— Сеньор президент, возлагаю на вас ответственность за жизнь монсеньера Рейлли, — предупредил его нунций.
— Мое правительство не потерпит, чтобы покушались на жизнь епископа, — предупредил американский дипломат. — Мне не надо напоминать вам, что Вашингтон беспокоится за судьбу Рейлли, поскольку он — гражданин Соединенных Штатов.
— Прошу вас, садитесь. — Он указал на стулья вокруг его письменного стола. Поднял телефонную трубку и попросил соединить его с генералом Вирхилио Гарсией Трухильо, начальником военно-воздушной базы Сан-Исидро. — Обернулся к дипломатам. — Поверьте мне, я сожалею не меньше вас. И не пощажу сил, чтобы положить конец этому безобразию.
Наконец он услышал голос родного племянника Генералиссимуса. Не отрывая взгляда от визитеров, он заговорил размеренно:
— Я говорю с вами как президент Республики, генерал. И обращаюсь к начальнику базы Сан-Исидро, а также к любимому племяннику Его Превосходительства. Ввиду серьезности ситуации избавляю вас от вступительных слов. В пылу крайней безответственности кто-то из нижестоящих офицеров, возможно, полковник Аббес Гарсиа, распорядился арестовать епископа Рейлли, силой увез его из колледжа святого Доминго. Тут передо мной — представители Соединенных Штатов, Великобритании и Ватикана. Если с епископом Рейлли, который является гражданином Соединенных Штатов, что-нибудь случится, страну может постигнуть катастрофа. Вплоть до высадки морской пехоты. Мне не надо объяснять вам, что это означало бы для нашей Родины. Именем Генералиссимуса, вашего дяди, призываю вас избежать беды исторического масштаба.
Он подождал реакции генерала Вирхилио Гарсии Трухильо. Нервное дыхание в трубке выдавало растерянность.
— Это не моя идея, доктор, — услышал он наконец бормотание. — Мне даже не доложили об этом.
— Я это знаю, генерал Трухильо, — пришел ему на помощь Балагер. — Вы — разумный и ответственный офицер. И никогда бы не совершили подобного безумия. Монсеньор Рейлли находится в Сан-Исидро? Или его отвезли в Сороковую?
Наступило долгое, колючее молчание. Он начал опасаться худшего.
— Монсеньор Рейлли жив? — настаивал Балагер.
— Он на территории базы Сан-Исидро, в двух километрах отсюда, доктор. Начальник тюрьмы Родригес Мендес не позволил убить его. Мне только что сообщили.
Президент смягчил тон:
— Прошу вас, пойдите туда лично и от моего имени, освободите монсеньора. Принесите ему извинения от имени правительства за совершенную ошибку. И сопроводите епископа до моего кабинета. Живым и здоровым. Это — дружеская просьба и одновременно приказ президента Республики. Полагаюсь на вас полностью.
Трое визитеров смотрели на него озадаченно. Он поднялся из-за стола и пошел к ним. Проводил их до двери. Пожимая им руки, тихо, почти шепотом сказал:
— Я не уверен, господа, что мне подчинятся. Но, сами видите, делаю все, что в моих силах, чтобы возобладал разум.
— Что будет, сеньор президент? — спросил консул. — Трухилисты вас признают?
— Многое будет зависеть от Соединенных Штатов, друг мой. Откровенно говоря, не знаю. А теперь извините меня, господа.
Он вернулся в приемную, где находилось семейство Трухильо. Там появились новые лица. Полковник Аббес Гарсиа рассказывал, что один из убийц, содержащийся сейчас в Интернациональной клинике, выдал троих сообщников: отставного генерала Хуана Томаса Диаса, Антонио Имберта и Луиса Амиаму. Несомненно, есть еще и много других. Среди тех, кто растерянно слушал полковника, он обнаружил генерала Романа: потный, в промокшей рубашке цвета хаки, он сжимал обеими руками автомат. В глазах металось безумие животного, которое знает, что ему пришел конец. Ясно было, что у него ничего не получилось. Фальшивящим голоском толстый начальник СВОРы уверял, что, согласно показаниям бывшего военного Педро Ливио Седеньо, заговор не просочился в ряды вооруженных сил. Он слушал его и думал, что настал момент столкнуться с Аббесом Гарсией, который его ненавидит. Сам он его лишь презирал. В такие моменты, как этот, верх одерживали не идеи, а пистолеты. Он попросил Бога, в которого временами верил, чтобы он встал на его сторону.
Полковник Аббес Гарсиа сделал первый выпад. Поскольку в результате покушения образовался вакуум, Балагер должен уйти, чтобы президентом стал кто-нибудь из семьи Трухильо. Петан со свойственной ему грубостью и несдержанностью подхватил:
— Верно, пускай уходит.
Он слушал и молчал, сложив руки на животе, будто смиренный священник. Когда же все взгляды устремились на него, он робко кивнул, словно извиняясь за то, что вынужден говорить. Скромно напомнил, что занимает президентский поста по решению Генералиссимуса. Он готов уйти тотчас же, если это послужит на благо Родины, разумеется. Но позволил бы себе напомнить, что, прежде чем нарушить конституционный порядок, следовало бы дождаться прибытия генерала Рамфиса. Можно ли устранять первенца Хозяина от решения столь важного вопроса? Высокочтимая Дама тотчас же поддержала его: она не одобрит решения, принятого в отсутствие ее старшего сына. Как сообщил Луис Хосе Леон Эстевес (Печито), Рамфис с Радамесом сейчас в Париже собираются зафрахтовать самолет компании «Эр Франс». Вопрос был отложен.
Возвращаясь к себе в кабинет, он думал, что настоящая битва ожидает его не с братьями Трухильо, этой сворой тупых дебоширов, а с Аббесом Гарсией и его СВОРой. Этот садист-выродок дьявольски умен и хитер. Сейчас он споткнулся, забыл про Рамфиса. И Мария Мартинес стала его, Балагера, союзницей. Он знал, как закрепить этот союз: в данных обстоятельствах весьма полезной окажется жадность Высокочтимой Дамы. Но прежде всего надо предотвратить мятеж. Едва он сел за стол, как позвонил генерал Мелидо Марте. Он разговаривал со всеми военными округами, и командующие заверили его в своей верности конституционному правительству. Однако, как генерал Сезар А. Олива из Сантьяго де-Кабальерос, так и генерал Гарсиа Урбаэс из Дахабона и генерал Гуаро Эстрельа из Ла-Веги были обеспокоены противоречивыми сообщениями, исходящими от военного министра. Сеньору президенту известно что-нибудь об этом?
— Ничего конкретно, однако я представляю так же, как и вы, друг мой, — сказал Балагер генералу Мелидо Марте. — Я позвоню этим командующим по телефону, постараюсь успокоить их. Рамфис Трухильо уже в пути, он укрепит военное командование страны.
Не теряя времени, он позвонил трем генералам и еще раз заверил их, что полностью им доверяет. Он попросил их, взяв в свои руки всю административную и политическую власть, обеспечить порядок в своих регионах и до прибытия генерала Рамфиса по всем вопросам связываться только с ним. Когда он прощался с генералом Гуаро Эстрельей Садкалой, адъютанты доложили ему, что в приемной находится генерал Вирхилио Гарсиа Трухильо с епископом Рейлли. Он сказал, чтобы вошел только племянник Трухильо.
— Вы спасли Республику, — сказал Балагер, обнимая его, чего никогда не делал. — Если бы выполнили приказ Аббеса Гарсии и случилось непоправимое, marine уже высаживались бы в Сьюдад-Трухильо.
