– Все вы, конечно, знаете, что недавно в одной из газет
была опубликована статья «Трупы на свалке». Полагаю, что все вы ее читали,
поэтому не стану пересказывать ту грязь, которую на нас в этой статье вылили.
Народ закивал головами, дескать, конечно, читали,
пересказывать не нужно.
– Хочу сказать вам, что статья была написана на основе
материала, который при проверке оказался фальшивкой. С облегчением могу
констатировать, что утечки секретных сведений из нашего подразделения не
произошло. Но в этой пикантной ситуации один из наших сотрудников проявил
поразительный непрофессионализм, который граничит уже просто с халатностью и
безразличием к выполняемой работе. Я имею в виду майора Короткова.
Все недоуменно уставились на Юру. Как же так? За Юркой
никогда не водилось…
– Позавчера майор Коротков посетил редакцию газеты,
опубликовавшей статью, познакомился с журналистом Валентином Баглюком и
выяснил, на основании каких материалов была написана эта статья. По
договоренности с редакцией материалы были переданы в Федеральное бюро судебных
экспертиз для проведения предварительного исследования. Вчера эксперты
пригласили Короткова и автора статьи Баглюка и наглядно продемонстрировали им
свидетельства фальсификации, после чего Юрий Викторович привез Баглюка на
Петровку, ко мне, для дачи объяснений. Юрий Викторович, – обратился
Мельник к Короткову, – не сочтите за труд рассказать нам, что вы узнали об
обстоятельствах появления у Баглюка двух фальсифицированных записей.
По лицу Короткова было видно, что он не чувствует своей вины
и не понимает, что происходит. Он поднялся, одернул пиджак.
– Баглюк рассказал мне, что получил эти материалы от
неизвестного мужчины, который якобы озабочен развалом агентурно-оперативной работы
в милиции и хочет, чтобы была опубликована скандальная статья, после чего,
может быть, на проблему обратят внимание.
– И это все?
– Это все, товарищ полковник.
– И вы, опытный оперативник, считаете, что этого достаточно?
Вы выяснили, что это был за человек, как выглядел, как был одет, как двигался и
говорил? Вы хоть что-нибудь спросили об этом у Баглюка?
– Я не успел, Владимир Борисович. Как только в редакции
мне показали пленки, я немедленно позвонил вам, вы же помните. А вы сказали,
чтобы мы брали пленки и сразу же ехали в Федеральное бюро судебных экспертиз.
Вы пообещали, что, пока мы будем ехать, вы доложите вопрос руководству и
добьетесь, чтобы дали команду посмотреть наши материалы сразу же, вне очереди.
– И вы поехали?
– Так точно.
– Каким транспортом вы добирались из редакции?
– Я ехал на своей машине, а представители редакции – на
машине Баглюка.
– Что было дальше?
– В Бюро мы сразу прошли к директору, он сказал, что
ему уже звонили, и направил нас в отдел фоноскопической экспертизы. Мы отдали
пленки, их зарегистрировали, и мы разъехались.
– Прекрасно. Вы поехали по своим делам и с Баглюком
больше не общались, я правильно вас понял?
– В тот день – нет, не общался.
– А вчера?
– Вчера мы встретились уже в Бюро, а после разговора с
экспертом поехали сюда, к вам.
– И опять каждый на своей машине?
– Так точно.
– Как же так, Юрий Викторович? Вы оперативник или
конвоир, позвольте вас спросить? Может быть, вы полагаете, что ваша
профессиональная обязанность состоит в сопровождении журналиста Баглюка в его
поездках по городу? Как могло получиться, что вы даже не удосужились
побеседовать с ним подробно, выяснить детали, необходимые для поиска того, кто
подсунул ему липу? Или вы настолько увлечены решением своих личных любовных
проблем, что совсем забыли о работе и предпочитаете перекладывать ее на плечи
других?
Это было грубо. Весь отдел знал о том, что Юра Коротков
давно уже не хранит верность своей жене, более того, многие были знакомы с
женщиной, с которой у него вот уже четыре года был роман, но никогда никто не
мог бы упрекнуть его в том, что он крутит любовь в ущерб работе. Коротков стал
заливаться краской, губы сжались, казалось, он вот-вот сорвется.
– Владимир Борисович, – начал он звенящим от
злости голосом, но Мельник тут же перебил его:
– Вчера вы вполне успешно переложили свою работу на
меня. Вы сбросили мне Баглюка как ненужный груз, ставший обузой, и радостно
побежали пить кофе в кабинет к своей подружке Каменской. К счастью, я оказался
в данной ситуации больше сыщиком, чем начальником, поэтому сделал за вас то,
что вы сделать поленились или забыли. Я получил от Баглюка все сведения, какие
только смог из него вытрясти. И слава богу, что я это сделал.
Он выдержал драматическую паузу, сверля глазами Короткова,
который стоял перед ним, пылая багровым румянцем.
– Потому что если бы я этого не сделал, то сегодня
информация оказалась бы утраченной безвозвратно. Вчера поздно вечером журналист
Валентин Баглюк погиб в автокатастрофе. Он вел машину в состоянии сильного
алкогольного опьянения и на скользкой дороге не справился с управлением.
Садитесь, Коротков. Я надеюсь, из случившегося вы все сделаете выводы. За три
недели я уже понял, что под руководством Гордеева вы привыкли жить как одна
большая семья. Может быть, это и неплохо с точки зрения психологического
климата. Но для серьезной работы совершенно непригодно. В семье можно не вымыть
посуду или не постирать носки, потому что это сделает за тебя кто-нибудь
другой, а и не сделает, так тоже ничего страшного. Грязная посуда, как и
грязные носки, никуда не убежит. Пора забыть эти привычки. Вы находитесь на
службе, и будьте любезны помнить об этом. Всё. Все свободны.
* * *
Коротков после утренней разборки с трудом пришел в себя. И
прежде чем бежать по делам, упрямо зашел к Насте. Ну и черт с ним, с Барином
этим, пусть он даже сейчас его застанет здесь.
– Да, я лопух, – зло говорил он, прикуривая одну
сигарету от другой, – но кто же знал, что этот придурок нажрется и сядет
за руль. Уже три дня дороги в городе такие, что не приведи господь, километра
нельзя проехать, чтобы не увидеть битую машину или аварию. Баглюк же сам ездил,
неужели не понимал, что происходит на дорогах? Так нет, напился и поехал.
Настя молча составляла какой-то документ. Она понимала, что
бессмысленно подавать Юре ответные реплики, ему просто нужно выпустить пар и
успокоиться.
– И Люсю зачем-то сюда приплел, и тебя, –
продолжал он возмущаться. – Надо же было назвать тебя моей подружкой! Да к
тебе весь отдел бегает. Ну скажи мне, Ася, только объективно, был у меня хоть
один провал в работе из-за того, что я с Люсей время проводил? Ну скажи, был?
– Не было, – сказала Настя, не поднимая
головы. – Не обращай ты внимания, Юра. Новая метла, чего ж ты хочешь. Это
болезнь первого периода нахождения в должности. Самоутвердиться путем охаивания
сложившихся порядков, нагнать страху на подчиненных повышенной
требовательностью. Нужно перетерпеть. Обычно это скоро проходит.
