Опергруппа/младший лейтенант Земляков. 12:21
– …Да чо она делает-то?
– Замри, Васька…
Дыхание запыхавшегося сержанта дико отвлекало. Догнал, понимаешь ли, так и сиди спокойно.
Что-то самозарядка дико тяжелой казалась. Внезапный снайпер Земляков лежал на пузе, выставив ствол с дульным тормозом за угол. Мешало все: и пальцы левой руки, что отказывались уверенно поддерживать четырехкилограммовое оружие, и бронежилет, выперший комом и давящий на грудь. Надо было сразу стрелять, как только остановились собеседники…
Катерина стояла уверенно, ноги широко расставлены, пустые руки чуть приподняты, ладони расслаблены – издевательски напоминает, что не вооружена. Даже слишком издевательски – еще чуть-чуть и заскачет-запрыгает пятнистым зайчиком с детского утренника.
Как стрелять? Тут шагов тридцать, а немца почти не видно. Только его сапоги, да и те почти заслонены свободными шароварами Катькиного масккостюма. Пару сантиметров в сторону, и сумасшедшую сержантку зацепишь. А прицел «светки» не совсем привычен и…
Мелькнула трусливая мысль отдать винтовку Василию. Может, он вообще ворошиловский стрелок, их обучали…
Совсем спятил Евгений Романович. Твое это дело, и не хрен…
Слабины на спуске отрегулированной СВТ не имелось. Бить в ступню Женька все же не решился. Вспугнуть, а второй пулей…
Четко стукнула «светка» – пуля ударила между сапог Визе…
Опергруппа/старший сержант Мезина. 12:21
– …Разговор есть смысл… – закончить эсэсовец не успел – взвизгнула рикошечущая пуля между сапог, Визе подпрыгнул юным козликом, рука с нацеленным вальтером машинально опустилась… Катрин оказалась рядом, прихватывая кисть с пистолетом, развернулась – мелькнуло искаженное лицо противника – штурмбаннфюрер пытался отпрянуть, но кисть, «сложенная» во внешнюю сторону, уже выпустила оружие. Вальтер еще не успел лязгнуть по булыжникам мостовой, а Катрин со всей силы рванула живую добычу в противоход – к стене. Визе был весьма шустрым индивидом, но легковесным – оторвался от земли и со звоном и треском снес собою переплет окна внутрь строения. У старшего сержанта мелькнула мысль – «перестаралась», ибо летел штурмбаннфюрер как-то растопыренно, да и целил лысоватым лбом точно в переплет. Впрочем, вроде бы вписался в цель, да и разглядывать некогда. Катрин нырнула в окно следом, стараясь не зацепить торчащие «клыки» нижних стекол. За спиной часто колотила самозарядка, затрещали в ответ «шмайсеры»…
…Не мастерская, а кладовая – пустые стеллажи вдоль стен, посредине куча старого кирпича – Катрин ожидала каких-то верстаков с малоприятными «чугунивыми» тисками – а по кирпичам удалось относительно мягко перекатиться. Паршивец Визе уже вскочил на ноги: харя порезана стеклом, но оскал злобен, в руках нож – не армейский, но серьезный. Нет, удивительно шустрый лекарь попался…
– Брось! – посоветовала Катрин, подхватывая увесистый кирпич.
Эсэс хохотнул, прыгнул навстречу. Несомненно, из школы классических фехтовальщиков эсэсовский доктор. Но нож – это тебе не буршевская рапира, да и знать, на кого скачешь, нужно. Клинок был принят на середину кирпичного «щита» – удивиться Визе не успел – получил другим, вполне «бескирпичным» кулаком в ухо. Успел тряхнуть головой, почувствовать, как заворачивают руку за спину. Нож выпал, штурмбаннфюрера несло вперед, едва успевал ногами перебирать…
– Schisshase
[142]
!
– Позже, – пообещала Катрин, вбивая пленника в дверь – к счастью, преграда оказалась легкой-фанерной. Снесли преграду, за дверцей мелькнул тамбур и распахнутая дверь во дворик. Штурмбаннфюрер, молодец, рычал, но не падал, даже через ящик с песком догадался перескочить. Управлять его заломленной рукой было удобно, но на забор пленник таким макаром определенно не запрыгнет. А на «хвосте» уже висят…
Над забором показалась голова в каске и сердитым переводческим голосом подсказала:
– Сюда!
– Лови! – Катрин, выпуская заломленное запястье, толкнула пленника к забору и немедленно сунула руку в разгрузку «броника». Граната – не совсем то, что предписано, но иного оружия, кроме штык-ножа, у старшего сержанта на сей момент не имелось…
..Катрин вырвала чеку – из суперсклада доносился шум – карабкались по тамошним завалам немцы. Лимонка улетела в распахнутую дверь. Сержант прыгнула к забору – рванула вверх пленника – Женька уже тащил его за шиворот, но фриц то ли от оплеухи не опомнился, то ли пофилонить вздумал.
– Гранатен! – намекнула Катрин.
В полсекунды все перевалились за забор, во дворе ухнула «лимонка». Опергруппа и пленник обрушились на тротуар, на улице строчили автоматы-пулеметы, отвечал из-за угла ППШ Васи…
– Уходим! – закричала Катрин, подхватывая пленника и вырывая у товарища переводчика свою законную винтовку. – Туда!
Перебежали переулок, Василий, пригибаясь, тоже драпал. Лязгали за углом гусеницы, кричали в складском дворике немцы. Экий у них боевой энтузиазм, однако…
Опергруппа отступила за сомнительное прикрытие сетчатого забора и кустов. Дальше пустырь, с другой стороны переулок, не шибко от простреливаемого пустыря отличающийся. Плохо.
– Руки ему вяжи. Где веревка? – парни уткнули добычу мордой в траву, возились.
– Стоп! – Катрин сорвала с пленника просторную пятнистую парку, набросила веревочную петлю на кисти, затянула – Визе замычал. – Василь, выжидаешь, буксируешь красавца к броневику. Дотащить любой ценой и в целости. Мы фрицев оттянем.
– Так я… – заикнулся сержант.
– Пасть фрицу заткни, – Катрин бросила перевязочный пакет. – Выполнять!
…Вдоль забора и обратно через проулок – из-за угла уже выворачивал громыхающий «ганомаг»…
– С ходу, Жека!
Одновременно взлетели на забор склада – с бронетранспортера хлестнула очередь, расщепила доски под ногами. Сваливаясь на груду подгнивших плах, Катрин увидела егерей во дворе – согнувшиеся над раненым товарищем, солдаты оборачивались к беспокойному забору. Габаритная самозарядка никак не хотела слушаться хозяйку…
…Распластавшийся на гвоздистых плахах, Женька лупил из ТТ, как в тире – сшиб двоих, третьего Катрин завалила из наконец-то подчинившейся «светки»…
…Кричал раненый у дверей, в ужасе пытался отползти – Катрин, держа его на прицеле, прошипела тов. переводчику:
– Нацепляй и соответствуй.
Земляков, лежа за грудой досок, поспешно влезал в немецкую парку и неинтеллигентно сквернословил…
– Пошли, – Катрин пятилась к углу двора и пихала «подконвойного» товарища, тот, припадая на обе ноги и держа пятнистые руки за спиной, ковылял и вскрикивал «майн гот». Переигрывает, дубина…
Дали себя рассмотреть, и довольная старший сержант выстрелом свалила немца, выглянувшего со склада – налезли уже туда с улицы. Выбив доску в углу забора, остатки опергруппы покинули гостеприимную складскую территорию…
