Бой близился к концу, но судя по крикам, внутри здания еще сопротивлялись. Но солдаты, никогда не имевшие дела с таким противником, как кочевники, погибали один за другим. Мушкеты теперь оказались совершенно бесполезны, стрела разила быстрее и точнее. Двор был усеян трупами, кровь смешивалась с дождевой водой. У входа, там где его остановила пуля, лежал мертвый кочевник — единственная потеря атакующих.
Язон уловил какое-то движение на башне, но, прежде чем он успел пошевелиться, звякнула тетива, и солдат, выглянувший из-за зубца стены, сполз обратно со стрелой в груди. Крики вскоре прекратились, стоны затихли — крепость пала…
Во дворе появились кочевники и молча засновали среди трупов, совершая свой отвратительный ритуал. Из здания вышел Темучин с окровавленным мечом в руке и, указывая на груду тел у входа, сказал военачальнику:
— Трое из них принадлежат жонглеру. Пальцы остальных — мне.
Военачальник отсалютовал и достал кинжал.
Вождь повернулся к Язону.
— Там внутри много всяких — вещей. Иди найди порох.
Заметив, что он все еще держит в руке нож, Язон вытер его об одежду и протянул Темучину. Тот молча взял нож и пошел обратно в здание.
Язон, стараясь идти как можно ровнее, направился к складу, вход в который охранял Аханк. В большом помещении с низким сводчатым потолком лежали мушкеты, мечи, ядра, корзины с пулями и несколько коротких, толстых стволов, забитых деревянными пробками.
— Вот, — указал на них Язон, останавливая Темучина, который хотел подойти поближе. — Не ходи туда. Видишь серые зерна на полу? Это порох, а он может взорваться от случайной искры. Нужно расчистить дорогу.
Наклон вызвал сильную боль в боку, но Язон, стараясь не обращать на это внимания, с помощью обрывков одежды расчистил проход через всю комнату. Оказалось, что порох просыпался из открытого ствола. Ссыпав его обратно и тщательно закупорив ствол, Язон осторожно поднял его и передал Аханку.
— Не бросать, не наклонять, не держать вблизи огня, не дать отсыреть, — быстро объяснял он. — Пришли сюда… раз, два… девять человек за остальным порохом. Передай им то, что я сказал тебе.
В этот момент снаружи послышался сильный грохот. Подбежав к окну, Язон увидел, как от башни откололся большой камень и во двор посыпались осколки; дождь прибивал к земле густое облако пыли. Раздался еще один взрыв, и задрожали стены. Вбежал кочевник, громко крича что-то на своем языке.
— Что он говорит? — спросил Язон.
— Приближаются солдаты. Они стреляют из больших ружей. Много рук солдат — больше, чем можно сосчитать.
Глава XI
Никто не проявлял никаких признаков беспокойства. Война есть война. Ни дождь, ни чуждое окружение, ни новое оружие — ничто не могло поколебать кочевников. Люди, атаковавшие космический корабль, лишь презрительно улыбались при звуках артиллерийского огня.
Пока Аханк руководил переноской пороха, Темучин поднялся на башню, чтобы посмотреть на приближающегося противника. Вокруг свистели пули, в стены крепости ударяли ядра, но вождь неподвижно стоял на смотровой площадке и, только разглядев все, что хотел, спустился вниз и стал отдавать приказы своим людям.
Язон вышел из склада последним и обнаружил, что в крепости остался только Темучин.
— В эту дверь, — приказал вождь, указывая на выход к опушке. — Там наши моропы. По моему приказу воины с порохом отступают к лесу. Остальные задержат солдат.
— Сколько человек нас атакуют? — спросил Язон.
— Много. Две полные руки, а может, и больше. Иди, жонглер, солдаты уже близко.
И в подтверждение его слов в узкие бойницы влетело несколько пуль, а за стеной послышались крики наступающих.
«Как он сказал? — пытался сосчитать Язон, выходя из крепости. — Две полные руки… Рука — это все пальцы человека — двадцать. Полная рука — значит сотня. Такой счет у кочевников. А их осталось двадцать три человека и то, если никто больше не погиб при штурме крепости. Девять воинов несут порох, Язон — при них как специалист. Остается тринадцать. Против нескольких сотен! Принимать бой при таком неравенстве сил — это настоящее безумие.»
События тем временем стремительно развивались. Кочевники, назначенные Темучином носильщиками пороха, уже во весь опор мчались к лесу. С трудом взгромоздившись на моропа, Язон последовал за ними и успел миновать угол крепостной стены за минуту до появления первых солдат.
Тринадцать всадников яростно обрушились на противника. Оглянувшись, Язон увидел брошенные пушки и разбегающихся во все стороны солдат. Кочевники дрались отчаянно и не знали жалости к врагу.
Но Язон уже въехал в лес, и ему пришлось отвлечься, чтобы увернуться от бьющих по лицу веток. Воины Темучина ждали его под деревьями. Вскоре послышался топот и на опушке показались семь моропов, на одном из них сидели два всадника. С каждой стычкой силы кочевников таяли.
— Вперед, — приказал Темучин. — Обратно пойдете тем же путем, что и сюда. Мы останемся и встретим погоню, если она будет.
В пути Язону пришлось худо: раны, которые он не успел вовремя перевязать, болели и кровоточили. Сделать перевязку сейчас, сидя на горбатой спине моропа, он не мог, и, как назло, аптечки под рукой не было — он не рискнул взять ее с собой.
Когда отряд миновал разграбленную ферму, их догнал Темучин с остатками арьергарда. После этого Язон окончательно потерял ориентацию и впал в полубессознательное состояние. Туманный лес стоял вокруг стеной, все тропинки казались одинаковыми, но кочевники, руководствуясь природным чутьем, без труда отыскивали дорогу. Отряд упорно двигался вперед, хотя измученные моропы все время спотыкались, и только острые шпоры всадников не давали им остановиться совсем.
Завидев реку, Темучин поднял руку.
— Всем спешиться, — велел он. — Возьмите из сумок самое необходимое. Моропов мы оставим здесь. Идите по одному к берегу.
И вождь быстро направился к реке, таща за собой ослабевшее животное.
Язон, который от усталости и боли уже ничего не соображал, послушно слез с моропа, совершенно не понимая, зачем все это нужно. Доковыляв до берега, он увидел, что моропы куда-то исчезли.
— Все взял? — спросил Темучин, принимая у него узду и доставая нож.
Язон кивнул. Вождь коротким ударом перерезал животному горло и, увернувшись от фонтана крови, столкнул моропа в воду.
— Машина не может поднять моропов. А оставить их у обрыва нельзя, иначе об этом узнают и поставят там охрану. Дальше пойдем пешком. Ты сможешь идти? — подозрительно спросил Темучин, глядя на ногу Язона.
— Конечно! Я прекрасно себя чувствую. Подумаешь — небольшая прогулка после нескольких бессонных ночей и сумасшедшего рейда. Идем! Мы доставим в лагерь порох, и я покажу тебе, как надо делать взрывы, — напомнил он на всякий случай.
