В глазах Гейлы тоска сменилась гневом.
— Трисия вас так ненавидит. Как вы только терпите?
— Пытаюсь игнорировать ее подкалывания.
— Не представляю, как это вам удается. А ее муж стоит как ни в чем не бывало и все ей позволяет. — Гейла покачала головой. С мудростью, не свойственной ее возрасту, возможно, унаследованной от Веды, она добавила:
— Там что-то не так.
— Где?
— Я имею в виду, между ними.
— А в чем дело?
— Не знаю точно. Оба постоянно суют нос в чужие дела, ведут шепотом какие-то телефонные разговоры. Вы знаете об этом? Когда я прохожу мимо них, они либо сразу замолкают, либо громко начинают нести какую-то чушь, будто я уж такая дура, что ничего не способна сообразить в этой их игре. — Она с беспокойством посмотрела на Шейлу. — Я бы на вашем месте им не доверяла.
Эти секретные телефонные разговоры, по всей видимости, велись с торговцами недвижимостью. Гейла не знала о планах Хоуэла выставить Бель-Тэр на продажу. Шейла смехом отмела ее тревоги:
— Сомневаюсь, что они планируют заговор с целью убить меня в собственной постели.
— У мистера Хоуэла шариков не хватает. А она-то соображает. Как она ненавидит вас, Шейла. Просто не понимаю, как это две девочки, которых воспитывали как сестер, могли стать такими разными.
— Мы с ней из разного теста.
— Трисия, во всяком случае, — от дурного семени. Помяните мое слово.
— Просто сверх меры закомплексована, сама не знает, чего она стоит. — Интуиция Гейлы обеспокоила Шейлу больше, нежели она хотела это признавать. Тем не менее, к раздражению Гейлы, она взялась защищать Трисию. — Матери было наплевать на нас обеих, а отец не скрывал, что я у него любимица. За годы такой жизни Трисия и скисла.
— Уважаю вас за то, что вы так ее выгораживаете, только не поворачивайтесь к ней спиной.
С этим предостережением в ушах Шейла вышла из комнаты и направилась к задней части дома. Заглянула в комнату Коттона, но его там не оказалось. Она нашла его снаружи. Он сидел в садовом кресле и кормил орешками пекан белок, которые ели прямо из его рук. Когда появилась Шейла, белочки вмиг разбежались и скрылись на ближайших деревьях.
— Всех распугала, — сказал Коттон, нахмурившись.
— И тебе доброе утро, — ответила Шейла. Она наклонилась, чмокнула его в щеку и села в кресло рядом с ним. — Как ты себя чувствуешь сегодня? Я, например, — отлично! — Она вытянула ноги, положила ладони на затылок и потянулась.
— Еще бы. Полдня проспала.
— Решила, что после вчерашнего я заслужила такой отдых.
— Пожалуй, верно. Черт-те что было, да?
— А ты откуда знаешь? — Он уже спал, когда она вернулась ночью.
Шейла проследила за его взглядом, брошенным на газету, лежавшую на столике между ними. Даже читая вверх ногами, она увидела, что первая полоса газеты почти целиком посвящена происшествию на лесозаготовках Крэндола. На снимке был изображен Кэш, сидевший верхом на толстом бревне и наблюдавший за расчисткой шоссе.
Одна из белочек решила, что Шейла не представляет собой опасности, и подкралась обратно к орешкам. Коттон перегнулся из кресла и подбросил ей половинку пекана.
— А миссис Дан знает о том, что ты так расходуешь орешки, предназначенные для торта?
— Не уклоняйся от темы, — строго сказал Коттон.
— Я не знаю, какая тема тебя интересует.
— Почему ты мне не сказала о происшествии?
— Просто я еще тебя не видела.
— Почему ты не посоветовалась со мной, когда Будро поднял тут шум вчера утром?
— Прости. Он тебя побеспокоил?
— Он всегда меня беспокоит. Шейла проигнорировала его реплику и сдержанно ответила на первоначальный вопрос:
— Я не сказала тебе об этом и не спросила твоего совета, потому что, честно говоря, не подумала об этом.
— Ну что ж, барышня! — воскликнул он. — Придется тебе напомнить, что я все еще возглавляю эту проклятую компанию.
— Но ты пока что временно в подвешенном состоянии.
— Ага! И ты тут же поспешила передать все дело этому акадскому мерзавцу!
— Папа, подожди. Верно, что приходится зависеть от Кэша, но решения все-таки принимаю я. По серьезным проблемам я всегда советовалась с тобой. Вчера была иная ситуация — исключение. Пришлось действовать мгновенно. Не было времени взвешивать варианты. Выбора не было вообще.
— Могла бы позвонить. Я бы подъехал на место.
— Возможно. Но после твоей операции я пыталась избавить тебя от повседневных деловых проблем.
— Больше мне таких услуг не оказывай. Не желаю быть отстраненным. Когда в ящик положат, тогда надолго буду изолирован. Только не надо раньше времени меня хоронить.
Шейла с большим трудом заставила себя промолчать и воздержаться от комментариев. Словно катехизис, мысленно перечислила все доводы, опровергающие его несправедливые выпады. Нельзя было выводить его из себя или огорчать. Любой взрыв эмоций был опасен, если не смертелен. Когда задевали его чувство гордости, он впадал в депрессию, начинал сам себе противоречить.
Стараясь говорить спокойно, она сказала:
— Ну, раз ты чувствуешь себя более окрепшим, я буду с тобой консультироваться по деловым вопросам. Я этого не делала, только чтобы поберечь твое здоровье.
— Ерунда все это. — Он ткнул в ее сторону указательным пальцем. — Ты со мной не советовалась потому, что предпочла иметь дело с Кэшем. — На виске у него запульсировала жилка. Оба этого не замечали. — Что, и в койке с ним обсуждаете дела лесопилки?
Шейла виновато съежилась, на мгновение задержала дыхание. Потом естественная защитная реакция взяла верх. Она подняла голову и смело встретила взгляд отца.
— Я взрослая женщина и обсуждать с тобой свою личную жизнь не собираюсь.
Он стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
— Мы не о твоей личной жизни толкуем. Ты стала вроде своей сестрицы. Та нам голову морочила насчет Хоуэла. Ты целых шесть лет сожительствовала с «голубым». С какой стати мне теперь беспокоиться, с кем ты там трахаешься? Мне на это плевать!
— Ну тогда чего ты на меня кричишь? Он приблизил к ней лицо:
— А потому, что теперь ты делишь койку с Кэшем Будро.
— Ну и какая разница?
— Большая. Он слишком близок к моему бизнесу, к моему дому. Твой роман с ним влияет на все, ради чего я надрывался всю жизнь.
— Каким образом?
— А таким. Этот акадский ублюдок… Шейла вскочила с кресла и, наклонившись над ним, закричала:
