Таможенник поставил отметки в исправленной декларации и
вернул Леше документы. Чистяков подхватил чемодан, прошел несколько шагов
вперед, обернулся, нашел Настю глазами и помахал ей рукой. Она помахала ему в
ответ. «Ну вот и хорошо, почти без приключений», – подумала она.
Пророчество мужа сбылось. Машина замерзла так, словно
простояла на морозе по меньшей мере неделю. Но Настя Каменская обладала умением
не раздражаться и не злиться по поводу обстоятельств, изменить которые она не в
силах. Поэтому она терпеливо прогревала двигатель, вернувшись мыслями к маньяку-душителю,
загубившему в течение двух недель семь жизней. И чем дольше она думала о нем,
тем больше ей казалось, что это все-таки не ОН, а ОНА.
* * *
Образ жизни Евгения Парыгина сложился много лет назад и с
тех пор не претерпел практически никаких изменений. Вставал он в шесть утра,
делал сложную гимнастику, потом выходил на улицу для получасовой пробежки,
принимал душ, плотно завтракал и шел на работу. Или оставался дома, если был
выходной. Парыгин всегда отличался завидным здоровьем. Единственное, против
чего у него не было защиты, это вирусы гриппа. Если на Москву обрушивалась
очередная эпидемия, он обязательно заболевал, несмотря на скрупулезно
принимаемые меры профилактики в виде витаминов и лука с чесноком.
В этом году, как только по радио прозвучали первые
предупреждения медиков о надвигающемся особо зловредном гриппе с высокой
температурой и симптомами отравления, Евгений немедленно начал есть витамины
пригоршнями и запихивать в себя на ночь ненавистный репчатый лук, но все равно
свалился с температурой под сорок и изматывающей рвотой. Четыре дня прошли как
в кошмаре, но потом крепкий организм стал брать свое, и Парыгин быстро пошел на
поправку. Врач из районной поликлиники дал больничный сразу на десять дней,
поэтому можно было с чистой совестью не ходить на работу. Сегодня шел уже
восьмой день, чувствовал себя Евгений более чем прилично и, привычно поднявшись
поутру ровно в шесть часов, приступил к гимнастике, одновременно продумывая
план на день. Это тоже было обязательной процедурой. Ни разу за последние
тридцать лет из прожитых сорока восьми Евгений Парыгин не начал день, не имея в
голове четкого плана и перечня необходимых дел.
От пробежки он решил все-таки воздержаться, памятуя о том,
что высокая температура ослабляет сердце. Нельзя перегружаться, а то потом хуже
будет. Приняв после гимнастики душ, он с удовольствием принялся за
приготовление завтрака. Никаких яичниц, этим пусть питаются закоренелые
холостяки, которые не заботятся об уровне холестерина в крови. Никаких
сваренных наспех сосисок, в них все равно не мясо, а черт знает что пополам с
бумагой и перемолотыми хрящами. Во-первых, обязательная овсянка. Овсянку он
терпеть не мог, но мужественно ел каждое утро для профилактики желудочных
заболеваний. Хорошо, что в последний год в магазинах появилась английская
овсянка с фруктами и орехами. Ее не нужно варить, достаточно только размочить в
воде или молоке, и есть ее куда приятнее, чем кашу, однако Евгений позволял
себе такое баловство далеко не каждый день. Ведь целебные свойства заключены не
только в бесчисленных витаминах и минеральных веществах, но и в том, что каша –
это каша, горячая и полужидкая, она благотворно действует на стенки желудка.
Во-вторых, непременным атрибутом завтрака были маслины, один бутерброд с черной
икрой и один средней величины гранат. О гемоглобине тоже надо заботиться, иначе
слабость одолеет, а силы ему нужны всегда. В-третьих, Парыгин пил по утрам чай
без сахара, но с курагой и изюмом для поддержания тонуса сердечной мышцы. И
напоследок съедал горсть грецких орехов. Никогда не знаешь, что удастся съесть
на обед и где будешь ужинать, поэтому все продукты из перечня обязательных
Евгений предпочитал съедать утром, чтоб уж наверняка.
