Хотя надо правду сказать: на работе Зона не та. Служебная она там. Следят за тобой во все глаза, шаг вправо, шаг влево – все фиксируется. А по возвращении – полный досмотр, как на таможне. Не говоря уж о том, что в Институт попадаешь и вовсе голый – через душевую кабину. Как заново на свет рождаешься. А рождаются, как известно, налегке, без хабара. Да и визиты в Зону по нормативам – не чаще, чем раз в трое суток. О здоровье твоем заботятся, значит. Так что о том, чтобы поработать на собственный карман при Институте, говорить не приходится. Остается по старинке – ночами да тайком.
А он как раз накануне приметил интересную полянку, у гаражей, не так далеко от периметра. Под ногой, помнится, звякнуло. Глянул – точно, «батарейка». И еще. Похоже, гнездо там у них. Он тогда незаметно так присыпал находку оранжевым своим ботинком от спецкостюма. Да и пошел дальше впереди группы. Ученые ничего не заметили.
А тут – такой шанс. Нырнул – и ты уже в Зоне.
Туннель был не слишком длинный и заканчивался в глубине кирпичного сарая – уже «на той стороне». Кот выбрался из-под ржавого железного листа, которым был предусмотрительно прикрыт выход. Огляделся. Вокруг какие-то пыльные банки, старые шины, прочий хлам. Выглянул наружу. Впереди был пустырь, позади же, за сараем, совсем близко – охраняемая полоса со столбами и колючей проволокой. В той стороне фырчали моторы и раздавались отрывистые голоса. Но сталкеру нужно совсем в другую сторону.
Он еще раз поразился своему необычному переходу через периметр. На открытой местности соорудить вход в подземелье и выход из него было бы невозможно, но в пригороде Искитима, как оказалось – вполне реально. Только для этого надо было иметь неплохие инженерные навыки и рабочую силу. Да еще – умение не попасться на глаза патрулям и полиции. А в придачу – уйму свободного времени и дьявольское упорство. Неужели он нашел тайную тропку бандитов? В таком случае лучше не становиться свидетелем их маленькой тайны.
В одну секунду Кот словно протрезвел. Зря он сюда полез, ох, зря. Ну да ладно, не пропадать же такой неожиданной ходке? Отсюда до тех гаражей – рукой подать. Довольно быстро он добрался до своей «делянки», благо ловушек на пути не было. Место оказалось и вправду «грибным». Довольно быстро он нагреб неплохой урожай «батареек». Пришлось у куртки рукава узлами завязать, чтобы было в чем тащить все это богатство. И тяжелая ноша казалась легкой – наверно, с тем же чувством грабители таскают золотые слитки.
Никогда еще не было у него такой быстрой, легкой и результативной ходки. По всему стоило насторожиться. Потому что так не бывает. По определению.
Это он понял, когда уже выбрался из туннеля, тщательно замаскировав факт своего пребывания в нем. К смехотворному количеству хабара, который он собирался припрятать, прибавился приличный груз «батареек». С этим добром надо было что-то делать, а значит – вопрос о схроне становился еще более актуальным. Не таскаться же по городу с охапкой запрещенных предметов? Прикинув, решил спрятать груз в соседнем дворе, подальше от подозрительного туннеля. Для этого требовалось всего-то – перейти улицу.
В такие-то моменты обычно и сыплешься. Шагнув со двора на тихую улочку, замер.
Прямо перед капотом полицейского «уазика». Как говорится, немая сцена. Длилась эта сцена, правда, секунду. Вцепившись в драгоценную ношу, Кот дал деру.
– Котляров, стоять! – заорали за спиной. Взревел двигатель, взвизгнули рвущие с места колеса.
Вот это номер! Его узнали! И может, выслеживали целенаправленно. А это хреново. Очень хреново. Если его возьмут сейчас с хабаром на руках – дело не ограничится административным взысканием и даже увольнением из Института. Его посадят. Как пить дать, посадят. Менты – они же спят и видят, чтобы живого сталкера засадить. И раструбить по всем СМИ: мол, мы не хуже этих ооновцев с нарушителями работаем.
