Марис выбрала самый нейтральный вариант, заговорив о его романе.
— Мне кажется, Тодд сыграл с Рурком довольно грязную шутку, — сказала она.
— Ты имеешь в виду — когда он сказал другу, будто Хедли перенес аудиенцию на час?
— Да. Весьма неожиданный поворот сюжета. Ничего подобного мне и в голову не приходило.
— Я рад.
— Хотелось бы знать, что теперь предпримет Рурк.
— А что, по-твоему, он должен предпринять?
— Набить Тодду морду.
Услышав подобное заявление, Паркер даже присвистнул. Ему было удивительно слышать от Марис такие слова.
— Разве в подобных случаях мужчины ведут себя иначе? — продолжала напирать Марис.
— Возможно, ты права, — медленно проговорил Паркер. — Во всяком случае, его первой реакцией были возмущение, ярость, обида, и я не исключаю, что он попытался бы выместить свою злость на Тодде. Но давай попробуем разобрать этот эпизод подробнее. Во-первых, таким образом Тодд только отплатил Рурку за трюк с зубной щеткой…
— Но ведь та шутка была… Конечно, это отвратительно — то, что он сделал, но ведь студенты — особенно те, которые живут в общежитии, — часто развлекаются подобным образом. Разве я не права?
— А много ты знала студентов, которые бы шутили так… неостроумно?
— Я училась в женском колледже.
— Ах да, конечно, я совсем забыл! — Паркер хлопнул себя по лбу, словно Марис напомнила ему факты, которые он обязан был знать. — То есть ты никогда не общалась со студентами-мужчинами и не знаешь, как они ведут себя в отсутствие женщин?
— С меня достаточно того, что я знаю, как они ведут себя на свиданиях.
— Значит, вот как, ты познакомилась со своим мужем? Училась в колледже и бегала к нему на свидания?
— Нет. Мы познакомились позже.
— Насколько позже?
— Когда он поступил на работу в «Мадерли-пресс».
— С его стороны это был довольно умный шаг, — заметил Паркер и ухмыльнулся. — Ведь начинал-то он, наверное, младшим редактором или секретарем, но вот женился на дочери босса и сразу стал начальником отдела, а потом и вице-президентом!
Марис раздраженно повела плечами. Паркер был далеко не первым, кому приходили в голову подобные соображения, но редко кто осмеливался высказать их в лицо, предпочитая судачить и сплетничать за ее спиной. Впрочем, что греха таить — сама Марис тоже задумывалась об этом чересчур часто, чтобы спокойно относиться к разговорам на данную тему.
— Может, поговорим о твоей книге? — спросила она сухим деловым тоном.
— Конечно. Извини, если я тебя отвлек.
Но Марис слишком разволновалась, чтобы сразу вернуться к «Зависти». Пытаясь собраться с мыслями, она рассеянно теребила верхнюю пуговицу рубашки. Этот бессознательно-женственный жест показался Паркеру настолько эротичным и возбуждающим, что он как завороженный следил за ее пальцами.
— Одно дело — дружеский розыгрыш, — проговорила наконец Марис. — Но в том, что проделал Тодд, проглядывает нечто большее. Это уже не безвредная шутка, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Я не имела в виду, что это сознательная подлость, но… Поступок Тодда мог иметь далеко идущие последствия, устранить которые намного труднее, чем приобрести новую зубную щетку. Ведь он поставил под удар само будущее своего приятеля. Эта выходка могла повлиять и на результаты выпускных экзаменов, и на оценку Рурка за дипломную работу. Я думаю, он мог даже утратить веру в себя и навсегда оставить мечту сделаться писателем. Вот почему мне кажется, что в данном случае Рурк не должен безропотно подставлять под удар другую щеку — он обязан действовать!
— Да, ты права, — согласился Паркер. — Как мне видится, Рурк не из тех, кто легко сдается и складывает оружие. А этот случай… он мог бы стать для него дополнительным стимулом.
— Да, да! — с воодушевлением воскликнула Марис. — Рурка препятствия только раззадоривают. Он готов стараться за двоих, даже за троих, чтобы добиться успеха!
— Успеха, какому Тодду останется только…
— …Завидовать, — закончила его мысль Марис. Паркер ухмыльнулся.
— В таком случае я, пожалуй, последую твоему совету и позволю Рурку выпустить пар и надавать Тодду оплеух, которые тот, по зрелом размышлении, сочтет вполне заслуженными.
— Разве после того, что случилось, они смогут быть друзьями, как раньше?
— Если бы они поссорились на всю жизнь и разошлись, моя история закончилась бы, так толком и не начавшись, — возразил Паркер.
— Вовсе не обязательно. Она даже может стать еще более интересной и захватывающей, если после этого инцидента Рурк и Тодд станут заклятыми врагами.
— Что ж, поживем — увидим.
— Что?
— Дай мне время, Марис, я должен подумать. Она изумленно уставилась на него:
— Но ведь ты сказал, что уже разработал сюжет!
— Большую часть, — признался Паркер, небрежно пожимая плечами. — Но есть еще некоторые детали, которые… гм-м… требуют дополнительной шлифовки.
Марис попыталась притвориться уязвленной, впрочем — без особого успеха.
— Ты хочешь сказать — все это время ты водил меня за нос?
— Мне хотелось тебя заинтриговать.
— Я и так заинтригована! — ответила Марис, и, взглянув на ее лицо, Паркер понял, что она не обманывает. — Можно мне сделать еще одно предложение?
— Валяй, — согласился он, но тут же поправился:
— Только я не обещаю, что приму его.
— Хорошо, я согласна.
— Ну и что у тебя за предложение?
— Пусть Рурк влюбится! По-настоящему!
— Но ведь он уже влюблялся — в девушку, которая потом вернулась к своему прежнему ухажеру.
— Да, я помню. Ее звали Кэти, кажется?.. Но ведь ты только сообщил об этом читателям, но они не видели этого, не переживали вместе с Рурком, не страдали, как он. А ведь эти подробности способны помочь тебе лучше показать характер героя. Пусть читатели узнают, как Рурк борется с разочарованиями, как преодолевает трудности и все такое… Слушай, а что, если?..
— Ну, договаривай!
— Что, если в их разрыве окажется замешан Тодд?
Паркер задумчиво потер щеку и, уколовшись собственной щетиной, вспомнил, что сегодня утром не побрился.
— Такой серьезный конфликт практически в самом начале книги? Не слишком ли рано? — с сомнением сказал он. — В первых главах я собирался показать, что Рурк и Тодд были настоящими, близкими друзьями, и только потом соперничество, ревность начнут постепенно размывать их отношения. Но если уже в самом начале Тодд сначала поссорит приятеля с любимой девушкой, потом подложит ему эту свинью с профессором Хедли… Тут каждому сразу станет ясно, кто положительный герой, а кто негодяй.
