– …И теперь они хотят принести в жертву Акима, – закончил Кот. – И я просто не знаю что делать.
Какое-то время Лавров задумчиво смотрел в сторону, постукивая по столу авторучкой. Затем тихо произнес:
– История, конечно, невероятная. И с природой этой аномалии не все ясно. Как ты ее назвал?
– «Глас Зоны».
– М-да… Я бы мог решить, что все это была просто коллективная галлюцинация, если бы своими глазами не наблюдал происходящего в городе.
– И что же вы наблюдаете?
– Вот что-то вроде того, что ты говоришь. Странные карьерные взлеты, неожиданная смена поведения некоторых известных мне людей. Я бы даже сказал, стремительное изменение матрицы личности.
– Что это значит?
– Это значит, что так не бывает. Во всяком случае, такие аномальные скачки личных качеств одновременно у нескольких индивидуумов представляются мне маловероятными. А стало быть, я допускаю вмешательство некой внешней силы. Можно было бы предположить, что кто-то власть имущий просто «тянет» вверх своих протеже. Но это не объясняет роста их реальных способностей. При всей моей нелюбви к Зубову, в последнее время я отмечал существенный скачок в его научной работе. В местной администрации, насколько я знаю, тоже появился такой «вундеркинд», в мэры метит. И вот начальник полиции… Это я к тому, что твоя аномалия, возможно, действительно существует. Главное – понять, как именно она работает.
– Она вроде бы подтверждает скорый конец света и обещает своим последователям «теплые места» в новом мире, – сказал Кот. – Ну и как бы выделяет этих «черных ангелов» из всего остального человечества за то, что они возвращают Зоне ее предметы.
– Ты не замечаешь чего-то странного в этой формулировке? – прищурился Лавров.
– Да все тут странное, – сталкер пожал плечами. – У меня до сих пор голова кругом идет.
– Я не о том. Понимаешь, в чем дело, – это ведь Зона, она не оперирует человеческими понятиями о добре и зле. А мысль о том, что хабар должен вернуться обратно в Зону, – это же чисто умозрительное заключение этих сектантов, как их…
– «Черные ангелы».
– Вот-вот. Да и вообще, незачем этому «Гласу Зоны», если он вообще существует, требовать чего-то от людей. Думаю, здесь все не так, как кажется на первый взгляд.
– А вот я ничего такого не увидел, – сказал вдруг Аким. – Я ведь тоже слышал этот «Глас Зоны». Только мне показалось, что он – теплый, спокойный такой. И не несет людям никакого зла.
– Так-так… – глядя на Акима, с интересом произнес Лавров. Перевел взгляд на сталкера: – А ты как все это ощущал?
– Ну, конечно, не так, как Аким. Ничего теплого и добро там не было. Был какой-то намек на некие знания. Да только я толком ничего не понял. Как говорил Брахман, жертва должна отдать всю кровь, без остатка, – только тогда откроется истина, и жертвующий получит некую силу. Чушь, конечно…
– Но ведь работает? – подхватил Лавров.
– Шеф, вы что же, во все это верите? – удивился Кот. – Я-то думал, вы сейчас разобьете все в пух и прах, скажете мне, что я идиот и все это выдумал…
– Ну почему же? – внимательно глядя на него, сказал Лавров. – Зона способна преподносить самые неожиданные сюрпризы. А ты почем зря трепаться не станешь, я-то тебя давно знаю. К тому же я успел выслушать и версию Акима. Безусловно, какая-то аномалия имеет место. Другое дело – ее восприятие.
Лавров поднялся, заложил руки за спину, прошелся в задумчивости по лаборатории. Сталкер молча наблюдал за ним. Шеф никогда не расхаживает вот так для вида или, там, для придания себе веса и важности. Здесь уж можно быть уверенным – он напряженно думает. Вот бы хоть часть его мозгов – да себе. Никаких проблем в жизни не будет. Хотя ну его, страшно. Чего доброго, задумываться станешь, хандра одолеет. Потом алкоголь с куревом разлюбишь, а там, глядишь, и женщин. Не зря ведь говорят, что горе – от ума. Тут уж, как говорится, каждому свое.
– Знаете, что я думаю, – сказал, наконец, Лавров. – Похоже, эта новая аномалия каким-то образом сканирует психоэмоциональное состояние человека. Мы уже сталкивались с подобным. Аким с его Голосом – живой тому пример.
– Вы думаете, у меня в голове такая же аномалия? – тихо спросил Аким.
Сталкер изумленно вытаращился на него, академик тоже поглядел на парня с интересом. Произнес:
– Такая мысль не приходила мне в голову. Возможно, это явления одного порядка.
– Я ничего не понимаю, шеф, – признался сталкер. – Как это может быть одинаковым – подземная «клякса», требующая человеческой крови, и Голос в голове Акима?
– Если на то пошло, то Голос в голове Акима просто купается в человеческой крови, – медленно произнес Лавров, и Кот ощутил, как по спине пробежал холодок. – Его мозг опутан кровеносными сосудами и омывает то, что вызывает этот самый Голос. Если оно действительно находится в голове…
Кот сглотнул. Ему представилась какая-то невидимая, но страшная медуза, поселившаяся под черепом Акима, охватившая щупальцами его мозг, беспрерывно сосущая горячую красную жидкость.
– Но дело даже не в этом, – Лавров снова замолчал, собираясь с мыслями. Шеф любил точность формулировок. – Мы здесь, в Институте, уже давно возимся с неразрешимыми научными проблемами, которые встают на пути к познанию природы Посещения. И, надо признаться, за все эти годы продвинулись не так уж далеко. Но кое-что лично мне становится ясно.
– Очень интересно, – фальшиво сказал Кот. Он не верил, что про Зону что-то может быть ясно – даже академику и без пяти минут нобелевскому лауреату.
– Я думаю, что Зона – это не просто кусок планеты, загаженный какими-то пришельцами при Посещении, – продолжил Лавров. – Это не зараженный участок, с рассыпанным по нему мусором со странными свойствами. Нет аномалий, артефактов, этой сталкерской «порченой земли», как вы ее называете.
– А что есть? – недоуменно спросил Кот.
– Есть единое целое. То, что мы называем Зоной. Я понятия не имею, как это устроено, мы так и не познали законов, царящих там. Но уже ясно: все последствия Посещения связаны в одну бесконечно сложную систему. И изучать следует не ее отдельные проявления, а систему в целом.
Перед глазами сталкера возник вдруг маленький кубик, дрожащий в воздухе посреди кладовой, – и рвущиеся к нему «порождения Зоны». Какая-то невнятная догадка мелькнула на краю сознания.
– Единое целое… – повторил Кот.
Теперь маленький кубик лежал у него на ладони.
– Что это? – спросил Лавров, с интересом склоняясь, глядя на артефакт.
Кубик тихо щелкнул повернувшейся гранью.
– Оно самое, – тихо сказал Кот. – Целое.
Не очень внятно, путаясь и запинаясь, он пересказал версию Додика. И о Зоне, якобы спрятанной внутри этого куба, и о том, как Аптекарь устроил катастрофу, попросту крутанув неподатливую грань. И о недавнем бунте артефактов в подземном хранилище. Лавров молча выслушал все это и аккуратно снял кубик с ладони сталкера.
