Тагулай вдруг заревел, как безумный лев:
– Все вон!
Наложницы тихонько вскрикнули от испуга и тут же принялись улепетывать на носочках как можно тише. Глаза усмотрительно прятали, старались не глядеть в сторону наливающегося злобой советника хана. Одна из наложниц нечаянно наступила на лапу собаке, та взвизгнула и отпрыгнула прямо под ноги Тагулаю, едва не сбив его с ног.
Он бешено заорал, рука схватила за длинные черные волосы обезумевшую от страха наложницу, та завизжала. Тагулай с силой дернул ее к себе. Наложница взвыла и повалилась на ковер.
– Ты, мерзкое животное, – зловеще пророкотал он. – За непослушание велю отрезать уши, нос и груди и скормлю собакам! Да так, чтоб ты видела все это…
Тагулай зашипел, как растревоженная кобра, и со всего размаху ударил кулаком в грудь наложницу, она тоненько вскрикнула и брякнулась в дальний угол шатра. Громыхнул упавший на пол поднос, вдребезги разлетелся кувшин. Раздался треск и звон металла, вновь противно взвизгнула собака. Из входа всплыло настороженное лицо гунна – охранника покоев Тагулая, но тут же скрылось – брошенный в него сапог впустую разрезал воздух.
– Вон, я сказал, сучьи выродки!
Наложница, охая и тоненько постанывая, поползла к выходу, псина подскочила к разбитой посуде, принялась жадно заглатывать куски мяса, но тут же носок сапога Тагулая обрушился на ее зад и она с визгом выскочила, хромая на одну лапу, из шатра, но крепко сжимая в зубах шмат мяса, жирный сок разлетается во все стороны.
Советник-раб сморщился в болезненной гримасе, ухватился за грудь – сердце судорожно сжалось, будто пронзенное тысячами игл. Он тяжело опустился на ковер.
Много разного говорят про него, но все гунны знают – гнев Тагулая не уступает приступам злобы великого хана.
Многие пророчили рабу смерть, крутили интриги, но он всякий раз выходил чистым из воды – заговорщиков непременно казнили, а он получал особое внимание со стороны хана. Поговаривали, что он втайне использует колдовство…
Тагулай и сам не чужд интриг. Его путь от раба к советнику обильно омыт кровью, он взбирался вверх по трупам, число которых едва сам может вспомнить. Единственный, кто оказался Тагулаю не по зубам, – советник Емшан. Интрижки бывшего раба против советника знатного рода всякий раз терпели крах, а вот заговор Емшана чуть не лишил ублюдка-раба головы. Однако слетели другие – Тагулай по чистой случайности избежал смерти. С того дня они часто стояли по обе руки гуннского вождя. И вот теперь, когда Емшан кормит червей, когда можно насладиться полноценной властью… Хан отправляет его на погибель к урусам! Какая несправедливость!
Однако злой ум Тагулая продолжал шевелиться. Ему не впервой осознавать опасность, чувствовать страх за свою жизнь. И это часто спасало советника-раба, смрадное дыхание смертельной угрозы его… вдохновляло!
– Позвать ко мне Тильха! – приказал стражникам у шатра Тагулай. Губы тронула недобрая улыбка.
Через мгновение перед советником-рабом бесшумно возник лучший шпион и убийца среди гуннов, низко поклонился.
– Великий хан приказал мне идти в стан урусов, – начал Тагулай, внимательно рассматривая своего любимчика. Низкий рост, худощавое телосложение, не по размеру широкий ромейский плащ, сильно поношенный, свисает тряпкой. Лицо землистого цвета и совершенно неприметное, что для шпиона и убийцы не порок, а настоящая удача.
Тильх спокойно смотрит на своего хозяина.
– Я должен буду отвлечь его, а ты убить наследника урусского князя.
Тильх поклонился и развернулся, шагнул к выходу. Но его остановил Тагулай:
– Я не закончил!
Тильх развернулся и замер. Раскосые глаза преданно смотрят на советника хана, черные зрачки источают стоическое спокойствие. Но мало кто знает, какая сила и жестокость скрываются за этой личиной. Свидетели? Он не знает такого слова.
– Но убивать никого не надо, – продолжает Тагулай, убийца удивленно посмотрел на него. – Возьмешь урусского выродка Буса в плен. Лучше приведем хану его живым. Понял? Иди, завтра на рассвете уезжаем в Кияр! Да, и еще – не поймали убийцу, подосланного к младшему сыну хана?
Тильх отрицательно покачал головой.
– Тысяча шакалов! – процедил Тагулай. – Неужели он так неуловим? А говорят, что это всего лишь мальчишка… Или ты, Тильх, стареешь? Может, пора тебя сменить?
Лучший убийца и шпион гуннов ничего не ответил, глаза спокойно рассматривают советника. Тот с усмешкой смотрит на него.
– Ну ладно, ступай! – приказал Тагулай. – Сначала в Кияр, а потом изловим этого рыжеволосого сучьего пса, никуда он не денется!
Тильх вновь низко поклонился и бесшумно исчез, лишь легонько колыхнулись полы шатра.
– Подумать только, наследник урусов будет языком драить сапоги гуннского хана! – Довольно усмехнулся советник-раб. – А потом и мне станет, ха-ха!
Тагулай перестал смеяться. Смуглый лоб рассекают морщинки.
– И все же откуда гадкие урусы прознали про набег? – Рассуждает он вслух. – Наверняка кто-то выдал. Но кто? Емшан?.. Не может быть. Гонорих? А ведь его тело так и не нашли. И среди живых его нет. Значит, он! Шакал! Я всегда не доверял ему, мерзкий герул!
Тагулай побледнел, руки сжались в кулаки, костяшки на кистях побелели от натуги. Но тут же расслабились. Советник хана глубоко вздохнул, пытаясь восстановить душевное равновесие.
– Но, может быть, и не так, может, и не он, – продолжал вслух рассуждать Тагулай. – Гонорих едва ли меньше нашего ненавидит этих пахарей-славян! Не один год крушит и грабит мелкими ватагами поселения урусов… И дружит с нами только потому, что мы ему позволяем грабить урусов. Помню-помню ту нашу встречу…
Полы шатра раздвинулись, появилось лицо стражника:
– Досточтимый Тагулай!
– Советник Тагулай называй меня, ты, сучий сын! – отозвался личный слуга хана, не выходя из задумчивости. – Советник!
– Простите, советник Тагулай! Вас хочет видеть ваша любимая жена Луити.
– Пусть позже придет!
– Но она настаивает!
– Не перечь мне, мерзкий пес! Я сказал, пусть позже придет! Я занят!
Стражник коротко кивнул, исчез.
– А ведь тело Вогула тоже не нашли, – продолжает думать вслух Тагулай. – И Емшан пропал… Неужели плен? Хотя, может, оно и к лучшему. Все одно – назад дороги им нет.
Вопреки гневным заявлениям, в шатер Тагулая вошла Луити. Невысокого роста, но приятных форм, ее черные как деготь длинные волосы ниспадают до пояса, прикрывая обнаженные кружки сосков, на бедрах лишь коротенькая повязка. Тагулай велел ей ходить именно так – чтоб можно было взять в любое время и в любом месте…
– Почтенный советник Тагулай, – она поклонилась, грудь вызывающе колыхнулась. – Я явилась, хоть ты и не просил…