Ворвавшись в соседний двор, он лихорадочно прикинул, куда сбросить хабар. Вариантов было немного – драгоценная ноша улетела прямо под ноги, в черный зев канализационного люка. Теперь нужно вышмыгнуть с той стороны двора быстрее, чем туда домчит чертов «луноход». Бросился вперед, спотыкаясь и хватая ртом густой воздух.
Не успел: «уазик» с эффектным заносом затормозил прямо перед ним. По инерции беглец перекатился прямо через широкий капот – и уперся в стену дома напротив. Тут же из машины выпрыгнули двое, перекрывая пути вправо и влево. Кот рванул было обратно и кубарем полетел на асфальт от удара: за спиной возник еще один полицейский, гнавшийся, видимо, за ним через двор. В крови бурлил адреналин, не давая адекватно оценить свои силы. Вскочив на ноги, он попытался вырваться.
Тяжелый кулак пресек эту попытку. В глазах сверкнуло, пейзаж завалился на бок. Уткнувшись лицом в асфальт, Кот почувствовал острую боль в суставах и услышал, как щелкнули на запястьях наручники.
– Я же сказал: «стоять!» – прозвучал над головой грубый голос. – В машину его!
Он с трудом соображал, куда его везут в тесной клетке в корме «УАЗа». Даже когда выволокли на воздух, впихнули в какую-то дверь и проволокли по лестнице, он все еще пребывал в прострации. Левый глаз заплыл, в голове звенело. По обилию людей в полицейской форме понял: его притащили не в какой-нибудь задрипанный участок, а в МОВД.
Как говорится, приехали. Проводив по длинному коридору, втолкнули к широкую дверь с золоченой табличкой, из которой он успел вычитать лишь слово «Начальник…», и усадили за широкий стол со множеством стульев. Во главе стола восседал полноватый мужчина в форме с редкими седеющими волосами и усталым взглядом.
– Все бегаешь, Кот? – спокойно, с некоторым даже сочувствием поинтересовался человек в форме. – Напрасно. Это бегущего слона за хвост не остановишь, а ты – Кот. И остановим, и приподнимем, и в мешок засунем.
Сталкер сразу узнал его. Это был начальник местной полиции, Кузнецов Иван Палыч, собственной персоной. До этого он его видел только с экрана телевизора. И вот – на тебе. Не крутовато ли для начала?
– Да никуда я не бегаю, – огрызнулся Кот. – Ваши ребята меня с кем-то перепутали.
– Правда? – искренне удивился начальник. – А это тогда что?
Кот болезненно поморщился: на стол перед ним грохнули герметичный мешок из прозрачного пластика. Внутри была его куртка с предательски рассыпавшимися батарейками.
– Убери эту дрянь со стола, – брезгливо приказал начальник. – И наручники с него сними.
Полицейские удалились вместе с курткой и хабаром. Кот мрачно поглаживал запястья. Если его привели к главному, положение становится серьезным.
– Как вы понимаете, Котляров, дела ваши далеко не блестящи, – заговорил Кузнецов. – У нас и без того на вас материалов достаточно, а тут вы, как нарочно, с этими «батарейками».
Он говорил мягко, с укором, постукивая по столу авторучкой. Словно не обвинял, а журил нерадивого подчиненного. Тем временем Кот тупо разглядывал стол начальника. Все как полагается: массивный письменный прибор из малахита, государственный флаг на подставочке, фото президента. Рядом – фотография детей в легкомысленной рамочке. Поднял глаза на главного милиционера. Нормальный вроде человек. Не орет, не давит, говорит уважительно, вроде как даже извиняясь, что приходится применять такие методы. Никак это не вязалось со слухами, что ходили вокруг шефа местных правоохранителей.
