— Потому что я держу свой аристократический нос кверху и гляжу на здешнюю публику свысока, да?
— Ну, вроде того. — Не сводя с нее глаз, он глотнул еще пива. — А ты, значит, хочешь доказать мне, что я не прав?
— Вовсе нет. Просто я соскучилась по здешней пище.
В это время подошла официантка с вареными раками на деревянном блюде. Она поставила блюдо в центре между ними и, прежде чем уйти, бросила на Кэша косой завлекающий взгляд.
Шейла поглядела ей вслед.
— Это что, одна из твоих подружек? — спросила она.
— Вполне могла бы ею стать, если бы я захотел. — Он бросил на блюдо опустевший панцирь и взял еще одного рака.
Шейла вытерла рот бумажной салфеткой и спросила:
— Все так просто? Женщины только и ждут, когда ты захочешь?
— Тебя это волнует?
— Просто интересно.
— Интересно знать, что их привлекает?
— Нет. Скорее, что привлекает в них тебя, — сказала она.
— Мне просто интересно, — повторил он ее же слова и усмехнулся.
С деланным спокойствием Шейла съела еще одного рака, выпила еще пива и вытерла губы. Только после этого она взглянула на него.
Кэш долго пил из своей бутылки. Потом он медленно поставил ее на стол, медленно повернул голову и вдруг неожиданно погрузил свой взгляд в ее глаза. Это было как гипноз.
— Приходи ко мне. Все узнаешь.
Где-то внутри возникла и забилась тревога. Кэш Будро опасен, опасен самим своим присутствием. Его действиям невозможно противиться. Его власть абсолютна. В то же время ему нельзя верить. Он ловок и хитер, он достиг совершенства в искусстве обольщения, его слова еще пленительнее, чем поступки.
— Ты плохо ко мне относишься, да? — спросила вдруг Шейла с интуитивной прозорливостью.
— Честно говоря, да, — ответил он. — Всегда плохо относился ко всем вам. Только не принимай это на свой счет.
— Я это запомню, — сухо сказала она. — И за что же ты меня не любишь?
— Я не люблю не именно тебя, а то, что ты представляешь.
— Что же я представляю?
— Ты — член семьи.
Она не ожидала, что ответ будет столь простым и коротким.
— И что? — спросила с недоумением.
— А я — нет.
Неужели он так переживает свое одиночество? Но все равно его чувство несправедливо.
— Разве я виновата?
— А разве нет?
— Нет. Я тебя почти не знала.
— И не считала нужным знать, — сказал он, а глаза его словно обвиняли ее.
— Опять же я не виновата. Ты никогда не относился ко мне с симпатией.
Он видел, что она обижена, и забавлялся этим.
— Ты права, pichouette. Я действительно ненавидел тебя.
Она почувствовала, что разговор принял слишком неприятный оборот, и, чтобы сменить тему, спросила:
— Почему ты называешь меня этим словом? Что оно означает?
— Pichouette? — Он напряженно глядел ей в лицо, не зная, как ответить. — Это значит — крошка.
— Я давно уже не маленькая. Кэш обхватил пальцами горлышко бутылки и опять посмотрел ей в глаза.
— Просто я хорошо помню тебя маленькой девочкой. У тебя были длинные светлые волосы и длинные тонкие ножки.
Шейла засмеялась и быстро спросила:
— Откуда ты знаешь?
— Я часто смотрел, как ты бегала по траве возле дома. Она не стала спрашивать, почему он не подходил к ней, чтобы поиграть вместе. Тогда она бы все равно убежала от него в слезах и страхе или его прогнали бы взрослые. И Коттон, и Мэйси, и Веда зорко следили, чтобы дети не общались с мальчишкой Моники Будро. Он — неподходящая компания для маленьких девочек, и не только потому, что был на несколько лет старше. Все знали, что он хулиган, и это постоянно подтверждали все его поступки.
— Я помню, как однажды праздновали твой день рождения. Тебе исполнилось четыре года. На праздник пришло, по-моему, не меньше пятидесяти ребятишек. Коттон катал всех на пони. И был клоун, который показывал магические фокусы.
— Неужели ты помнишь? — изумилась Шейла.
— Помню, потому что меня не пригласили. Но я пришел и все видел. Я как бешеный хотел посмотреть поближе эти самые фокусы.
Ей вдруг стала понятна его ненависть. Он был агрессивен, но это — только самозащита. Скрыто или явно, его всегда презирали. Она в этом, конечно, не виновата. Но сейчас Шейла в душе понимала, что отныне не смогла бы мириться с этим.
— Ты не станешь ради меня убивать собак Джигера Флина?
— Нет; не стану.
Она нервно теребила влажную салфетку.
— Я понимаю, с моей стороны нехорошо было просить тебя делать эту грязную работу, как ты назвал ее.
— Согласен.
— Я не хотела обидеть тебя.
Он равнодушно пожал плечами и кивнул на деревянное блюдо:
— Доедай.
— Не хочу больше.
Ред пожурил их, что они так мало съели, и пригласил заходить почаще. Спускаясь по скрипучим ступенькам, Шейла поблагодарила Кэша за то, что он привел ее сюда.
— С тех пор как я дома, ни разу не ела ничего вкусного. Новая кухарка, которую Трисия взяла вместо Веды, видимо, меня не выносит. И это у нас с ней взаимно. Я тоже не перевариваю ни ее, ни ее стряпню.
— А как у тебя вообще с желудком? Серьезность тона, каким был задан вопрос, заставила Шейлу насторожиться.
— Почему ты спрашиваешь?
— Боюсь, ему предстоит еще одно испытание, — усмехнулся он.
Глава 9
— Я думала, что знаю все дороги в округе. А здесь я сроду не была.
Пикап подпрыгнул на ухабе, и Шейла вцепилась в щиток управления.
— Скажи, ради бога, куда ты меня везешь?
— Туда, где ты сроду не была. — Он искоса взглянул на нее. — И на этот раз я уверен, что не ошибаюсь.
Ночь была жаркой и душной. Теперь, когда огни города остались позади, звезды стали хорошо видны во всем своем блеске. Живя так долго в большом городе, Шейла отвыкла от полного мрака деревенских ночей.
Наконец машина преодолела какой-то подъем, и впереди замаячило темное строение. Шейла вопросительно взглянула на Кэша, но он молчал.
Несмотря на то что добраться сюда было так непросто, постройка из рифленой жести оказалась необычайно людным местом. Она напоминала большой амбар, а может, когда-то она и строилась под амбар. Но теперь здесь было нечто вроде клуба, о чем свидетельствовали десятки сгрудившихся во дворе автомобилей.