Он уже домучил овсянку и с удовольствием приступил к гораздо
более приятным компонентам завтрака, когда позвонила Лолита.
– Женя, я не знаю, что делать, – простонала
она. – Они опять позвонили. Говорят, если не найду деньги, возьмутся за
Сереженьку.
– Понятно. Какой срок дали на этот раз?
– Неделю. Если через неделю денег не будет, они…
– Я же сказал: мне все понятно. Не паникуй, Лола. Ты
где сегодня? На работе?
– А где же еще? Сейчас пойду. Я уже на пороге стояла,
когда они позвонили.
– Я заеду к тебе. В районе обеда.
– А ты разве не на работе будешь?
– У меня больничный. Все, беги, а то опоздаешь.
Повесив трубку, Парыгин вернулся к неторопливому поеданию
маслин. Лолита была женой его двоюродного брата, неудачливого бизнесмена.
Причем неудачливого до такой степени, что кончилось все трагически. Брат по
предложению какого-то малознакомого типа ввязался в операцию по покупке и
перепродаже сливочного масла. Тип сказал, что можно за двадцать пять тысяч
долларов пригнать вагоны с маслом и на продаже «наварить», по предварительным
прикидкам, шестнадцать тысяч. Даже образец предлагаемого товара показал. Брат,
не будь дурак, сходил с этим образцом, расфасованным в аккуратные пачки с
золотистой оберткой, к предпринимателям, торгующим продуктами, и те сказали в
один голос, что товар хороший и они его с удовольствием возьмут как раз по той
цене, которая и позволит получить искомую прибыль. Тип, предложивший операцию,
финансового участия в ней не принимал, оговорил только свой процент за успешную
реализацию, и брат кинулся занимать деньги. Двадцать пять, между прочим, тысяч
долларов. То есть совсем немало. Разумеется, под проценты, иначе сегодня не
дают. Дальше все было просто и вполне прогнозируемо. Товар пришел. Однако
оказался он, во-первых, совсем не того качества, а во-вторых, не расфасован.
Пришлось брать в аренду склад-холодильник и нанимать рабочих для фасовки. Но
масло все равно никто покупать не хотел. Тип, естественно, исчез с концами.
Товар лежал на складе, за что, между прочим, приходилось платить. А проценты
капали, капали, капали…
И накапали в целое море. Заимодатели явились к брату
Парыгина требовать возврат долга или хотя бы проценты для начала. Брат продал
все, что можно было продать, где-то еще подзанял и проценты выплатил. Через
пару месяцев его снова нашли и потребовали вновь набежавшие проценты, а лучше –
сумму основного долга. Короче, понял мужик, что влип окончательно и
бесповоротно. И наивно решил, что коль сам во всем виноват, то и спрос только с
него одного. Приставил пистолетное дуло к виску и выстрелил. Не учел, однако,
что законами совести руководствуются отнюдь не все в окружающем его мире. Да и
какая может быть совесть, если речь идет о таких деньгах. Нет в живых основного
должника – за жену возьмемся. Пусть деньги ищет. А кого волнует, что жена
бизнесом не занимается, осталась одна с семилетним сынишкой и никаких денег у
нее нет? Даже продать нечего, потому как все, что можно, покойный муж уже
однажды продал.
Парыгин со своим двоюродным братцем дружил с детства. И хотя
о приключениях с маслом ничего не знал, иначе вправил бы ему мозги вовремя, но
беду Лолиты принял близко к сердцу. У него была возможность раздобыть деньги, и
он пообещал вдове, что сделает все возможное. Возможность, однако, «сделала
ручкой». И нужно было думать, где срочно раздобыть нужную сумму, которая к
сегодняшнему дню выросла почти до сорока тысяч великолепных конвертируемых
американских долларов.
