— Смерть, — отвечает Матчек. — Меня разозлила смерть.
Он приказывает своему виру воплотить слова в реальность. Почему нет? У него в запасе все время мира.
ИСТОРИЯ О МАЛЕНЬКОМ МАТЧЕКЕ И СМЕРТИ
Мать решает взять двадцатиминутный перерыв как раз в тот момент, когда Матчек пытается сфабриковать ногу для своего воображаемого друга.
Ему нравится играть в садике на крыше. Верхушки высоких зданий за стеклянными стенами напоминают о лесе. Иногда ему разрешают погулять в парке под охраной дронов, но это совсем другое. Сад на крыше — лучшее место для игр с друзьями. Когда они соглашаются поиграть.
Кракену из света не нравится, как выглядит прозрачная конечность, вышедшая из-под загнутого клюва фабрикатора, и он выражает свое недовольство, злобно отплясывая в воздухе и размахивая мерцающими щупальцами, словно ветряная мельница.
— Прекрати! — сердито кричит на него Матчек. — Или у тебя совсем не будет тела.
Кракен с неодобрением смотрит на него чернильными точками глаз. Он самый старший из друзей Матчека, и, конечно, справедливо, что он первым должен получить тело. Но своей очереди дожидаются и другие: Принцесса-трубочист, Зеленый Солдат и Принц-цветок. Матчек думает, что неплохо было бы преподать кракену урок.
— Привет, Матчек, — говорит мать.
Он поднимает голову. Когда мать не работает, она всегда выглядит незнакомкой. Ее лицо меняется, а пальцы не подергиваются так, словно она печатает на невидимой клавиатуре, и даже взгляд становится спокойным, как будто в мозг не поступает никакой информации — только то, что она видит перед собой. И она всегда кажется очень усталой.
Мать Матчека невысокого роста, и ей не приходится сильно наклоняться, чтобы обнять сына. В саду на крыше очень тепло, но кожа у нее холодная.
— Чем ты занимаешься? — спрашивает она.
Матчек смотрит на фабрикатор. С ним что-то не так: он выплевывает сгустки, похожие на застывшие сопли. Наверное, не стоило совать в него ветки. Но Принцесса-трубочист хотела получить лицо из раскрашенного дерева.
— Ничем, — бормочет он.
— Ну расскажи мне, — просит мать.
— У тебя все равно не хватит времени, чтобы выслушать, — с упреком отвечает Матчек.
— Ах ты, маленький брюзга! У меня почти полчаса, — возражает мать.
Но глаза у нее потускнели от усталости. Мать, как обычно, треплет его по волосам. Он не хочет, чтобы она заметила сеть сенсоров бими на голове, и отводит ее руку.
— Просто ты рано пришла, — говорит он. — Я еще не закончил. А это очень важно.
— Мне уйти? — с обиженным видом спрашивает она. — Можешь продолжать, если хочешь.
— Да нет, все в порядке, — отзывается Матчек.
Лицо матери освещается радостью.
— Выглядит довольно интересно, — замечает она. — Может, займемся этим вместе? Я могу тебе помочь?
— Я делаю тела для моих друзей, — сообщает он.
— Малыш, мы уже говорили об этом, — произносит мать. — У них не может быть тел. Они не настоящие.
Он и сам знает, что кракен из света и остальные не настолько настоящие, как, например, он сам: по его просьбе ватсон объяснил ему, что такое воображаемые друзья и парокосмы. Но мысль о том, что друзья испарятся, когда он станет старше, показалась ему неправильной. И поэтому Матчек стал настраивать бими на те части мозга, где, по словам ватсона, обитают эти друзья, чтобы помочь им выбраться на волю. Но он не считает нужным сообщать об этом матери.
— Нет, настоящие, — решительно заявляет он.
Матчек выпячивает нижнюю губу, давая этим понять матери, что разговор окончен. Она достаточно умна, чтобы разгадать его поведение, и только вздыхает.
— Как скажешь, дорогой. Мы можем с ними поиграть?
— Нет, — отвечает он. — Ты им не нравишься. Они ушли.
Она оглядывается вокруг.
— Мне очень жаль, милый. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?
На ее лице уже заметно беспокойство, выдающее мысли о работе. Матчек спрашивал ватсона, чем занимается мать, но мало что понял из его ответа: квантовые фонды, коллективные воплощения и прочее, за что голосуют акционеры. Для Матчека это все равно что иметь воображаемых друзей, но позволить им контролировать тебя,а не наоборот.
— Они хотят увидеться с папой, — говорит Матчек.
— Твой отец обещал уделить тебе время завтра, — отзывается мать.
— Я хочу сейчас, — настаивает Матчек.
Друзья поддерживают его хором сердитых голосов в голове.
— Он сможет выкроить время только завтра, мой милый. Он очень занят в своем шоу.
Внезапно в голове Матчека как будто звенит колокольчик. Этот колокольчик будит Принца-цветка.
— Сейчас. Сейчас. Сейчас.
Матчек поджимает губы и отворачивается.
— Мамин перерыв почти закончился, мой сладкий. Ты уверен, что мы с тобой ничего не сможем сделать вместе?
— Мне нужен папа, — упорствует Матчек.
Мать вздыхает.
— Хорошо. Я позвоню ему. — У нее очень бледное лицо. — А теперь мне пора идти и готовиться к работе, милый. Будь умницей.
Она тянется, чтобы потрепать Матчека по волосам, но, увидев выражение его лица, отдергивает руку. А потом призраки снова вселяются в нее, и она уходит, бросив на него еще один взгляд перед тем, как в глазах начинают мелькать цифры.
— Ты был с ней злым, — упрекает его Принцесса-трубочист.
Ее карие глаза печально смотрят на него с деревянного лица из-под криво надетой короны. Она сидит на траве и разглаживает руками запачканное сажей платье.
— Это единственный способ заставить ее услышать меня, — отвечает Матчек.
Он смотрит на ожидающих друзей, потом переводит взгляд на фабрикатор. И бьет по нему ногой. Фабрикатор выдает еще одну безобразную кучку пластика и проводов, а затем отключается.
— Сынок, — говорит Зеленый Солдат. — Нет смысла из-за чего-то расстраиваться, если ничего не собираешься с этим делать.
Матчек всматривается в обветренное лицо Солдата. Тот сидит на корточках, прислонившись спиной к дереву и держа винтовку на коленях.
— А что я должен сделать? — спрашивает Матчек.
— Пойдем поищем твоего отца, — предлагает Принцесса-трубочист.
Матчеку не разрешают принимать сигнал с отцовского бими. Но он уже понял, что нужно сделать, чтобы выдать себя за мать, и ватсон без промедления показывает ему график работы отца. Как и у всех крупных звезд бими, у отца имеются целые сообщества поклонников, следящих за его работой, и компьютерные системы, занимающиеся программами распознавания для Бояна Чена. Ватсон предоставляет ему выдержки из бесед:
