь узнал моментально, а крыши контейнеров, стоящих один на другом, иной раз по три-четыре штуки, отличались от привычных разве что несколько другими, непривычными пропорциями. А так — все то же самое, и выводы из этого можно было сделать однозначные — перед ним то ли склад, то ли нечто вроде пирса, на который с кораблей выгружают эти самые контейнеры. Правда, было немало и такого, что он не смог идентифицировать, но это было уже непринципиально. Куда принципиальнее оказалось, что здесь было очень светло — сотни источников яркого, но в то же время рассеянного, не режущего глаза света были расположены на стенах пещеры и обеспечивали отменную видимость. Часть из них, правда, не горела, и, судя по хаотическому расположению темных пятен, это было сделано не умышленно — просто часть светильников, очевидно, вышла из строя от старости. Даже удивительно было, как Игорь не увидел свет, пока спускался, хотя, может быть, тому виной оказался изгиб колодца. Но все равно, странно… Может, он включился уже после того, как незадачливый скалолаз ухитрился сорваться? Впрочем, как раз это беспокоило сейчас Игоря в самую последнюю очередь.
Судя по ощущениям, висел Игорь тоже на силовом поле, абсолютно прозрачном и прикрывающим это великолепие сверху. Вокруг него висели в воздухе камни, выпавшие из колодца — абсолютно сюрреалистическое получилось зрелище. Плюс капли воды — она, кстати, стекала вниз, и проследив траекторию ее движения, Игорь пришел к выводу, что силовое поле имеет форму купола, причем достаточно крутого. Здесь этого не чувствовалось, как-никак Игорь находился практически на его вершине, но, по всему выходило, ему было не отвертеться от спуска — оставаться в подвешенном состоянии занятие насквозь бесперспективное.
Пришлось осторожно, извиваясь, как змея, сползать вниз. Получилось, лишь последние метров десять Игорь проехал на животе — все же здесь цепляться было не за что. Приземлился точно на ноги, выпрямился, окинул взглядом место. Ну и что, спрашивается, во всем этом хорошего? Узкая, изрядно замусоренная каменная площадка, опоясывающая силовой купол, и куча ходов, непонятного назначения и неизвестно, куда ведущих. А еще надо было сообщить о том, где он, Эспозио, но рация сквозь толщу породы упорно не брала. Правда, додумать мысль о судьбе-злодейке, подкидывающей все новые и новые задачки его бедному, утомленному мозгу, Игорю было не суждено.
Раздался совершенно дикий вопль, и из-под сводов пещеры, из скрытой от него сейчас каменными наростами дыры, вылетел, болтая ногами, человек. Судя по той скорости, которую он успел набрать, летел он с самого верху и, в отличие от Игоря, по стенам не полз, а разве что бился об них. Силовое поле, конечно, смягчило удар, но все равно сочное «шмяк» было слышно отчетливо. Ну и, вполне закономерно, пострадавший кубарем покатился вниз.
