На смену апатии пришла злость, свела тело, как удар тока. Он быстро поднялся, сжал кулаки, двинул кулаком в стену – чтобы боль привела в чувство, прочистила разум. Резко обернулся к Лаврову:
– Я не знаю, что это за чертовщина, за что мне такое проклятие, – но, похоже, мне снова вытаскивать его.
– Погоди! – Лавров поднялся вслед за ним со своего стула. – Что ты можешь сделать один против такой силы?
– Я не знаю, но, если буду сидеть и думать о том, как Акиму пускают кровь, я просто спячу!
– Я знаю, у кого можно просить помощи! – оживился вдруг Лавров, достал мобильник, глянул на экран. – Смотри-ка, и сеть появилась! У меня есть знакомства в органах безопасности, я до Москвы дойду, а если надо – до Женевы!
– Какая Женева? Вы слышите, что я говорю? У Брахмана просчитаны все варианты. Да и без того понятно, что не помогут нам никакие связи. Потому что, пока там будет что-то решаться, Акима уже не станет!
В лаборатории повисла тяжелая тишина.
– И что же делать? – произнес Лавров.
– Я пойду сам, – Кот попробовал улыбнуться. Получилось так себе. – Раз уж судьба такая – вечно кого-то из дерьма вытаскивать.
– Но это же самоубийство!
– Не факт. Я тоже кое-что видел в линиях собственной судьбы. Не думаю, что мне суждено погибнуть именно сейчас, спасая Акима.
Он врал. И прежде всего – самому себе. Ведь он так и не смог разобраться в этих невероятно запутанных переплетениях проклятых «векторов». Слишком сложно было с непривычки. А может, просто маловато собственной крови он пролил тогда на жадную аномалию. В любом случае, перед глазами сейчас было только «темное пятно», в котором терялись линии его судьбы. Самое хреновое было то, что Брахман наверняка прекрасно знает, к чему идет дело. В этой ситуации все его, Кота, попытки выглядят как драка слепого со зрячим. К тому же более сильным зрячим. Это действительно походило на самоубийство.
Но иначе нельзя.
– Я пойду за ним, шеф, – тихо сказал Кот. – Может, я смогу остановить их.
– Один ты ничего не сможешь.
– Нет времени гадать, что я смогу, а что нет, – быстрым шагом он направился в двери. Остановился, поглядел на Лаврова. – Разве что, Шевцову скажите, где я. Да не волнуйтесь вы так, шеф! Где наша не пропадала, прорвемся!
Он знал, что обманывает самого себя. Знал это и Лавров. Только возражать не стал. Вместо этого поманил сталкера к лабораторному столу, сказал:
– Погоди! Я должен кое-что тебе показать.
На столе была «пустышка». Теперь все знают, что это такое, но все равно, первый взгляд на нее каждый раз сбивает с толку. Два медных диска и двадцать сантиметров пустоты между ними – одного этого было бы достаточно, чтобы ученые всего мира полезли на стену от бессилия. А ведь в Зоне таких загадок – сколько угодно. Сейчас «пустышка» стояла вертикально – один из двух дисков просто парил в воздухе.
В руке Лаврова появился тот самый «кубик Рубика». Ученый положил его на ладонь, поднес к «пустышке». Та дрогнула и медленно поползла в сторону ладони. Выглядело это несколько противоестественно – ведь «пустышка» гораздо массивнее кубика.
– Я уже видел это, – начал было Кот. – Да, артефакты притягиваются к этой штуковине. Но сейчас не до этого…
Дальше случилось неожиданное. «Пустышка» доехала по гладкой поверхности лабораторного стола до ладони с кубиком и остановилась. После чего верхний диск вдруг взял – да и шлепнулся вниз с глухим металлическим звуком.
– К-как это?! – изумленно проговорил Кот.
Вместо ответа Лавров взял то, что осталось от «пустышки», и продемонстрировал – в каждой руке по диску. Даже постучал ими друг о друга – что называется, для тупых. Была «пустышка» – стало два бесполезных медных кругляша.
– Я не знаю – как, – сказал Лавров. – Знаю только то, что этот кубик не только притягивается к другим объектам из Зоны – он лишает их собственных свойств. Тех свойств, что и делают их так называемыми «артефактами» Зоны. Я успел проверить это только на паре объектов, но закономерность, определенно, имеется… Так, уважаемый, я бы попросил не снимать в лаборатории! Иначе буду вынужден просить вас покинуть помещение!
Последнее было адресовано оператору, который, наблюдая очевидную научную сенсацию, потянулся к камере. Оператор послушно опустил камеру. Лена смотрела на все это, не очень понимая, что происходит.
– Это, конечно, круто, – признал Кот. Он взял из рук академика два бесполезных теперь медных диска, повертел их, положил на стол. – Думаю, за такое открытие Нобелевка вам гарантирована.
– Пойдешь в соавторы? – серьезно спросил Лавров.
– Ну да, ну да… – пробормотал Кот. – Только какое это имеет отношение к Акиму?
– Самое прямое, – твердо сказал Лавров. Поднял кубик на уровень глаз, оглядел на свет, как драгоценный камень. – Помнишь наш разговор о Зоне как едином целом? Эта штуковина должна действовать не только на объекты, но и на аномалии. Но это, конечно же, требует подтверждения…
– К чему вы клоните, шеф? Что-то я не пойму.
– «Глас Зоны» – так он, кажется, называется? – Лавров протянул кубик сталкеру. – Это шанс заставить его замолчать.
Сталкер понял. Он смотрел на этот проклятый кубик, который будто бы сам лез обратно в руки.
– Думаете, он может «выключить» эту аномалию? – не спеша взять в руки коварный предмет, спросил Кот.
– Это всего лишь предположение, – сказал Лавров. – Ты можешь проверить это на первой же встреченной аномалии. Только не на гравиконцентрате – вдруг я ошибаюсь, и такую ценную вещь раздавит в лепешку.
– Не раздавит, – бледно проговорил Кот. – Не может Зона раздавить саму себя…
– Ну бери же!
Похоже, Лаврову самому не терпелось избавиться от этой навязчивой вещи, и он лишь нашел для этого удачный повод. Или все это лишь разыгравшееся воображение? Все равно другого пути нет. Кот протянул руку и взял кубик.
– Если удастся заткнуть этот «Глас Зоны», то и сектанты поумерят свой пыл, – продолжил Лавров. – Может, я выдаю желаемое за действительное, но я просто не знаю, как иначе можно остановить эту заразу.
На все это было что возразить. Например, «ядро» – оно ведь не потеряло своего свойства, будучи притянутым к кубику. Или Кот вовремя прервал взаимодействие двух предметов? Гадать бесполезно.
– Все правильно, шеф, – сказал Кот, пряча кубик в карман. Щелкнув, провернулась грань, и кубик шевельнулся в кармане, как мышь. – Я сделаю все, чтобы остановить Брахмана. Но прежде всего я хочу спасти Акима.
– Может, я пойду с тобой? – оживился вдруг Лавров. – Еще кого-нибудь из наших позовем.
– Нет, шеф, не надо, – Аким покачал головой. – Если я еще и вами рисковать буду, то ничего толкового у меня не выйдет.
