Ло понял и раздвинул ее бедра. От любви и желания она потеряла голову.
Страсть пронзила ее, от груди до кончиков пальцев.
Наконец она открыла глаза и взглянула на Ло, потрясенная теми сильными ощущениями, которые ему удалось вызвать в ней. В теле, которое никогда не считала чувственным.
— Извини.
Ло засмеялся:
— За что? За то, что ты самая сексуальная женщина на свете? Ты просто божественна.
— Ты смущаешь меня. — Ее бросало в жар от его глаз, губ и рук, скользящих по ее телу.
— У тебя очень чувствительные соски, — восхищенно заметил он.
— Слишком большие, — пробормотала она, пытаясь отвести его ласкающую руку.
— Поэтому кажется, что они всегда напряжены?
— Не правда.
— Правда, малышка.
— Ты второй раз так меня называешь. Я не думала, что ты помнишь.
— Я вспомнил, как только начал заниматься любовью с тобой.
— Почему именно тогда?
— Помню, как однажды на пляже я смотрел на тебя и думал, какой красоткой ты станешь через несколько лет. Я тогда даже пожалел, что не увижу этого. А сейчас рад, что этот сукин сын разбил твое сердце.
— Какой сукин сын?
— Тот, которого ты любила и который бросил тебя. Если бы не он, тебя бы сейчас здесь не было со мной.
Он лег сверху и, прежде чем войти в нее, прошептал:
— Марни, открой глаза, посмотри на меня.
Обхватив его за шею, она открыла глаза. На какое-то мгновение он остановился и посмотрел ей в лицо.
— У тебя такой соблазнительный рот. Когда-нибудь я расскажу о своих фантазиях.
— Скажи сейчас.
— Нет.
— Почему?
— Ты засмущаешься, а я, если начну говорить об этом, не отпущу тебя, пока не удовлетворюсь.
Затем, скользнув руками по ее телу и сжав талию, он одним сильным движением полностью погрузился в нее и начал двигаться.
Марни проснулась второй раз, когда Венера заскреблась в дверь. Физически опустошенные, они с Ло заснули. Ее ноги переплелись с его. Одна рука беспомощно лежала на ее груди, а другая запуталась в ее волосах. Когда она решила освободиться от него, он недовольно заворчал:
— Лежи спокойно.
— Мне пора вставать. К тому же надо погулять с Венерой.
— Ах, эта сучка. Я выпущу ее и сварю кофе. — Ло притянул к себе Марни и шумно поцеловал. — Займи мне местечко. — Отпустив ее, он встал и пошел к двери, не обращая никакого внимания на свою наготу.
Марни лежала среди скомканных простыней и с восторгом рассматривала его. Ее тело переполняло радостное ощущение, что у нее самый привлекательный любовник во всем мире.
Войдя в ванную, она заметила сильные перемены в своем теле: на груди и на животе были засосы. От полученного удовольствия болели бедра.
Быстро приняв душ, Марни оделась. Держа в руках туфли, направилась в сторону кухни. Приоткрытая дверь одной из комнат привлекла ее внимание. Она вошла.
Это была комната Дэвида. Повсюду были разбросаны его вещи. Плохая привычка, которая раньше раздражала ее, сейчас показалась трогательной и милой. На стенах были развешаны плакаты с изображением рок-звезд, спортсменов, девушек в бикини. На письменном столе, кроме учебников, стоял макет «Виктории».
Хотя Дэвид жил здесь недолго, чувствовалось, что комната стала для него родной. Кроме вещей, привезенных из дома, Марни заметила телевизор и видеомагнитофон — то, о чем он давно мечтал. На тумбочке стоял новенький телефон, а рядом — подставка с кассетами.
Выходя из комнаты, Марни не могла сдержать слез. До сих пор она не до конца понимала, как много Ло сделал для Дэвида, которому внушали, что деньги не главное в жизни.
Нужно вернуть его немедленно, если не хочешь потерять навсегда. Как только она встретится с ним, то потребует, чтобы он возвратился домой.
Когда Марни вошла на кухню, Ло делал апельсиновый сок.
— Кофе почти готов.
— Я не хочу никакого кофе.
Услышав резкие нотки в ее голосе, он остановился.
— Я хочу, чтобы ты объяснил, зачем заваливаешь Дэвида дорогими подарками.
Не торопясь, Ло поставил графин с соком на стол.
— Мне что, забрать у него все, что я ему подарил? Опомнись. Мы же договорились вчера, что ты простишь меня, если я немного перегнул палку.
— После того как я увидела, что ты превратил его комнату в магазин электроники, мое терпение лопнуло.
— Почему такая перемена?
— Ты задариваешь Дэвида, чтобы отобрать его у меня, — воскликнула она.
— Это не правда. Зачем мне это нужно?
— Потому что ты всегда хочешь быть первым, быть над всеми.
— Меньше часа назад, — медленно проговорил он, — ты была надо мной. И тебе это очень нравилось.
От стыда и гнева ее бросило в жар. Быстро надев туфли, она направилась к двери. Открыв ее, увидела подходившего к дому Дэвида с Венерой.
— Мама! Я не поверил своим глазам, когда увидел около дома твою машину. Что случилось?
Марки была так удивлена, увидев его, что не могла произнести ни слова. К тому же боялась, чтобы он не догадался, чем она здесь занималась в течение нескольких последних часов.
Наконец Марни пришла в себя и сказала:
— Вчера вечером умерла твоя бабушка.
— Вчера?
— Мы с Марни решили не портить тебе вечер. Я оставлю вас одних. Венера, пойдем гулять.
— Мам, прости, что меня не было с тобой.
— Ты же не знал.
Дэвид подошел и обнял ее.
— Тебе, наверное, сейчас очень плохо. Представляю, как бы я себя чувствовал, если бы с тобой что-то случилось.
Она притянула его к себе.
— Спасибо, дорогой.
— Когда похороны?
— Сегодня. Я не стала откладывать. Все уже готово. У нас есть место на кладбище, — добавила она, подумав о Шэрон и отце.
— Мы с папой приедем. Во сколько?
Она ответила.
— Тебе понравилась вечеринка?
— Мы до четырех играли в покер. Папа научил меня нескольким приемам, и я выиграл десять баксов.
— Я ничего не знала об этой вечеринке.
— Я звонил тебе, чтобы попросить разрешения, но тебя не было дома. Я боялся, что папа не отпустит меня.
— Почему?
