Рурк промолчал и слегка подался вперед, собираясь вставать.
— Ну, если тебе ничего не нужно, я, пожалуй, пойду…
— Подожди, Рурк!.. Ты был так добр, что… Я сама терпеть не могу девчонок, которые навязываются, но мне не хотелось бы оставаться сегодня одной. Побудь со мной еще немножечко, а? Хотя бы до тех пор, пока я не засну.
— Ну ладно…
— Тогда ложись сюда.
Рурк осторожно вытянулся рядом с ней. Мэри прижалась к нему всем телом, положила голову на плечо, и Рурк обнял ее одной рукой.
— Может, тебе все-таки стоит пойти к врачу? — спросил он.
— Не знаю… — протянула Мэри. — Врач должен сделать выскабливание, а мне очень не хочется проходить через эту процедуру.
Рурк не знал, что такое «выскабливание». Сначала он хотел спросить об этом Мэри, но потом передумал.
— Разве ты не принимаешь противозачаточные пилюли? — спросил он.
— Нет. От них я толстею, — объяснила Мэри. — А он забыл захватить презерватив. Во всяком случае, так он мне сказал. Наверное, я поступила глупо, что не настояла.
— Действительно, глупо, — согласился Рурк. — Ведь беременность — это еще не самое страшное, что могло случиться.
— Я знаю, но он очень осторожен насчет болезней, — отозвалась Мэри.
— Значит, это был не случайный человек? — удивился Рурк. — Я хочу сказать — ты его хорошо знала?
— Слушай, Рурк, не спрашивай меня ни о чем, ладно? Не обижайся!
Примерно с полчаса они лежали молча и почти не шевелились, только Рурк лениво перебирал пальцами все еще влажные пряди ее волос.
— А знаешь, на самом деле меня зовут не Мария Катарина и даже не Мэри, — внезапно сказала она.
— А как? — спросил Рурк.
— Шейла.
— Очень красивое имя, — сказал Рурк. Он и правда так думал.
— Я назвалась Марией Катариной только для своего номера, — объяснила Шейла. — Ты, наверное, и сам догадался. Ты ужасно умный. — Она вздохнула. — А я бросила школу тогда же, когда мать выгнала меня из дома. Я тогда училась в десятом… Ну и дура же я была! — Шейла немного помолчала. — Скоро клиенты устанут от моего номера с четками, и мне придется придумать что-нибудь новенькое. У меня даже есть одна идея. Хочешь, скажу — какая?
— Хочу.
— Я оденусь русалкой. Для этого нужен рыбий хвост. Он должен выглядеть как настоящий, я хочу, чтобы он сверкал. И парик — длинный парик, лучше голубой с блестками или зеленый, чтобы волосы доставали до задницы, а может быть, даже до колен.
— Что ж, это отличная идея, — сказал Рурк, подумав. — Но тебе понадобится и новое имя. Я думаю, ты можешь назваться Лорелеей.
— Лоле… Роле… Как?
— Лорелея, — сказал Рурк, глядя в потолок. — О ней рассказывается в древних германских легендах. Лорелея жила на высокой скале в устье Рейна, и у нее был чудесный голос. Когда она пела, моряки забывали об опасности и направляли свои корабли прямо на скалы.
— Ты не выдумываешь? — с недоверием спросила Шейла. — Пожалуй, это надо запомнить.
— Я могу записать, чтобы ты не забыла. Шейла приподнялась на локте и посмотрела на него с восхищением и завистью:
— Вот видишь?! Я же говорю — ты офигительно умный!
Рурк рассмеялся. Шейла рассмеялась тоже, потом вдруг снова стала серьезной.
— Если хочешь, — сказала она, — можешь с ними поиграть!
Рурк посмотрел на нее. Шейла высоко задрала майку, обнажив крупные груди, которыми до сегодняшнего дня Рурк любовался только издали. Теперь лишь считанные дюймы отделяли их от его глаз, губ, рук. И Шейла сама предлагала их ему.
Рурк протянул руку и… прикрыл ее грудь майкой.
— Что случилось?! — удивилась Шейла. — Сам понимаешь, трахаться я сегодня не могу, зато могу классно отсосать, если хочешь.
— Замолчи.
— Подумай как следует, Рурк. Я сделаю это только для тебя! — Она просунула руку Рурку под шорты и нащупала его напрягшийся член. — Мне давно было интересно, что ты там прячешь, — проговорила Шейла. — Звездочка у нас известная лгунишка, но насчет тебя она не соврала.
С этими словами она сжала его, и у Рурка перехватило дыхание. Тем не менее он решительно отвел ее руку в сторону.
— Не надо, Шейла, — сказал он. — Я… Это было бы не правильно.
— Как так?
— Ну, я бы не хотел воспользоваться моментом…
— Господи, Рурк, о чем ты?! Я знаю — большинство парней готовы убить за такую возможность, а ты отказываешься?! Неужели ты серьезно?
— Совершенно серьезно, хотя утром буду об этом жалеть. Шейла неожиданно хихикнула.
— Ты по крайней мере можешь подрочить у себя в душе, пока мы загораем. — Она посмотрела на его вытянувшееся лицо и снова улыбнулась. — Не такие уж мы глупые, Рурк, иначе зачем бы вам так часто мыться? И именно в те часы, когда мы принимаем солнечные ванны? — Шейла снова опустила голову ему на плечо и добавила неохотно:
— Ты прав, конечно… Я паршиво себя чувствую, так что, наверное, не смогла бы обслужить тебя по первому разряду.
В ответ Рурк снова погладил ее по волосам.
— Тебе надо выспаться, Шейла. Завтра утром все, что произошло сегодня, будет казаться дурным сном.
Он продолжал гладить ее по спине и по волосам до тех пор, пока ровное дыхание не подсказало ему — Шейла-Мэри-Мария Катарина заснула. Тогда Рурк покрепче прижал ее к себе и тоже закрыл глаза.
Когда на следующее утро Рурк вернулся в свою квартиру, Тодд уже встал.
— Где тебя носило? — осведомился он, на минуту оторвавшись от своего купленного в рассрочку компьютера.
— Гулял на берегу.
Тодд подозрительно прищурился.
— С кем?
— Один.
— Да ладно тебе!.. Как ее зовут?
— Я гулял один, — оборвал его Рурк.
— Ну ладно… — Тодд недоверчиво фыркнул. — Кофе готов, но молоко кончилось… — сказал он, задумчиво поглядывая на экран. — Если будет время, сходи в магазин. Кстати, хлеба тоже нет.
20
Ной решил дать Марис неделю.
Он считал, что жене, которая застала своего мужа на месте «преступления», нужен некий период времени, чтобы смириться со своим новым положением. По его мнению, семи дней Марис должно было хватить, чтобы зализать раны, нанесенные ее самолюбию. За этот срок бог создал мир; задача же, которая стояла перед нею, была куда скромнее.
Существовала и еще одна причина. Через неделю истекал срок, назначенный, а вернее — навязанный ему Блюмом, и Ной хотел, чтобы к этому времени он мог со спокойной душой сообщить своему новому партнеру, что все идет нормально.
